Колби рассмеялся:

— Из Сэма Колби ничего не выжмешь. Но думаю, могу тебе намекнуть. Не более этого, не дави на меня, пока. Итак: у меня есть версии, верно? Нет доказательств, однако предположения основаны на анализе информации, собранной за период…

— Сэм, кончай треп. Ты уже произвел на меня впечатление. Расскажи, что ты обнаружил.

— Я и рассказываю. Что бы ты подумал, если бы вдруг обнаружил нечто такое, что все шесть жертв ограблений совершали или испытывали за несколько месяцев до того, как были ограблены?

— Подумал бы, что в этом следует разобраться.

— Правильно, этим я и занимался, — Колби вытянул ноги. Ему было приятно беседовать с умным собеседником, на которого он произвел впечатление.

— Вот что я обнаружил. Люди, причастные к этим шести преступлениям, имеющим между собой много общего, должны занимать положение, позволяющее им совершить эти преступления; они должны иметь возможность часто разъезжать, чтобы находиться в местах, где были совершены кражи, не вызывая подозрений; для того образа жизни, который они ведут, нужны крупные суммы денег; и в прошлом они, скорее всего, должны быть замешаны в преступном или недостойном поведении.

Когда он остановился, Поль задумчиво нахмурился:

— Сколько таких людей и как они связаны с жертвами?

— Двое и являются управляющими в корпорации, с которой все шесть пострадавших по случаю имели дело.

Продолжая задумчиво хмурить лоб, Поль медленно повторил про себя слова Сэма. Он не был уверен, почему Колби, казалось, так опасался прямо высказать свои предположения, кружа вокруг да около, как осторожный кот. Однако было совершенно очевидно, что, принимая во внимание время, товарищеские отношения, установившиеся между ними, а также количество спиртного, вся история непременно выплывет наружу. Поэтому он заказал еще по одной стопочке.

— Согласен, но еще не преступление быть управляющим в корпорации, много разъезжать, нуждаться в больших деньгах или быть причастным к краже в прошлом.

— Правильно, — грустно сказал Колби.

— Однако уже сам по себе это интересный набор обстоятельств.

— Как раз то же самое сказал и я себе.

— И что? Ты уже допросил этих управляющих?

— Нет, нет. Я подумывал об этом, но не хочу настораживать их.

— За ними следят?

— Я подумал об этом. Но могут пройти месяцы.

— Нужно обыскать их дома. Может быть, у них хранятся украденные картины?

— Возможно. А если нет? Если я не найду ничего? Тогда они узнают, что я иду по их следу, и залягут на дно, а я так и не добьюсь ничего!

— Или пойдешь по ложному следу.

— Может случиться и так. Но я доверяю своему инстинкту.

Они помолчали. Новая порция напитков появилась рядом с Колби, он взял свой бокал, чувствуя себя подвыпившим.

— Сэм, — сказал Поль, — кто эти управляющие? Он взглянул вверх:

— Зачем тебе?

— Почему бы нет? Это что, большой секрет? Я не собираюсь разглашать твоих гипотез. Я не шпион из лагеря противника. Я твой друг и, может быть, смог бы помочь тебе решить, что делать дальше.

— Ты действительно мой друг, — кивнул Колби, — хороший друг. Но я не могу сказать тебе. Все так… непросто.

Поль внимательно изучал его лицо.

— Я их знаю, — сказал он наудачу. — Не так ли? Это люди, которых я знаю, и ты полагаешь, что мне будет неприятно слышать об этом.

Колби залпом осушил свою порцию. Что за удовольствие говорить с умным человеком! Вероятно, он может все рассказать Полю; умный парень поймет, какой сложной может оказаться жизнь.

— Довольно близко.

— Так какого же черта! Сэм, если они невиновны — нет проблем — подождем, пока ты разыщешь виновных — но, если они действительно причастны к этим кражам, мне хотелось бы знать об этом. Всегда полезно знать, кто из твоих знакомых занимается воровством при лунном свете.

— Ты прав, но все несколько сложнее. В жизни всегда так, не правда ли? Теперь ты с ними не близок — и я сомневаюсь, интересуют ли они тебя вообще, просто один из них… но ее, я полагаю, ты больше не увидишь…

Колби остановился, раздумывая, следовало ли заводить эти разговоры.

Но было уже поздно.

— О Боже! — проговорил Поль. Он стал ужасно бледным. — Ты имеешь в виду Лору Фэрчайлд.

— И ее брата, — добавил Колби. Хмель наполовину вылетел у него из головы.

— Ты с ума сошел! Она не станет, Боже мой! Да ты понимаешь, что говоришь? Она одна из наиболее уважаемых деловых женщин в Америке, она владеет группой престижных отелей…

Он остановился.

— Все они останавливались в отелях «Бикон-Хилл», так? Это твоя версия? Во имя Христа, Сэм, те люди останавливались в каждом проклятом отеле, разбросанном по всему свету; они проводят в отелях больше времени, чем у себя дома; тут нет никакой связи!

Колби размышлял, затем он сел и посмотрел на Поля:

— Единственное обстоятельство, общее для всех шестерых, это то, что все они останавливались в отелях «Бикон-Хилл» примерно за шесть месяцев до того, как были обворованы. Все шесть останавливались во множестве других отелей, но не в тех же самых. Кто бы ни был тот, кто обворовал их, у него были ключи и код, отключающий охранную сигнализацию. Как он добывал их? Он проникал в номер в отеле, снимал слепок с ключа, находил коды и шифры от сейфов в записных книжках или в других невообразимых местах, где их записывали владельцы. Вот и все, что нужно было сделать; ничего не пропадало; ни у кого не возникало ни малейших подозрений. А несколько недель или месяцев спустя за многие сотни миль совершалась кража. Полагаешь, что это настолько глупая версия?

Поль молчал.

— Отличная версия, — сказал он наконец, — но она не указывает на Лору. Она не воровка. Но даже если бы она и была воровкой, она не стала бы обворовывать собственных гостей; она не пожертвовала бы всем, что у нее есть — ради чего? Ради нескольких долларов?

— Ради сотен тысяч, и тебе это известно. Ты же знаешь, что было похищено. А она со своими отелями в долгах по самые уши. Ее брат любит азартные игры, играет по-крупному и не в такие, где ставки по центу, и тратит он такие суммы, словно все время выигрывает. Кроме того он контролирует качество обслуживания клиентов, а эго означает, что он инспектирует все отели. Послушай, — он колебался. — Ты только что заявил, что она не воровка. Откуда ты знаешь? Ведь однажды она была ею. Было время, когда ты не был уверен в ней, верно? Я хочу спросить, почему так уверен в ней сейчас?.. Поль вскочил со стула:

— Ты говорил с Феликсом!

— Конечно. Какого черта, Поль, я знал, что так произойдет; тебе не нравятся доказательства, поэтому ты обвиняешь меня. Я только лишь выполняю свою работу!

В комнате, где говорили на пониженных тонах, некоторые из присутствующих повернули головы в сторону Колби. Почувствовав неловкость, он понизил голос:

— Можем мы посидеть спокойно и поговорить как друзья?

Когда Поль вновь сел на свое место, он продолжил:

— Она жила у них в доме, работала на них, почему мне не следовало говорить с Феликсом?

— Потому что он ни черта не знает Лору. Почему ты не спросил меня? Я знаю ее лучше, чем он.

— Тогда почему ты на ней не женился? Поль замолчал.

— Потому что думал, что она воровка, верно? Что окрутила Оуэна Сэлинджера ради его денег и охотилась за твоими. Тогда почему ты кидаешься на меня, если у меня в голове зародились аналогичные мысли?

— Потому что я был неправ.

Впервые в жизни Поль произнес эти слова, и как только он их произнес, ему показалось, что в них заключена правда. Словно раскрылось окно, впустив струю свежего воздуха: его наполнило ощущение свободы, с плеч свалился тяжелый груз. Что бы Лора ни говорила в тот день и по какой бы там ни было причине, она не была воровкой или охотницей за деньгами. Она любила Оуэна, и он любил ее, и хотя он был больным человеком, он совершенно четко отдавал себе отчет в том, что делает, когда добавлял тот пункт к своему завещанию.

«И она любила меня», — подумал Поль.

— Я был неправ, — повторил он снова. — Все мы были неправы. И точно так же ты, черт все подери. Ты тоже напрасно теряешь время.

Колби покачал головой:

— Не знаю. Я не могу отказываться от версии лишь потому, что так говоришь ты. Если бы мог, я бы отказался, клянусь перед Господом. Мне нравится работать с тобой, беседовать с тобой, и у нас получится потрясающий фильм — ведь у нас будет фильм, не так ли?

До Поля наконец дошло. Он совершенно забыл про фильм.

— Не знаю. Мне нужно подумать над этим. Но он уже знал ответ.

— Что бы мы ни сделали, мы не воспользуемся этим расследованием до тех пор, пока ты не найдешь другого решения.

— У меня нет другого решения! Ты что, не понимаешь? Все указывает на нее, или на ее брата, или на них двоих, работающих парой. И я не могу вытянуть ничего другого из своей головы! Черт подери, знал, что так и будет! Знал ведь, знал. Ты не откажешься от фильма; мы уже затратили на него многие месяцы. А телевидение! Телекомпания! Они ждут этого фильма, верно? Они уже частично его оплатили! Ты обязан его снять! Ты не можешь бросить его и все провалить!

— Не учи меня, что я могу, что нет, Сэм. — В голосе Поля звучала сталь. Колби никогда не слышал, чтобы он говорил с кем-либо подобным тоном.

— У тебя нет доказательств, ты сам сказал, что это всего лишь гипотеза, и я не буду снимать тебя, пока ты выслеживаешь Лору или увязываешь случайные свидетельства, чтобы устроить ей ловушку. Если ты найдешь другое решение, звони. Если есть другое дело, над которым можно поработать, звони, но я не буду снимать этого, во всяком случае, пока оно развивается таким образом.

— Телевидение… — нерешительно проговорил Колби.

— Это мои трудности, не твои. Он взглянул на часы:

— Жена уже ждет меня.

Он повернулся и вышел из комнаты.

Колби чувствовал себя неловко, словно выставленным напоказ, он вел себя грубо. Да, он поступил неправильно; забыл, что должен выполнять свою работу. Поль прав: он должен был побеседовать с ним относительно Лоры; почему он не сделал этого? Ему была необходима вся информация, которую только можно было получить; почему, черт возьми, он не расспросил Поля?