– Хотите горячую булочку, Гордон?

– Нет, Джеймс, спасибо. Я бы желал услышать, что случилось после того, как Джесси Уорфилд привела обратно кобылу. Томас, вы тоже зайдите. Вы ведь были здесь той ночью.

– Совершенно верно, мистер Диккенс, – сухо произнес Томас, давая понять, что знает свое место. – Бедная мисс Джесси была вся в крови, а мистер Джеймс едва успел подхватить ее. Да, сэр, не до веселья нам было.

– Расскажите подробнее обо всем, что произошло.

Вытянув из собравшихся все факты, Гордон пригладил усики, уставился на Джесси и заметил:

– Насколько я понимаю, вы и мистер Уиндем – соперники. Я всегда ставлю на Джеймса, но вы в пяти случаях из десяти приходите первой, что, конечно, никуда не годится. Я сам видел, как вы пытались теснить его конем и даже брыкались, а он хотел загнать вас в канаву. Вы враги. С какой стати вы вдруг защищаете его и угрожаете Аллену Белмонду? И почему вообще взяли на себя труд спасти кобылу? Она вам не принадлежит.

– Мне нравится Суит Сьюзи. Прекрасная кобылка. Вы, конечно, не нашли тех, кто ее украл? Или того, кто нанял этих двоих?

Гордон был слишком занят, готовясь к собственной свадьбе, а потом стараясь поскорее приобщиться к радостям брачной постели, чтобы уделить внимание грабителям, но, конечно, не признался ни в чем подобном. Он вспомнил о том, как провел утро, и, покраснев, поспешно встряхнулся. Кому нужна эта проклятая лошадь, когда Элен лежит и ждет его, улыбаясь, протягивая руки.

– Пока еще нет, – сказал он вслух, голосом таким же ледяным, как весенний балтиморский ливень. – Вы не ответили на мои вопросы, мисс Уорфилд.

– Для меня не имеет ни малейшего значения, что ее хозяином был Аллен Белмонд, не слишком приятный человек. Я постаралась бы спасти Суит Сьюзи, принадлежи она даже Мортимеру Хэки, поистине омерзительному негодяю. Аллен Белмонд раздражал окружающих, сыпал обвинениями в адрес Джеймса, причем совершенно необоснованными, и мне хотелось огреть его чем-нибудь.

– И, возможно, вместо этого вы его пристрелили.

Джеймс, который до сих пор стоял, прислонившись к каминной полке, рванулся вперед, угрожающе навис над Гордоном и, схватив его за воротник, начал трясти что было сил:

– В жизни не слышал более смехотворного вздора! Да взгляните на нее – она же белее стенки! Придержите язык, или вам не поздоровится!

– Но послушайте, Джеймс, я всего лишь выполняю свой долг. Она угрожала ему и, кроме того, разыгрывает из себя мужчину, так что скорее всего и владеет оружием, как мужчина, и...

Желая отвлечь Джеймса, явно примерявшегося, как получше врезать кулаком в челюсть Гордона, доктор Хулахен поспешно вмешался:

– Вряд ли вам известно, что Аллен Белмонд когда-то хотел жениться на Урсуле Уиндем, сестре Джеймса?

Джеймс круто обернулся, глядя на доктора с таким видом, словно у того выросла лишняя пара ушей.

– Но он не женился на Урсуле, и у меня не было причин стрелять в него. Откуда вы знаете об этом, Денси, черт возьми?!

– Жена мистера Белмонда вскоре после свадьбы заболела. Кроме того, она выглядела угнетенной, бледной и была готова каждую минуту разразиться слезами. Рассказывала, что сразу же после венчания муж начал ее избегать и несколько раз во время... скажем... э-э-э моментов... близости называл Урсулой.

Джеймс ошеломленно уставился на Денси Хулахена и, даже не заметив, что выпустил Гордона Диккенса, машинально поправил воротник его сюртука и мягко толкнул обратно в кресло.

– Я предупреждал Элис, что не стоит выходить за него замуж, – вздохнул он. – Аллен женился на Элис Стоддарт назло Урсуле, когда та вышла за Джиффа, в надежде заставить ее ревноватть. Только он не добился своего. Аллен никак не мог поверить, что Урсула к нему равнодушна и предпочитает Джиффа Попплтона. Элис мне тоже не поверила.

Он взглянул Гордону прямо в глаза.

– Вы будете держать язык за зубами, Гордон. И все остальные тоже, слышите? Это касается и вас, Денси.

Да-да, я понимаю, почему вы внезапно вытащили это на свет Божий. Успокойтесь, я вполне владею собой и не собираюсь сводить счеты с Гордоном, по крайней мере в последующие пять минут. Запомните только, что все это никак не связано с убийством Аллена. Диккенс нервно потеребил галстук.

– Повторяю, я всего лишь выполняю свою работу. Однако вы правы, Джеймс, все это не имеет ничего общего с безвременной кончиной Белмонда.

– Кто же, по-вашему, убил мистера Белмонда, Джеймс? – поинтересовалась Джесси.

– Не имею ни малейшего понятия. Как ты сама сказала, Джесси, он был не слишком приятным человеком. Послушайте, Гордон, у Аллена Белмонда было два деловых партнера. Вы допрашивали их?

– О да. Они ненавидели друг друга. Обвиняют один другого в воровстве, обмане, подделке документов. Кошмар! Во всей этой путанице невозможно разобраться! – Гордон Диккенс поднялся. – Я надеялся, что один из вас окажется виновным. Тогда все было бы куда проще.

– Ну, Гордон, огромное вам спасибо, – обиделся доктор.

– А как насчет скачек? – вставил Ослоу. – Мистер Белмонд играл по крупной и, как я слышал, не всегда платил проигрыш. Кроме того, ходили слухи, что он приложил руку к отравлению Рейнбоу, чистокровной четырехлетки от Беллертона и Медли в прошлом году, на соревнованиях на кубок Балтимора. Лошадь, на которую он ставил, пришла первой, и мистер Белмонд выиграл кучу денег. Конечно, все это не доказано.

– Ничто не доказано, – горестно покачал головой Гордон Диккенс и, поднявшись, одернул сюртук, ставший последнее время слишком свободным.

Он похудел. Это хорошо. И все из-за непривычно резвой возни с женой в постели.

– Черт бы побрал Белмонда, – проворчал он, глядя на остальных с угрюмым раздражением. – Почему он просто не мог броситься вниз с того обрыва у Миллерз-Джамп? Тогда это считалось бы несчастным случаем, и дело можно было закрыть.

Миссис Вильгельмина Уиндем мертвой хваткой вцепилась в руку сына.

– Кто это приехал к бедняжке Элис? Как бы то ни было, избавься от него, Джеймс, и поскорее. Мы уже здесь, и, следовательно, кроме нас, никто не должен выражать ей соболезнование. У некоторых людей омерзительные манеры! Но что взять с этих деревенщин!

Джеймс отправился в городской дом Белмондов на Сент-Пол-стрит, чтобы предложить вдове помощь и поддержку, и у самых ворот столкнулся с матерью, выходившей из ландо, которое он сам ей купил три года назад.

– Ты предупредила Элис, что собираешься навестить ее?

– Конечно, нет, но какое это имеет значение? Иди же, Джеймс, делай, как я велела!

Джеймс молча улыбнулся матери, зная, что никакие силы, кроме разве урагана, не смогут отвлечь ее от цели. А возможно, и ураган окажется куда слабее этой женщины.

Гостями Элис были Гленда и Джесси Уорфилд.

Тощая сгорбленная женщина впустила Уиндемов в гостиную Белмондов. Гленда чинно сидела на диванчике, изящно сложив ручки и разложив вокруг себя юбку красивыми складками. Джесси стояла подле Элис, обняв худенькие плечики вдовы. На ней снова были обноски сестры, платье из светло-серой шерсти, в котором она выглядела молодой монахиней, примерившей рясу сестры-настоятельницы. Как и все остальные, платье было слишком коротко и широко в груди. Еще с порога Джеймс услышал, как Джесси говорит:

– Элис, миссис Партридж сказала, что ты почти ничего не ешь. Ну же, смотри, вот свежие лепешки. Давай я намажу их для тебя маслом и клубничным джемом, хорошо?

Элис ответила беспомощным взглядом, и Джеймсу мгновенно захотелось подхватить ее на руки и прижать к себе, как ребенка. Он считал, что все остальные относятся к Элис точно так же. Но, очевидно, Джесси не входила в их число. Она буквально пригвоздила его к полу, твердо заявив:

– Довольно, Элис. Ты съешь эту лепешку, даже если придется силой запихать ее тебе в горло!

На бескровных губах Элис заиграла робкая улыбка. Она даже чуть-чуть выпрямилась и подняла глаза, когда миссис Партридж громко откашлялась.

– О миссис Уиндем! Джеймс! Входите!

Элис молниеносно взметнулась с кресла, и Джесси поняла почему. Любой человек вскакивал с места, стоило Вильгельмине Уиндем приблизиться на несколько шагов. Эта леди и ее пугала до смерти, но раньше Джесси умудрялась избегать ее. Но теперь выхода не было.

Вильгельмина взглянула на Элис, на щеках которой загорелись два ярко-красных лихорадочных пятна, и строго заметила:

– Вы скорбели три дня, Элис. Поверьте, Аллен Белмонд большего не заслуживает, не говоря уже о том, что вы еще и не едите! Наверное, вы пережили потрясение при виде мертвеца! Кажется, это вы его нашли? Ну а потеря не так уж велика. Мне бы хотелось выпить чашку чая с одной из тех лепешек, о которых говорила Джесси.

– Да, мэм, – пролепетала Элис и выпорхнула из гостиной.

– Понятия не имела, что она может двигаться с такой быстротой, – пробормотала Джесси. – Прекрасная работа, мэм.

Вильгельмина мельком взглянула на Джесси, вздернула подбородок и обратилась к Гленде, выжидательно вытянувшейся на диване:

– Выглядишь неплохо, Гленда, но уж слишком низкий вырез на платье! Вся грудь наружу. Возьми.

Она протянула девушке белоснежный батистовый платок. Гленда взяла его, не понимая, что делать дальше.

– Прикрой грудь, дорогая, – посоветовала Вильгельмина. – А ты, Джесси... нет, сначала мне необходимо сесть. От тебя трудно ждать каких-то сюрпризов. По крайней мере сегодня от твоих волос не несет лошадьми. У меня больше нет платков, иначе я дала бы и тебе один, чтобы немного заполнить тот мешок, что у тебя на месте груди. Нужно поговорить с твоей матушкой. Пусть сошьет тебе несколько платьев! Хватит носить чужое старье! Джеймс, уже привыкший к выходкам матери, особенно, когда та рвалась в бой, тем не менее едва не поперхнулся.

– Мама, я думаю, тебе следует сесть. А вот и миссис Партридж с чаем и лепешками. Лучше возьми сразу две. Ну же, Элис, не маячьте у двери. Я хочу поговорить с вами. Пойдем в кабинет Аллена.