— Маркус, — повторила Дачесс, на этот раз далеко не так сдержанно и безмятежно, — повторяю, придержи язык, по крайней мере пока я не узнаю Кэролайн получше. Представляю, какое странное сложится у нее обо мне мнение, и все по твоей вине.

Норт, покачав головой, отставил рюмку с бренди:

— Кэролайн, дорогая, ты скоро привыкнешь к Маркусу. Что же касается Дачесс, я узнал, что она столь же верный друг, как и Маркус, хотя не отличается возмутительным и беспардонным характером, присущим ее мужу, что вполне естественно, поскольку она леди, а не полоумный похотливый козел.

— И я все это должен терпеть? — осведомился Марк, награждая Норта тычком в плечо.

— Хорошо, если уж ты так настаиваешь, готов отказаться от слова “похотливый”.

— Что ты думаешь, Дачесс? — спросил граф у жены.

— Козел не совсем то животное, которое бы выбрала я, но не настолько уж и плохое. Это говорит о том, что Норт знает тебя достаточно хорошо.

— Ну а я считаю Норта богом, — вмешалась Кэролайн. — И поскольку Маркус — его лучший друг, мы должны найти более благородное определение, чем козел. Как насчет пантеры?

— Скорее сам дьявол, — заметил граф, — а я, по вашей логике, должен стать его приспешником.

— Мужчина, которого сравнивают с дьяволом.., звучит довольно романтично, — заметила Дачесс. — Вы не согласны, Кэролайн? По-вашему, Норт все же бог?

Кэролайн нежно улыбнулась мужу; в глазах сияла открытая, беззащитная, преданная и чистая любовь.

— Он лучший человек на земле, а я самая счастливая женщина на свете, потому что нашла его в какой-то заброшенной гостинице в Дорчестере.

— Поистине тошнотворно, — поморщился граф. — Я бы лучше послушал о бедах, которые вас преследуют, чем становиться невольным свидетелем всей этой сентиментальной чепухи.

— Он прав, — согласился Норт. — Кэролайн, я рассказал Маркусу обо всем.

— О тете и Куме?

— Я обязан ему жизнью, Кэролайн, и считаю, что могу во всем ему довериться. Кроме того, Маркус обладает блестящим умом и изобретателен, как сам сатана или его приближенные, и, возможно, сумеет увидеть то, что не заметили мы. Что же касается Дачесс, ее ум острее любой бритвы.

Кэролайн медленно кивнула. Норт заметил ее мгновенно осунувшееся лицо и, притянув жену к себе, поцеловал в волосы.

— Вместе мы одолеем любую беду. Одолеем!

* * *

Кэролайн простудилась и чувствовала себя отвратительно. Горло болело, она то покрывалась потом, то дрожала от озноба, каждая косточка в теле ныла и болела. Норт налил ей какое-то зелье Полгрейна, которое, по словам последнего, помогало от боли в горле. Дачесс было позволено навестить ее, но при этом приказано держаться подальше.

— Как жаль, что ты заболела, Кэролайн. Это все из-за ужасной перемены погоды, по крайней мере так утверждает Маркус. Он пригрозил побить меня, если и я заболею. Я в ответ пообещала разделаться с ним, если он хотя бы чихнет. Но Маркус только омерзительно ухмыльнулся и объявил, что никогда не болеет. Он всегда так восхитительно высокомерен! Просто душка, не находите?

Кэролайн, почувствовав себя немного лучше, поскольку пакостное снадобье Полгрейна, по всей видимости, подействовало, прохрипела:

— Мне нравится ваш муж. Граф имеет право быть высокомерным, хотя бы потому, что он лучший друг Норта. Зато Норт — само совершенство.

Дачесс улыбнулась, теребя складки бордового платья из мягкой шерсти:

— Я слышала, как Норт в разговоре с Маркусом упоминал о том, что его предки по мужской линии свято верили, будто король Марк похоронен здесь, а не в Фауи, вместе со сказочными сокровищами, конечно. А Тристан и Изольда — любовники, предавшие его? Правда, что у вас есть древняя рукопись?

И Кэролайн рассказала новой приятельнице о Найтингейлах и двух преданиях: проклятии, тяготевшем над мужчинами этого рода, обреченными на неверность жен, и богатствах короля Марка, погребенных вместе с ним в этих местах, под одним из многочисленных холмов или курганов, встречавшихся здесь на каждом шагу. Кто знает, какой из них хранит мрачные секреты древности? В ответ Дачесс поведала Кэролайн о кладе Уиндемов.

— Король Генрих Восьмой! — выдохнула Кэролайн. — Удивительно, просто удивительно и куда интереснее, чем пытаться отыскать доказательства пребывания здесь бедняги Марка.

— Вот уж не знаю, — возразила Дачесс. — Король Генрих жил всего три века назад, а королю Марку — больше тысячи лет. Согласитесь, Кэролайн, разница внушительная.

— Лично я считаю, что все это сказки, родившиеся в болезненных умах предков Норта. Все они несчастные женоненавистники, начиная с его прадеда!

— Расскажите подробнее, — попросила Дачесс, и Кэролайн не смогла ей отказать.

— Хм-м-м, — задумчиво протянула графиня, внимательно выслушав и хорошенько расспросив собеседницу. — Давайте подумаем вместе, Кэролайн. Две дамы куда умнее и сообразительнее, а поэтому имеют больше шансов разгадать все тайны, чем опрометчивые джентльмены, готовые скорее пытаться взять крепость приступом, чем вести переговоры. Им легче действовать, чем думать.

— Это, — заметил граф с порога, — пожалуй, похоже на оскорбление.

— Согласен, — объявил Норт, входя в спальню. — Но по крайней мере моя жена выглядит достаточно окрепшей, чтобы подарить мне улыбку. Это мерзкое пойло подействовало?

У Кэролайн немного закружилась голова, но Норт выглядел так великолепно после утренней прогулки верхом: раскрасневшийся, со спутанными ветром волосами, полный жизненных сил и энергии, что она, мгновенно почувствовав, как подпрыгнуло сердце, невольно улыбнулась:

— Я прекрасно чувствую себя.

— Твоя жена взирает на тебя, словно влюбленная школьница, Норт, — покачал головой Маркус. — Если хочешь знать, ты еще тщеславнее, чем я воображал.

— Мы говорили о короле Марке, — пояснила Дачесс, — и о его сокровищах, скрытых где-то здесь, во владениях Найтингейлов. Что ты об этом думаешь, Норт?

— Что? О, простите, Дачесс. Что вы сказали?

Маркус наградил друга тычком в живот.

— Норт думает, как лучше объявить миру, что он бог, спустившийся на землю, недосягаемый для простых смертных. Если не верите, спросите его жену. Так вы влюблены в него, Кэролайн? И он знает, как доставить вам удовольствие?

— Да, — кивнула она, по-прежнему улыбаясь мужу. Дачесс, поднявшись, разгладила шерстяные юбки.

— Думаю, Кэролайн пора немного отдохнуть. Она еще не совсем здорова. Маркус, я бы хотела поговорить с тобой. С глазу на глаз.

— Ax, — театрально вздохнул граф, предлагая жене руку, — боюсь, она велит запрячь коней в нашу карету и вынудит меня… — Кулак графини врезался в живот Маркуса.

— Я обнаружила, — вмешалась Кэролайн, — что галстуки Норта — незаменимое средство, если хочешь взять верх над мужем. По крайней мере в тот раз, когда Норт позволил мне воспользоваться ими…

— Каким образом? — полюбопытствовала Дачесс, поднимая черную, изящно изогнутую бровь. Кэролайн залилась краской и мгновенно прикрыла рот рукой. Норт, засмеявшись, наставительно сказал:

— Видишь, дорогая, не существует такой вещи, как шутка для двоих. Может, все-таки, расскажешь Дачесс, что ты делала с этими галстуками?

— Обязательно, когда мы останемся одни, — пообещала Кэролайн, притворившись, что чихает.

Норт, правда, заметил ее уловку, но ничего не сказал. У жены опять жар. Будь проклята эта мерзкая простуда!

Назавтра, за обедом, Дачесс объявила:

— Вчера вечером я прочла все записи о короле Марке.

— А перед этим велела мне заниматься чем угодно и не мешать ей, — пожаловался граф, пробуя кусочек великолепной жареной утки с гарниром из кресс-салата и крошечных апельсинов — шедевр Полгрейна.

— Что искренне меня удивило, — продолжала Дачесс, — его послушание. Представляете, заснул, словно обжора после рождественского ужина. Но в любом случае я многое узнала из этой рукописи.

Кэролайн, сегодня чувствовавшая себя гораздо лучше, мгновенно заинтересовалась:

— Что вы обнаружили? Я только просмотрела рукопись, не прочесть подробно терпения не хватило. А ты, Норт? Норт покачал головой:

— Что вы обо всем этом думаете, Дачесс?

— По-моему, мы должны отправиться туда, где, по словам вашего прадеда, был найден золотой браслет. Как странно, что он исчез! Кроме того, боюсь, он не пожелал определенно сказать, где спрятал сокровище.

— К сожалению, — вздохнула Кэролайн. — Я просто извелась, пытаясь его отыскать.

Граф с недоверчивой усмешкой взглянул на жену:

— Но неужели вы верите всей этой чепухе? Готов поставить свои лучшие ботфорты, что браслет существовал лишь в воспаленном воображении твоего предка, Норт.

— Вынужден согласиться с тобой, — вздохнул Норт. — Думаю, к тому времени, когда прадед начал дневник, в его голове все окончательно смешалось. Вы прочли, Дачесс, весь этот бред и потоки злобы, которые он изливал на свою жалкую распутницу жену. Думаю, он и выбрал короля Марка своим идолом потому, что того тоже предала жена, Изольда Белокурая. Скорее всего, мой прадед тешил собственное тщеславие, сравнивая себя с Марком, поэтому и перенес его могилу вместе с бесценным кладом на землю Найтингейлов, тем самым возвеличивая себя.

— Я ездила на то место. Дачесс, — пояснила Кэролайн. — Густая дубовая роща, длинная каменная ограда и множество невысоких холмов. Я тщательно осмотрела все вокруг, но не нашла даже осколка разбитого горшка, совсем ничего. Я была там раза три-четыре.

— Скорее всего, никакого браслета вообще не было, иначе куда он девался? Если был украден, почему ни твой дед, ни отец не писали об этом?

Ответа не было.

— Даже трое наших старых ворчунов ничего не знают, — сказал наконец Норт.

— Неважно, — настаивала Дачесс, — я хочу туда поехать. Это напоминает мне о моих поисках в аббатстве, Маркус. Помнишь, мы не верили тогда, что существует наследство Уиндемов, и ошиблись. А вдруг мне удастся отыскать что-нибудь? Ужасно хочется найти сокровище.