— Да, — пробормотала она в пустоту. — кажется он весьма взволнован. В жизни не слыхала, чтобы он произносил такие длинные речи, с тех пор, как познакомилась с ним. Да, Норт действительно страстный человек. Думаю, это даже к лучшему.

Этой ночью она почти не спала, потому что думала о Норте — во рту по-прежнему был еле различимый вкус его губ, жар его тела все еще согревал ее с головы до ног, и этот жар, и все слова, что говорил Норт, были с ней. Кэролайн пыталась представить все, что он мог бы сделать с ней, и в душе понимала, что на самом деле все это будет далеко не таким странным и мучительным, как кажется.., нет, с ним она испытает, что такое настоящее волшебство. Что он имел в виду, когда сказал, что испугает ее.., что-то насчет своего пола. Кэролайн искренне надеялась, что когда-нибудь все узнает.

Она покачала головой и послала Реджину вперед, гадая, будет ли упорствовать Норт в своей явной неприязни к женитьбе. Но ведь и его отец, и дед, и прапрадед были женаты! Все это не имело никакого смысла. И где мать Норта? Умерла при родах?

Глава 16

Господи Боже, да Кэролайн совершенно забыла о том, что доктор Трит пообещал приехать сегодня утром навестить ее и ее подопечных!

— Миссис Трибо, вы говорите, что мисс Трит выпила чаю с девушками?

— Да. Она ненадолго осталась после того, как доктор Трит осмотрел каждую. Очень милая леди, эта Бессрит. Никогда не сплетничает, слова грубого не скажет, такая спокойная, вежливая — понимаете, о чем я.., независимо от того, высокородный ли пациент или самого что ни на есть простого рода. Вот хоть бы взять наших девушек, она была так добра с ними. И нос не задирала, совсем как доктор. И замуж не вышла, всю жизнь довольствуется тем, что заботится о брате, особенно после того, как его молодая жена умерла много лет назад.

— Не знала, что доктор Трит был когда-то женат.

— О да, на прелестной девушке из Сент-Ива, умершей от родов месяцев через десять после свадьбы. Да, на все воля Божья, не так ли?

— Вы правы, — согласилась Кэролайн.

— Но нужно жить и трудиться, не колебаться и не страшиться смерти. Так я часто говаривала мистеру Трибо, моему дорогому муженьку, который всегда брался пальцем пошевелить, только сомневался и толковал насчет работы и о том, что пора действовать, пока наконец семь лет назад не отправился на небеса.

— Мне очень жаль, миссис Трибо.

— Это случилось давно, мисс Кэролайн, очень давно. Но не забывайте, не стоит тратить время на колебания. Жизнь гораздо более ненадежная штука, чем чашка с молоком, стоящая на подоконнике под полуденным солнцем.

— Вы правы, — согласилась Кэролайн. — Клянусь всеми святыми, вы совершенно правы!

— Я то же самое сказала и вашей тете Элинор. Кажется, вскоре после того, как она решила выйти замуж за доктора Трита. Бедная дорогая леди!

Кэролайн недоуменно уставилась на экономку:

— Но он никогда не говорил о том, что делал ей предложение.

— Скорее всего, просто случая не было, но ясно, как день, он хотел жениться на ней. Ни у кого и сомнений не было. Но через несколько недель вашу несчастную тетю убили. Бедняжка, всегда такая веселая, никогда не расстраивалась, если шел дождь или снег, никогда не унывала, нет, просто отдавала жизни все, что имела. Бедняжка.

Кэролайн посмотрела вслед миссис Трибо, которая поспешила на кухню, ругая на ходу судомойку Дамплинг:

— Ну-ка прочь отсюда, Дамплинг! И попробуй только расплескать молоко! Осторожней, девчонка! Ох, да ты просто заслуживаешь хорошей трепки!

Обернувшись, она сказала Кэролайн:

— Милая-то милая, но бьюсь об заклад, что даже Бесс Трит иногда дерет своих горничных за уши. Дамплинг! Ах ты неуклюжая неряха!

Кэролайн поднялась на третий этаж, в старую комнату няни, где она поселила модистку из Тревеллеса. Миссис Хигтинс согласилась остаться на две недели и сшить платья для всех девушек. Она оказалась веселой большегрудой и не обладала совершенно никаким вкусом. Но, к счастью, мисс Мэри Патрисия в полной мере обладала этим качеством и даже умудрялась весьма ловко усмирять чрезмерные желания Эвелин. Именно она руководила миссис Уигтинс в выборе тканей и фасонов. Мисс Мэри Патрисия согласилась также помочь сшить несколько нарядов и для Кэролайн. Девушка оставила мисс Мэри Патрисию и Эвелин спорить над отрезом особенно мерзкого оттенка красновато-коричневого цвета, который, по мнению Эвелин, будет особенно хорошо выглядеть на мисс Кэролайн. Та лишь пожала плечами и поспешила отойти. Она спустилась вниз и столкнулась лицом к лицу с Беннетом.

— Доброе утро, кузен, — пробормотала девушка, направляясь к маленькой задней комнате, которую решила сделать своим кабинетом.

— Я хочу поговорить с тобой, Кэролайн.

— Прекрасно. Я тоже хочу поговорить с тобой. Пойдем, Беннет.

Беннету явно не понравилось, когда Кэролайн села за письменный стол так, что солнечный свет бил ему прямо в глаза, но ей было совершенно все равно.

— Наши три дамы уже здесь, — объявила она без предисловий. — Надеюсь, ты будешь вести себя вежливо по отношению к ним. И постарайся никого не напугать, особенно Элис: она слишком молода и боится мужчин.

— Почему же в таком случае она задирала перед ними юбки?

— Беннет, — процедила она, стараясь не выйти из себя, — Элис всего четырнадцать лет. Ее изнасиловали трое молодых людей, которые, вероятно, к тому же были пьяны. Она совсем ребенок, одинока и беременна. Ты будешь очень-очень осторожен с ней.

Беннет пренебрежительно поморщился и пожал плечами. Кэролайн страшно захотелось влепить ему пощечину, но она, сжав зубы, только выдавила:

— Скриледжи Холл — их убежище, а теперь и дом. Здесь они в безопасности от людской злобы и угроз. Тебе понятно?

Вместо ответа он опять пожал плечами.

— Беннет, ты можешь, если захочешь, поселиться где-то еще.

— И где же именно? Ты дашь мне денег, чтобы я смог уехать? Ты вполне можешь себе это позволить. Конечно, я не уступлю тебе свою долю наследства, но если переведешь на мое имя доход от всех денег, оставленных тетей, я с радостью покину этот дом.

Идея была достаточно соблазнительной, но Кэролайн знала: тетя верила, что Беннета все еще можно исправить. Конечно, это глупо, но Кэролайн считала, что в память об Элинор она должна попытаться что-то сделать.

— Нет. Почему бы тебе не заняться чем-нибудь? Ты совсем не глуп, только ужасно ленив.

— Я джентльмен.

— Ну да, это означает, что ты должен по любому поводу ныть, капризничать и допиваться до полусмерти на постоялом дворе? Сомневаюсь, чтобы Норт посчитал эти занятия достойными истинного джентльмена.

— У него в отличие от меня есть деньги.

— Которые он получил только вместе с титулом. До этого у Норта совсем ничего не было. Он с шестнадцати лет служил в армии, защищая родину, и сам себя содержал.

— Наполеона больше нет. Так же, как и причин служить в армии. Кроме того, мне пришлось бы купить патент на офицерский чин. Может, дашь мне шестьсот или восемьсот фунтов на его приобретение?

— Чем же ты хочешь заняться, Беннет? — со вздохом спросила Кэролайн.

Он поднялся, подошел к высокому окну, выходящему в прелестный внутренний садик, и признался:

— Хочу жениться на богатой наследнице.

— И как поступает тот, кто собирается жениться на наследнице?

— В подобных Богом забытых местах таких просто не бывает, уж это точно. Нет, я должен отправиться в Лондон и постараться познакомиться с дочерью какого-нибудь торговца побогаче. Правда, у меня нет титула, зато происхождение и воспитание безупречны. Да-да, мне нужен капитал, и клянусь, что получу наследницу вместе с приданым не дольше, чем через полгода.

— Так ты хочешь, чтобы я дала тебе деньги взаймы как вложение в охоту за приданым?

— Да, — подтвердил Беннет, оборачиваясь. — Могу сказать только, что пяти тысяч фунтов будет вполне достаточно. Если пожелаешь, готов через восемь месяцев начать платить долг плюс десять процентов годовых. Возможно, ты захочешь выкупить мою долю наследства. Богу известно, что больше всего на свете мне не хочется возиться с беременными шлюхами. Как ты отнесешься к такому предложению?

Кэролайн не знала, что ответить, и это было странным, потому что обычно слова без всяких затруднений слетали с языка. Она лишь молча смотрела на Беннета и гадала, что же он все-таки за человек. Девушка долго не могла подобрать ответа и наконец выговорила;

— Я подумаю об этом, Беннет. Ну а пока почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным?

— Чем именно? Встречаться с этими чертовски скучными фермерами? Самому чинить их коттеджи? Заставить себя слушать нескончаемые разговоры об их жалком урожае, вечно гниющем в полях из-за бесконечных дождей? Желаешь, чтобы я сидел с мистером Думбартоном и выражал ему сочувствие по поводу того, что вместо мужчины хозяйкой здесь снова стала женщина? Хочешь, чтобы я выводил дурацкие цифры в счетной книге? Проводил часы в оловянных рудниках и, подобно Оуэну, лизал сапоги Питри? О да, я видел в Уил Китти, как он шагал рядом с этим проклятым управляющим и заискивал при этом перед ним, как мальчишка-школьник: почтительно слушал то, что он соизволит сказать, и только что на задних лапках не стоял при этом.

— Если ты женишься на наследнице, Беннет, все равно придется заняться чем-то полезным. Если у нее будет имение — твой долг и обязанность управлять им. Представь, что родственники твоей жены окажутся банкирами, что ж, в таком случае от тебя потребуется научиться всем тонкостям их дела.

— Я найму управляющею, — пренебрежительно бросил Беннет. — И скорее отправлюсь в Америку, чем переступлю порог банка. Говорю тебе, Кэролайн, я джентльмен. Джентльмены не занимаются торговлей. И вообще ничем не утруждают себя.

Кэролайн, поднявшись, оперлась ладонями о крышку стола:

— Ты глупец, Беннет, но я все же подумаю о твоем предложении, хотя просто рука не поднимается давать деньги, зная при этом, что ты и обманом заставишь какую-нибудь бедняжку выйти за тебя замуж.