Валентина Баева - Наследство. Моя сиротка

Дойдя до входа в парк, сразу увидела Михаила. Его трудно не заметить. Большой мужчина в безукоризненном костюме. Человек-футляр. Такие в нашем оазисе не водятся. Он источает мужскую силу и каждое движение вымерено и расчетливо. Я с трудом взяла себя в руки и на дрожащих ногах направилась к мужчине. Горячий воздух противно обжигает лёгкие.

— Здравствуйте, Михаил Станиславович.

— Здравствуй, Даша. Не пора ли тебе обращаться ко мне на «ты»? — в его глазах мелькают чертята, это завораживает и пугает.

— Боюсь, у нас большая разница в возрасте, — пожала плечами, пытаясь придать лицу непринужденный вид.

Орлов рассмеялся, и вся серьезность с его лица ушла. Такой неожиданный, заразительный смех, что я невольно сама улыбнулась.

— У нас разница в семь лет, а ты меня в старики записала, — смеха как и не было и что-то кольнуло.

— Вы…ты слишком серьезный и из-за этого выглядишь намного старше. А откуда в таком возрасте такой капитал и власть? — без застенчивости спросила его.

— Я настолько тебе не интересен, что даже в интернет не смотрела? Обидно. Обычно все пробивают.

— У меня есть парень, поэтому чужие мужчины, хоть и богатые, меня не интересуют, — невинно пожала плечами и заглянула в голубой омут его глаз.

Мы так и стояли у входа. Лето в разгаре и уже, откровенно говоря, было жарко. Я странным образом реагирую на этого мужчину. Мне-то неловко, то страшно, что-то внутри сжимается под его пронзительным взглядом.

— Так зачем ты меня позвала? Думал, что для себя ты все решила, — наклонил голову и всмотрелся в мое лицо.

Вот ну что мне ему сказать? Господин Орлов, я вас здесь отвлекаю? Или подставляю? Интересно, он на месте меня убьет или предварительно пытать будет? До чего я дошла!

— Хотела попросить не присылать мне цветы, — надеюсь, прозвучало правдоподобно.

— Красивым девушка приятно дарить цветы, — словно отмахивается от меня.

— Вы их и в глаза, наверное, не видели, — улыбнулась, пытаясь уколоть.

Такие богатые не занимаются такой ерундой, у них и своих достаточно много дел.

— Признаюсь, но последний розовый выбирал сам, — самодовольно посмотрел на меня.

Видимо для него это своего рода подвиг или что-то новенькое и необычное в его жизни. Это выглядит забавным. От этой мысли внутри стало тепло. Неужели, всё-таки человек?

— Пойдем, пообедаем, твой парень сейчас очень занят.

Он прав и, наверное, ему нужно больше времени для заключения договора. Кивнула Михаилу, и мы направились в сторону парковки. Неужели он знает, зачем я здесь? Если да, то хочется провалиться. Его неоднозначные слова, поселили во мне смятение.

— Не знаю о чем вы, — как можно естественнее произнесла я.

— К счастью или нет, но ты действительно не знаешь. Зато то малое знакомство с тобой, я всё-таки кое-что о тебе понял.

Подошли к черной Ауди А8 и открыл дверь, приглашая сесть внутрь. Переступив с ноги на ногу, сделала шаг вперед и села в машину, отрезая пути отступления для себя.

— У тебя был Ягуар, — посмотрела в синие глаза.

— Он сегодня немножко занят, — легкий оскал коснулся губ мужчины.

Завел малышку, и та взревела и резко тронулась с места. Дух захватывает. Рома учил меня водить, но ощущение разняться. Адреналин разливается под кожей и я провела рукой по панели, лаская зверя.

— Пристегнись, — посмотрел на меня. — Ты разбираешься в машинах?

— Не то чтобы прям разбираюсь, но кое-что знаю. Мой парень разбирается в этом.

На приличной скорости, объезжая машины, мы мчались по улицам. Рома подрабатывал на СТО и часто водил меня в гаражи, где без умолку восхищался тачками, что привозили на ремонт.

— Не сомневаюсь в этом.

Я не смотрела на него, но если бы он был нормальным, то можно было подумать, что он улыбается при этих словах. Нехорошее чувство не дает покоя. Надо успокоиться!

— Откуда тебе столько известно про моего парня? — с любопытством посмотрела на него, но естественно, ни одной эмоции там не увидела.

— Информация позволяет владеть ситуацией. Тебе бы не помешало научится этому.

Михаил резко остановил машину перед входом своего бизнес центра и посмотрел на меня так, что внутри все перевернулось и я невольно сглотнула.

— Мне показалось, что тебе понравился здешний ресторан и решил показать его в дневное время. Поверь, он не хуже, — вышел из машины и открыл мне дверь.

Рукой я не воспользовалась, это слишком, и вышла самостоятельно. Прошли в центр, и зашли в лифт, кроме нас никто не зашёл. Уже перестала этому удивляться.

— И часто ты водишь сам? — смотрю на циферблат увеличивающийся по экспоненте.

— Редко, но сегодня исключение, — лифт остановился и мужчина пропустил вперёд жестом.

Снова как белая ворона в тех же джинсах и блузке. Но рядом с таким мужчиной меня никто не посмеет остановить. Нам предоставили тот же самый столик.

— Ты не меняешь своих привычек? — дневной город за панорамным окном завораживает не хуже ночного.

— Смотря какие. Вино не предлагаю.

Официант принял заказ и ушел.

— Ты что-то не договариваешь, — перевела взгляд на мужчину.

— Как и ты, Дарья, но пока мы оставим свои секреты при себе.

Обед проходил спокойно под разговоры о древнем доме, который в незапамятные времена основали династию в Италии, Германии и здесь в России. Ему явно эта семья очень интересна, он знал историю графов, князей и герцогов. Один из дома был епископом.

Род переплетался с другими родовитыми семьями, и история переходила в интриги и предательства, в разорение и откровенные убийства семей и искоренение домов. Получалось, что до нашего времени дожило два дома, которые имели родственные узы: старший дом Гусберст ветвь герцога Вольцгена-Леманова основанный в Германии и старший дом Иводжо ветвь Вольцгена-Гвидела основанный в Италии.

Михаил рассказывал это с таким трепетом, что мы не заметили, как время подходило к вечеру и солнце начинало садиться. Обед плавно перешел в ужин. Меня завораживает его запал и все чаще ловлю себя на мысли, что мне приятно его общество. Может все дело в загадке, повисшей над мужчиной. Его энергетика приковывает взгляд. Даже его скупость на эмоции не вызывает раздражения в такие моменты. Что-то неуловимое притягивает меня к нему, и я чувствую себя предательницей по отношению к любимому человеку. Пусть у нас сейчас разногласия, но это пока ничего не меняет. Смогу ли я простить его? Его потребительское отношение ко мне?

— И что же сейчас с этими семьями? — отпила глоток чая и ждала продолжения.

— Главы сейчас в своих странах, а те немногочисленные наследники владеют и развивают давно переходившее наследство: бизнес, недвижимость и уникальные творения человека, — Михаил посмотрел на заходящее солнце и о чем-то задумался.

— Много таких наследников?

— У дома Гусберст осталось три поколения: дед, отец и сын. А вот дом Иводжо имеет лишь бабушку и ее внучку.

— Они общаются домами?

— Нет, они враждуют из-за того, что по мнению одного дома, другой присвоил себе право обладать некоторыми предметами искусства.

— Это увлекательная история, но мне пора возвращаться, — встала и посмотрела на встающего вслед мужчину.

— Довезу тебя, а то твой парень будет переживать, — направился к выходу, завораживая своей силой, спокойным шагом.

Те огни в глазах, когда он рассказывал историю, исчезли без следа, редкие улыбки и вовсе казались игрой воображения. Мне вдруг захотелось дотронуться до его губ и понять, каменные ли они или это просто причуда моего воображения.

Я вспомнила о Роме только когда подъехали к детскому дому. Получилось ли у него с контрактом? Мне кажется, что Михаил знал все, а может это всего лишь мои страхи.

— Спасибо за прекрасный день, но эта встреча последняя, — отстегнула ремень и потянулась к дверной ручке.

— Я бы не был настолько уверенным, — повернулась к мужчине и пожала плечами.

Михаил коснулся шершавыми пальцами моего подбородка, словно это нормально, естественно, привычно. Мурашки проползли под кожей и невольно сглотнула, не отводя с него взгляда. Очнувшись от наводнения, сморгнув его ресницами и сильнее надавила на дверную ручку.

Ночь встретила теплым ветром и редкими пениями птиц. Сейчас мое одиночество шло мне на пользу. Мне не хочется делиться тем, что происходит в моей жизни, потому что и сама не могу этого понять. Обернулась к машине, которая ждала, пока войду в ворота. Мне показалось, что я что-то оставляю там. Мне не нравятся эти ощущения, то, что тянет меня к этому опасному человеку. Порой его глаза горят каким-то злым сиянием, поглощая мою душу. Я боюсь своего порыва. Что со мной? Я точно сошла с ума!

Заснула только к часу ночи. Все думала об этих домах. Они поражали своим величием и угнетали своей историей. Люди, живущие ради денег и власти, не знающие сострадания. Вынужденные браки по расчету дошли до нашего времени и что ждёт на закате их домов не известно. Убивать, ради денег, собственной выгоды, просто омерзительно. Как им самим не тошно от себя! Довели свои семья практически до исчезновения. И ради чего?! Каких-то дорогих безделушек!

Проснулась от шума входной двери, когда открыла глаза, в комнате стоял Макс. Он выглядит напряженным, губы сжаты, а глаза дырявят меня. Смахнула наваждение и приподнялась.

— Шмолов, тебе чего?!

— Дашь, Богданов в СИЗО! — до меня не сразу дошел смысл его слов.