Долгожданный вечер в конце концов наступил. Все время, пока я одевалась с помощью Оливии, мы были настороже. Дверь в мою комнату она на всякий случай заперла на ключ. Наконец я была готова. Стеклярусные иероглифы и ожерелье в виде змеи выглядели очень убедительно. Оливия причесала меня так, что волосы падали мне на плечи из-под головного убора, который мы соорудили из жесткого картона, раскрашенного красными, синими и золотыми полосами. Он получился очень эффектным. Кажется, я даже чуть-чуть походила на знаменитую царицу Египта.

Самым трудным для меня оказалось выйти из дому незамеченной. Избежать встречи с тетей Имоджин и мисс Белл мне удалось, но главная опасность была впереди, и я не знаю, как бы все прошло, если бы не Рози. Она устранила с дороги все препятствия, я благополучно выскользнула из дому и добралась до конюшни, где уже ожидал меня Томас, выглядевший как настоящий заговорщик. Он почти втолкнул меня в экипаж.

— Сожмитесь в комок, мисс Кэролайн, — сказал он. — О, да какая вы шикарная! Кого это, значит, вы представляете?

— Клеопатру.

— А кто эта леди, если не секрет?

Томас гордился своей образованностью и старался употреблять модные словечки и выражения.

— Она была царицей Египта.

— А вы будете царицей бала, мисс Кэролайн, а это поближе, нежели Египет, как вы скажете?

И он от всей души расхохотался. Это было второй характерной особенностью Томаса: он никогда не упускал случая смеяться собственным шуткам. К несчастью, никто, кроме него самого, не видел в них ничего смешного.

— А теперь постарайтесь, чтобы вас не было видно, — предостерег он меня. — Иначе быть беде, а мисс Ранделл это вовсе не понравится. Мне тогда совсем пропадать, это уж точно.

Мы подъехали к парадному входу, и Томас поторопился соскочить с козел, чтобы никто другой не вздумал помочь Оливии сесть в карету. Рози стояла у дверей, наблюдая за нашей безопасностью. Она была разодета в пух и прах, готовясь, видно, заняться собственными делами, как она выразилась. Оливия поспешно села в карету, едва не рассыпав при этом свои апельсины — так она была взволнована.

Потом мы тихо поехали по направлению к дому Массингемов. Это было большое, внушительное здание, задняя стена которого выходила в Гайд-парк. У входа уже выстроились экипажи: из них выходили люди в масках и пестрых костюмах. Прохожие с интересом смотрели, как мы входим в дом.

Официально никто ни с кем не здоровался — предполагалось, что гости не узнают друг друга.

— За десять минут до полуночи, — предостерегающим тоном произнесла Оливия. — Ни в коем случае не опоздайте, Томас!

Томас поднес руку к шапке.

— Знаю, мисс Оливия. До того как начнут снимать маски, да? Все будут делать вид, что они незнакомы.

Его одолевал смех.

— Да, так это задумано, Томас, — сказала я.

Хорошо, леди, надеюсь, вы как следует повеселитесь. А уж на старину Томаса можете положиться, он вас доставит домой в целости и сохранности.

Томас отъехал, продолжая ухмыляться, а мы с Оливией вошли в дом.

Просторный бальный зал находился на втором этаже. Украшенный цветами, он выглядел очень торжественно. Музыканты уже начали играть, когда мы входили. Из окон был виден сад. В лунном свете он производил особенно романтичное впечатление. В саду были расставлены белые столики со стульями, а за садом темнел Гайд-парк, казавшийся каким-то таинственным лесом. Между деревьями серебрилась вода, и я догадалась, что это Серпентин.

Я не отходила от Оливии. К нам приблизились двое мужчин. Один из них, в длинной тунике и сандалиях с завязанными крест-накрест шнурками, изображал древнего сакса; на втором был изящный костюм французского вельможи эпохи Возрождения.

— Добрый вечер, прекрасные дамы, — сказал Сакс. Мы ответили на приветствие. Один из мужчин взял под руку меня, второй — Оливию.

— Потанцуем, — предложили они.

Мне достался Сакс, а Оливия начала вальсировать с элегантным французом.

Рука моего партнера сжала мне талию.

— Сколько народу! — сказал он.

— Этого следовало ожидать, — заметила я.

— Меня не удивило бы, если бы сегодня сюда пробрались и без приглашения.

Я похолодела от страха. Так он знает! Но каким образом? Потом я попыталась успокоиться. Он просто старается занять меня разговором.

— Действительно, совсем нетрудно было бы войти, — согласилась я.

— Ничего не могло бы быть проще. Смею вас заверить, однако, что я получил приглашение от леди Массингем.

— Не сомневаюсь.

В такой тесноте трудно было танцевать.

— Может быть, лучше присядем? — предложил он. Мы так и сделали, найдя свободный уголок за пальмой. — Я думал, что с легкостью всех узнаю, — снова заговорил Сакс. — Ведь мы так часто встречаемся, не правда ли? Все время одни и те же лица. Бал у одних… вечеринки у других… и вот молодые леди съезжаются, чтобы встретиться с молодыми джентльменами, тщательно отобранными и проверенными бдительными маменьками.

— Это, вероятно, неизбежно в небольшом обществе.

— Вы называете это небольшим обществом?

— Светский круг не очень широк.

— Вас это удивляет, принимая во внимание требования, которые предъявляют для вступления в него?

— Я не сказала, что меня это удивляет, а просто пыталась найти объяснение.

— Вы догадались, кто я?

— Нет.

— И я вас пока не узнал. Однако я знаком с молодой леди, с которой вы пришли.

— Вы хотите сказать…

— А вы ее не узнали? Я думал, что вы пришли вместе, но, должно быть, вы встретились на лестнице. Это Оливия Трессидор, я в этом уверен.

— Как вы можете быть уверены? Ее лицо скрыто маской, как и у всех нас.

Он засмеялся.

— А вот вы для меня остаетесь загадкой, но я намереваюсь все выяснить до того, как снимут маски.

К нам подошел еще один джентльмен.

— Седрик Саксонский, — обратился он к моему собеседнику. — Вам не кажется, что вы утомили благородную царицу?

Мы дружно рассмеялись.

— Я только пытался разгадать, кто скрывается под этой маской.

Подошедший джентльмен присел рядом с нами и, облокотившись на стол, начал пристально меня разглядывать. Он был одет кавалером[8].

В зале было уже несколько таких костюмов.

— Ведь в этом частично и состоит игра, не так ли? — заметил Кавалер. — Узнать друг друга, до того как сбросят маски.

— Я побился об заклад с Томом Кросби, что установлю личность большего числа молодых леди, чем он, — сообщил Сакс.

— Во всяком случае, — вставила я, — мы теперь знаем, что вы не Том Кросби. Это-то вы нам открыли.

— Ах, дорогая всемилостивая царица, может быть, я просто хотел ввести вас в заблуждение? А если на самом деле я Том Кросби?

— Любой сразу догадается, что это не так, — сказал Кавалер. — Желаю вам, однако, выиграть ваше пари… А почему бы нам не потанцевать?

Он поклонился мне, и я встала. Я была рада отделаться от Седрика Саксонского, так быстро узнавшего Оливию, несмотря на маску и костюм. Уж очень он любопытный, подумала я. Интересно, не заподозрил ли он, что я не принадлежу к кругу избранных?

Кавалер оказался хорошим танцором. Я тоже неплохо справлялась, так как во французском пансионе этому изящному искусству уделялось много времени.

Мы танцевали молча — в зале было слишком шумно. Слышались восклицания и приглушенный смех. Я посмотрела на японскую гейшу, чересчур полную для своего кимоно. Она кокетливо обмахивалась веером, поглядывая на дородного Генриха YIII. Мой партнер проследил за моим взглядом и рассмеялся.

— Странная комбинация, — произнес он. — Как гейша могла оказаться при дворе Тюдоров?

После танца мы остановились у окна.

— Сад выглядит очень заманчиво, — сказал он. — Выйдем.

Я согласилась.

И мы выскользнули в сад. На воздухе было очень приятно после душного помещения. Кавалер повел меня к одному из белых столиков, и мы сели.

— Совершенно не догадываюсь, кто вы. Не думаю, что мы уже встречались.

— Вы, должно быть, не замечали меня.

— Это меня и удивляет. Я уверен, что заметил бы вас.

— Не понимаю, почему.

— Оставьте, это недостойно нильской змеи. Кстати сказать, вы идеально подходите к вашей роли.

Я откинулась назад, охваченная волнением. Праздничная атмосфера, люди в масках, теплый вечер, лунный свет над парком, нежная музыка, доносящаяся из зала. А ведь мне не следовало здесь находиться. Но именно это придавало вечеру характер необыкновенного приключения. Меня переполняло ощущение собственной смелости. Эти молодые люди говорят, вероятно, между собой о знакомых девушках, с которыми они постоянно встречаются в обществе. Седрик Саксонский был, должно быть, не единственным, кто заключил такого рода пари. Меня все это забавляло. Никто не сможет догадаться, кто я, по той простой причине, что никто из них меня до сих пор не встречал.

— Здесь сегодня много ваших соратников, — заметила я.

— Приходится объединяться против презренных круглоголовых.

— А я видела только одного пуританина среди множества кавалеров. Кто вы такой? Руперт Рейнский [9]?

— Я не метил так высоко, — ответил он. — Просто я верный слуга короля, готовый защищать его от парламента. Вы не находите, ваше высочество, что здесь очень приятно? Я не уверен, кстати, что именно так нужно обращаться к владычице Египта.

— Высочество сойдет, пока не выясните более точно.

— Знай я, что встречу вас, оделся бы Марком Антонием. А то и Юлием Цезарем.

— Я полагаю, что Цезарь сегодня еще появится.

— Придется мне в таком случае принять меры предосторожности. На что может надеяться простой кавалер по сравнению с ним?

— Это будет зависеть от кавалера, — задорно ответила я.

Несколько пар уже танцевали в саду.

— Потанцуем и мы? — предложил он. — Вы не находите, что мы замечательные партнеры?

— Да, я подумала, что у нас неплохо получается.

— Как я рад, что увидел вас и спас от этого скучного Сакса!