Однажды ее веки еле заметно дрогнули. Лейн был убежден, что это ему показалось. Веки дрогнули снова, и он затаил дыхание, не отрывая от нее выжидающего взгляда. Через секунду она попыталась открыть глаза. Со второй попытки это ей удалось. Немедленно вызвав дежурную сестру, Лейн склонился над кроватью еще ниже.

– Рейчел, ты меня слышишь?

Кажется, она с трудом, но все-таки узнала его. Ее побелевшие губы зашевелились, но ни звука не слетело с них. Стиснув ладонь жены обеими руками, он снова позвал ее.

– Лейн? – Ее голос был слабее шепота.

– Да, милая, это я. Я здесь… – Он наклонился, едва не припадая к ее лицу, и слезы заволокли его глаза.

– Я… знала… ты придешь… – Каждое слово, произносимое на выдохе, давалось ей с трудом.

В этот момент пришла медсестра, и ему пришлось посторониться. Несколько раз в тот день она впадала в небытие и вновь обретала сознание. Лейн счел это обнадеживающим признаком. Светила медицины, которых он нанял, были более осторожны. Они признали, что следующие сорок восемь часов будут критическими.

* * *

Эбби пришлось замедлить шаг, чтобы Бен успевал за ней. Они вдвоем направлялись с автомобильной парковки к больничному крыльцу.

– Она поправится, Бен, вот увидишь. – В течение последних трех дней Эбби словно заклинание повторяла эти слова каждый раз, когда приходила в больницу навестить Рейчел. Однако никаких обнадеживающих новостей не было – вплоть до сегодняшнего вечера, когда ей позвонил Лейн. – Господи, если бы я не увязалась за Маккреем, когда он хотел отвезти Алекса домой! – сокрушенно добавила она. – Если бы знала…

– «Если бы да кабы…» Выбрось ты это из головы. – Лицо Бена, и без того морщинистое, еще сильнее наморщилось от неодобрения. – Так никогда в жизни не определишь, кто прав, кто виноват. Если бы ты не поехала, если бы Алекс не сбежал из дому, если бы ты не разрешала ему играть с Иден… Так можно продолжать до бесконечности. Если бы Иден не родилась, если бы твой отец не умер… Пустое это занятие.

– Знаю, – тяжело вздохнула Эбби. – И все же мне кажется, что все это из-за меня.

– Я хорошо помню тот день, когда ты узнала, что Ривер-Бенд будет продан. Так тоже ведь помчалась галопом, как сумасшедшая. А если бы упала и покалечилась, кого тогда винить – мистера Кэнфилда, что ли? Ведь это он сказал тебе. Или отца считать виноватым? А может, Рейчел? – Он распахнул стеклянную дверь и придержал ее, дожидаясь, когда Эбби войдет внутрь.

– То было совсем другое, – Эбби остановилась в дверях, чтобы возразить старику.

– Другим был всего лишь результат, Эбби. Тебе удалось прокатиться с ветерком, не сломав при этом шею. – Несмотря на все старания, под маской суровости он не мог скрыть мягкости и сострадания. – Не казнись, Эбби, прошу тебя.

– Ах, Бен… – У нее от волнения перехватило горло. – Если бы возле Рейчел, когда она была ребенком, находился такой человек, как ты…

– Хватит этих «если», – шутливо погрозил он ей пальцем и тепло улыбнулся.

– Что ж, пойдем. – Она положила ему руку на плечо, и они вдвоем вошли в больничный вестибюль. Стерильная чистота, резкий запах лекарств и антисептиков, приглушенные звонки – все это создавало особую, торжественно-мрачную атмосферу. – Я попросила передать Маккрею, чтобы он встретил нас у отделения интенсивной терапии, возле поста медсестры. Надеюсь, ему сказали.

Маккрей действительно ожидал их в условленном месте. Взгляд темных глаз быстро пробежал по ее лицу, и в них отразилось облегчение.

– Стою и думаю, доберешься ты или нет. В это время на дорогах что-то жуткое творится. Знал бы я, что Бен вместе с тобой, мне, наверное, было бы спокойнее.

– Ты уже видел Лейна?

– Нет, я сам только что приехал. А где же Иден и Алекс?

– Лейн позвонил как раз в тот момент, когда у меня была мама. Они остались вместе с ней. – Узнав, в сколь тяжелом состоянии находится Рейчел, Эбби убедила Лейна отправить Алекса к ней. Это было лучше, чем оставлять мальчика на попечении слуг, какими бы верными и любящими они ни были.

Подошла сестра, чтобы проводить их в палату. На пороге их встретил Лейн, и Эбби вновь поразилась, до чего он изменился. За последние три дня он, казалось, постарел лет на десять; от бессонных ночей и нервного перенапряжения его лицо побледнело и осунулось, даже волосы стали белее. А от былых самоуверенности и силы не осталось и следа. Отныне он выглядел уязвимым, напуганным и немного растерянным – точь-в-точь маленький Алекс.

– Эбби, слава Богу, ты здесь, – запричитал Лейн, порывисто схватив ее за руку. – Рейчел спрашивала о тебе.

– Как она?

В ответ Лейн лишь покачал головой. Эбби не знала, как истолковать этот жест: то ли состояние Рейчел было ему неизвестно, то ли оно ухудшилось. Он торопливо повел ее внутрь, дав охраннику знак пропустить также Маккрея и Бена.

Подведя Эбби к больничной кровати, он склонился и взял Рейчел за руку.

– Рейчел, это я, Лейн. Ты слышишь меня? – В ответ ее веки слегка дрогнули. – Эбби здесь. Ты понимаешь? Эбби!

Рейчел с трудом начала открывать глаза. Лейн быстро отошел, уступая место Эбби. И та увидела в кровати саму себя, только смертельно бледную.

– Эбби… Мы с тобой почти двойняшки… – Голос Рейчел был столь слаб, что Эбби пришлось наклониться к самым ее губам, чтобы расслышать, что она говорит.

– Верно, почти двойняшки. Только слепой не увидит. – Она постаралась улыбнуться, хотя в глазах ее стояли слезы. – Ты победишь, Рейчел. Я знаю, победишь.

– Эбби… – За этим словом последовала долгая пауза. Рейчел собиралась с силами. – Ты… была права… Все… что ты сказала… правда…

– Не говори ничего, не надо. – Ей невыносимо больно было видеть сестру такой, вспоминая все их бесчисленные стычки в прошлом, когда они выгибали спину дугой и шипели друг на друга, как кошка, увидевшая в зеркале собственное отражение.

Рейчел слабо улыбнулась.

– Ты будешь нужна… Лейну и Алексу… И пусть наши дети… растут вместе… Как должны были… расти… мы…

– Все так и будет. – Слезы закапали из глаз Эбби. – Но только не надо об этом, Рейчел. Ты выздоровеешь, обязательно выздоровеешь.

Рейчел закрыла ненадолго глаза. Видно было, что возражения Эбби вызвали у нее чувство досады.

– Я люблю… своего сына… Пожалуйста… сделай так… чтобы он знал об этом…

– Я сделаю это.

Она обвела палату потускневшим взглядом.

– Лейн… Где он?

Быстро заморгав, чтобы согнать с глаз слезы, Эбби повернулась к нему.

– Она хочет поговорить с тобой.

Отойдя к Маккрею, Эбби уступила место у кровати Лейну. Возле Маккрея ей было хорошо и покойно. Она чувствовала себя бесконечно благодарной ему за то, что он нежно обнимает ее, за то, что дарит ей свое тепло… За то, что они любят друг друга.

– Милая. – Дрожащей рукой Лейн осторожно погладил Рейчел по щеке. – Вот я, тут, рядом с тобой. Только ты не волнуйся, ты лучше отдохни.

– Я так люблю тебя, – прошептала она в ответ.

– И я тебя люблю. – Он заплакал тихо, почти беззвучно. – Мы будем вместе. Долго-долго. Обещаю тебе.

Легкая улыбка появилась на ее губах – сначала сожаления, потом – умиротворения.

– Мне пора, милый, – выдохнула Рейчел. И добавила, так тихо, что Лейн засомневался, не ослышался ли он: – Папа… ждет.