Индия Эдхилл - Наследница царицы Савской

Как и Тамрин, ее брат, Ирция руководствовалась обычаями и ритуалами и переживала из-за пустяков.

– Потому что все выглядит просто прекрасно. Именно так, как нужно. А еще потому, что царь Соломон, пожалуй, никогда и близко не видел ничего столь великолепного.

– Надеюсь. Но я думаю, что царице стоило бы надеть корону, и все свои изумруды, и платье, расшитое узорами в виде павлиньего оперения, и…

– А я думаю, что лучше бы царь Соломон увидел ее вовсе без драгоценностей и платья. – Хуррами засмеялась, когда Ирция возмущенно нахмурилась. – Да не волнуйся ты так. Наша царица умеет обращаться с мужчинами. Даже с мужчинами из этой неприветливой страны. Вот увидишь – этот царь дарует ей все, чего она пожелает, за одну ее улыбку!

«На пиру нельзя говорить откровенно. Я рад, что впервые мы встретились именно так, – лишь в сопровождении ближайших друзей». Соломон смотрел на раскинувшийся перед ним большой шатер, затейливое сооружение из тканей цвета пурпура и индиго. Он оценил средства и усилия, которые понадобились, чтобы воздвигнуть это великолепное жилище на столь недолгий срок. Но о богатствах Савы и без того все знали. Тамошнюю роскошь ему хвалили и раньше. Дорогие ткани, золото и свита ни о чем ему не говорили.

«Я хочу увидеть ее лицо».

Ведь именно этого царственная гостья и добивалась, когда умудрилась перехватить его на пути: заинтриговать, вызвать любопытство. И это ей удалось. Даже зная, что его обыграли, Соломон не мог отрицать, что очень хочет увидеть женщину, чьи глаза сияли ярко, словно солнце.

Конечно, может быть, что в ее стране женщины всегда скрывают лицо, – Савское царство с его обычаями находилось очень далеко от Израиля. «Но ведь царь может взглянуть на царицу?..»

А потом он вошел в большой шатер и получил ответ. Царь не обратил внимания на придворных, на амазонок, на чудо изобилия – роскошные яства посреди шатра. Он увидел лишь ее – женщину, сидящую в кресле из слоновой кости и ожидающую его. Женщину, которая смотрела на него взглядом теплым, как солнечный свет.

Женщину, которая улыбалась ему и манила к себе рукой, приглашая подойти:

– Царь хочет меня приветствовать. Для меня это честь.

Соломон шагнул вперед. Приблизившись к царице, он остановился, раздумывая, должен ли коснуться ее протянутой руки. Они не знали обычаев друг друга и легко могли нанести оскорбление. Прежде чем ожидание успело слишком затянуться, она взмахнула рукой, указывая на свободное кресло из слоновой кости, стоявшее рядом:

– Садись, прошу тебя. Ты очень спешил, и это тешит мое тщеславие, позволь же мне потешить твое, обращаясь с тобой как с равным.

Смех искорками вспыхивал в ее глазах и звенел в церемонном приветствии.

Соломон улыбнулся.

– Не равен ли я тебе? – спросил он так же торжественно.

Казалось, царица тщательно обдумала свой ответ.

– О, здесь… Думаю, да, здесь мы равны. А если сравнить наши страны – кто знает?

Она пожала плечами, всем своим видом выражая сомнение. Соломон рассмеялся. Он не знал, как она оценит смех в ответ на свою колкость. К его величайшему удовольствию, она улыбнулась.

«Она умна и держится непринужденно. Высокомерия в ней нет. И она гордится своим остроумием – по праву». Эта женщина стоила того, чтобы узнать ее. Он сел в свое кресло из слоновой кости и лишь тогда вспомнил, что очень хотел увидеть ее без покрывала, чтобы узнать, хороша ли она лицом. Теперь он понял, что не думает об этом. Если ее разум отличался таким совершенством, красота лица и тела не имела значения.

– Ты приветствовала меня в своем шатре, а теперь я приветствую тебя в моем царстве. Твой визит очень лестен для меня, ведь ты прибыла издалека и проделала долгий путь, чтобы встретиться со мной.

Слишком долгий и далекий путь. Такой визит не мог оказаться простой прихотью. Значит, царицу привела сюда очень веская причина. Нечто не терпящее отлагательств. Теперь Соломону предстояло это выяснить.

– Достаточно увидеть царя Соломона – и все тяготы пути забываются, – улыбнулась Билкис. – Слава о тебе долетела даже до самого дальнего края земли, о великий царь. Я поняла, что должна услышать твои мудрые слова и увидеть твое лицо.

Ее красота была зрелой и яркой. Такова красота розы в пышном цвету или спелого плода. А еще эта женщина лгала ему. «Или, скажем так, открыла не всю правду». Соломон улыбнулся в ответ:

– Значит, царица Савская провела в пути много дней и преодолела огромное расстояние лишь для того, чтобы увидеть царя Соломона во всем блеске его славы?

Она опустила глаза, а потом исподволь взглянула на него сквозь густые ресницы.

– Я слышала, что царь Соломон – воплощение мудрости и справедливости. Когда царица ищет мудрости, это правильно. И вот я пришла к Соломону. Говорят, что он умеет разгадывать самые сложные загадки. Возможно, и моя окажется ему по силам.

Лестные слова. Но слишком сладкие. Эта женщина обращалась с ним так, словно он достаточно глуп, чтобы опьянеть от меда ее речей и аромата ее тела. Но он успел повидать слишком много красивых женщин и услышать слишком много лести.

– Если ты действительно считаешь меня мудрым, почему обращаешься со мной так, словно я глупец? – спросил он. Ему вдруг надоело играть в эту давно знакомую игру. – Никто не отправляется на край света ради того, чтобы тешить себя загадками. Придумай что-нибудь другое.

Хотя царица не пошевельнулась, ему показалось, что она выпрямилась и уже не склоняется перед ним. Теперь она, не отводя взгляда, смотрела прямо ему в глаза.

– Ты хочешь торговать с моим царством. Я буду говорить с тобой об условиях. О пряностях. И о выгоде для нас обоих.

– Ни один правитель не оставляет трон без присмотра. Он отправляет послов, чтобы они говорили от его имени, как сделал я. Попытайся снова.

На этот раз она улыбнулась:

– От мудрости царя Соломона ничто не скроется. Ты прав, о царь. Я проделала этот долгий путь, чтобы разгадать одну загадку.

– Не нужно играть со мной, о царица. Проси открыто – и я выполню любую твою просьбу, если она окажется разумной и достойной.

– Твоя доброта и щедрость не уступают твоей мудрости, царь Соломон. Благодарю тебя. Но эту загадку предстоит разгадать мне, а ответ могут даровать лишь боги. Наша богиня Аллат отправила меня на север, в твою страну. Она пообещала мне, что в твоем царстве я обрету то, чего хочу больше всего. – Она серьезно посмотрела на него, словно оценивая, потом снова улыбнулась. – Как ты уже сказал, это долгий путь. И, если уж я здесь, может быть, мы сможем также поговорить о торговых делах и соглашениях?

– И испытать наш ум загадками?

– Если тебя это позабавит.

– Думаешь, твои загадки неразрешимы?

– Я думаю, что они… сложны. По крайней мере, для мужчин.

– А для женщин?

– Женщинам иногда везет больше.

Царица встала с кресла из слоновой кости, грациозно, словно кошка.

– А сейчас, если великий царь Израиля и Иудеи решится последовать за мной, он получит дары Савского царства из рук царицы.

Царица Страны Пряностей привезла столь роскошные подарки, что Соломону оставалось лишь взирать на них в изумлении, онемев от такой щедрости. Шкатулки, наполненные ладаном, корзинки с жемчужинами, сундуки с чистым золотом из Офира… Даже за один из этих даров можно было бы выкупить попавшего в плен царя. Или царицу. Соломон приподнял крышку ближайшей позолоченной корзины. Она оказалась полна редкостных черных жемчужин, темных, словно грозовые тучи или густые тени. «Этот жемчуг такого же цвета, как волосы моей Ависаги…»

Царь молча наклонился и погрузил руку в жемчужины, зачерпнул пригоршню и поднес к лицу, чтобы лучше разглядеть их смуглое сияние. «Никогда не видел ничего подобного». Он медленно разжал руку, и темные сверкающие шарики потекли между пальцев обратно в позолоченную корзину. «Такая роскошь. Такая красота. Что же ей нужно?»

Ведь если Соломон что-то и усвоил за годы правления империей, которую создал его отец, мечом присоединяя к Израилю и Иудее окрестные царства, так это то, что каждый подарок имеет свою цену. Чем богаче подарок, тем выше цена.

Но немыслимо было спрашивать, чего так отчаянно жаждет царица Страны Пряностей, за что она готова заплатить так дорого. Следовало придерживаться обычаев. Поэтому Соломон улыбнулся и сказал:

– Царица оказывает мне чрезмерную честь. Таких даров достоин лишь властелин всего мира.

– Это безделушки, едва достойные того, чтобы мудрый царь окинул их взглядом.

От затаенного смеха ее голос звучал теплее. Она улыбнулась, и ее шелковистую кожу прорезали тонкие морщинки, сеточкой разбегаясь от уголков глаз и губ.

«Она не боится улыбкой выдать свой возраст».

– Так они не для меня? – улыбнулся в ответ Соломон.

– Для тебя, ведь мне говорили, что Соломон – мудрейший царь на земле.

– Тебя ввели в заблуждение. Вот если бы тебе сказали, что я – мудрейший царь в Израиле…

К его восхищению, она засмеялась.

– Наверное, раз уж я привезла эти пряности и драгоценные камни из своей страны царю Соломону, то теперь должна положить их к его ногам, даже если он самый безумный царь в мире.

– Он и впрямь был бы безумцем, если бы пренебрег такими дарами и такой дарительницей. – Соломон внимательно посмотрел на шкатулки с драгоценными камнями, на позолоченные ящички с благовониями, на сундуки с золотом.

«Да. К тому же с презрением отнестись к таким богатствам мог бы только глупец. Или очень мудрый человек…»

Царица поднялась на ноги, грациозно, словно согретая солнцем кошка.

– Если царь Соломон благосклонно принял дань, принесенную Савой его мудрости, для царицы это радость.

Она протянула руку. По ее коже завитками разбегался узор – розы, нарисованные хной. Лицо выражало спокойное удовольствие.

– Тогда радуйся и прими от царя Соломона благодарность за дары Савского царства.