Айрат Севийорум - Наследница Роксоланы

Нурбану была поражена. Разговор с Нисой состоялся всего несколько минут назад, за такое короткое наложница девушка при всем желании не могла бы нажаловаться Михримах! Видя изумленное лицо бас-кадины, Михримах насмешливо продолжила:

– Да, Нурбану-султан, здесь повсюду мои верные слуги, мои глаза и уши. Так что, боюсь, ни один твой шаг не останется незамеченным. Советую тебе оставить моего брата и его новую икбал в покое.

– Благодарю за ценный совет, любезная Михримах-султан. А теперь с твоего позволения.

Нурбану была в бешенстве. Какова же змея эта Михримах! А еще притворяется невинным агнцем! Ну нет, час расплаты еще придет.

Из соседней комнатки, примыкавшей к покоям Михримах, вышла Нергис-калфа.

– Благодарю тебя, Нергис. Твой рассказ пришелся как нельзя кстати.

Калфа отвесила учтивый поклон.

– Не стоит, госпожа. Вы знаете, я счастлива служить Вам. Нурбану-султан, кажется, пришла в негодование, – осторожно добавила она. – Сейчас она побоится вредить девушке.

– Я не была бы так уверена, Нергис. Ей не удалось избавиться от Нисы напрямую, но она ведь может действовать и по-другому – мы обе знаем как.

Однако луноликая султанша была не совсем права. Нурбану, в очередной раз успокоившись и взвесив все за и против, вновь решила отойти в сторону и занять пассивную позицию. Она неустанно напоминала себе о том, что гнев султана может пасть и на Мурада, что всего одна ошибка, единственный неверный шаг – и судьба ее шехзаде окажется под угрозой. Быть пассивным наблюдателем оказалось гораздо сложнее, чем предпринимать активные действия, тем более, что события, последовавшие за разговором с Михримах-султан, ее отнюдь не радовали.

Селим приглашал Нису к себе почти каждую ночь. Кроме нее, он никого не желал видеть. Нурбану не раз предлагала ему других одалисок, но тщетно. И вот это ее не на шутку пугало. Чем сумела привлечь его эта хатун, которая так ловко притворялась скромницей? Что такого он в ней нашел? Почему вдруг стал предпочитать ее всем остальным наложницам, и ей, своей Нурбану, которой еще совсем недавно клялся в верности? А ведь она отправляла к нему настоящих красавиц. Что же она упустила? Что сделала не так? Чего не предусмотрела? Только одного – настоящего глубокого чувства.

Любовь в принципе невозможно предвидеть. Она всегда возникает неведомо откуда и по неведомым причинам. Ниса была красива, но и другие девушки ей не уступали, а сама Нурбану, несмотря на возраст, возможно, чем-то и превосходила, например, правильностью черт и отточенностью фигуры. То же самое в свое время произошло с султаном Сулейманом, который отдал свое сердце далеко не первой красавице гарема Роксолане. Его любовь была настолько сильной, что окружающие с трудом могли поверить в ее истинность. Разве султан может так долго, искренне и пламенно любить одну женщину, причем не самой сногсшибательной внешности? Настоящая любовь не подвластна людскому пониманию. Легче предположить, что дело в колдовстве, в злых чарах, в приворотном зелье… Поэтому Роксолану часто называли ведьмой. Роксолана… Этой женщины давно уже нет, но память о той, что навеки пленила величайшего султана, смогла стать не только его наложницей, но и спутницей, разделила с ним не только ложе, но и всю жизнь, не умрет никогда.

Роксолана была по-настоящему сильна духом, она умела бороться за свое счастье и побеждала в этой борьбе. Нурбану в этом плане ей не уступала. Одно то, что она столько лет провела рядом с шехзаде Селимом, говорило о многом. А вот Ниса им обеим проигрывала. Она не лелеяла честолюбивых планов, не думала о власти, не надеялась стать валиде-султан, ей не нужны были подарки, драгоценности, прибавка к жалованью. Она просто хотела хотя бы некоторое время побыть счастливой рядом с человеком, который оказался близким ей по духу, да и вообще стал для нее родным. Да, теперь она с трудом представляла свою жизнь без Селима. Ей стало физически необходимо чувствовать его рядом с собой, слышать звук его голоса, ощущать его дыхание… Если по каким-то причинам Селим не звал ее, ей становилось невыносимо грустно, она не знала, чем занять себя, и даже беседы с Айлин, которая неотступно находилась подле нее, не спасали.

Айлин-хатун сама попросила сделать ее одной из служанок Нисы. Так у нее появлялась возможность хотя бы немного отдохнуть от бесконечной гаремной суеты. В общих покоях невозможно побыть одной, а молодая черкешенка любила уединение. Кроме того, Нергис-калфа поручила ей еще одну деликатную миссию – внимательно следить за тем, что ест и пьет Ниса-хатун, пока не будет приобретен раб-дегустатор. Айлин была рада помочь, она с удовольствием осознавала, что приносит пользу. Гаремная жизнь утомляла ее, а служба Нисе, подруге, которую она успела искренне полюбить, вносила в ее существование определенный смысл.

Прошло несколько месяцев, как Ниса почувствовала недомогание, о причине которого она догадалась тотчас. Речь шла даже не о недомогании, просто состояние было не совсем обычным, как правило, его характеризуют словами «своя не своя». Она, действительно, принадлежала уже не только и не сколько себе, потому что носила под сердцем дитя. Свое новое положение она приняла не сразу. «О, Аллах, я ведь теперь не одна, не одна», – то и дело проносилось у нее в голове. Но как это – быть не одной? Раньше она отвечала только за себя, а теперь – еще и за другого. Внутри нее растет и развивается маленькая жизнь – это настоящее чудо, недоступное ее пониманию.

Должно быть поэтому Ниса очень изменилась, причем буквально в один день. Она ни с того ни с сего стала капризной и требовательной, что раньше было для нее нехарактерно. Она безо всякого повода отчитывала служанок, ей не нравились блюда, которые ей приносили, окружающие, даже Нергис-калфа и Айлин-хатун – раздражали. В гареме начали язвить, что с Нисой произошло головокружение от успехов, мол, почувствовала себя госпожой и срывается на всех. Однако бдительная и мудрая Нергис-калфа поняла, что дело в другом.

Когда после одной из таких гневных вспышек Ниса разразилась рыданиями, Нергис подошла к ней и осторожно тронула за плечо.

– Ниса-хатун, что с тобой происходит? У тебя все в порядке? Уж не понесла ль ты?

Ниса тут же перестала плакать.

– Как ты поняла, Нергис-калфа? Впрочем, от тебя ж ничего не скроешь!

– Вот-вот. А ты что, хочешь скрыть? Правильно. До поры до времени никто в гареме не должен об этом узнать.

– Но ведь скоро и так будет заметно…

– Вот когда будет заметно, никто тебе уже ничего не сделает! Ты что, не понимаешь, что теперь ты в еще большей опасности? Вот она, – Нергис едва заметно кивнула в сторону одной из служанок, – приставлена специально, чтоб следить за тобой. Несколько месяцев назад одна из предыдущих наложниц султана Селима забеременела, но буквально через пару дней лишилась своего ребенка. Между прочим, эта хатун тоже была у нее в услужении. Я не раз видела ее с Джанфедой-калфой, а Джанфеда – доверенное лицо Нурбану-султан, – Нергис многозначительно округлила глаза. – Ты ведь сама знаешь, в арсенале султанши есть специальные средства, поверь, она в этом осведомлена. Если хочешь сохранить жизнь своему ребенку, тебе следует молчать, поняла?

Ниса молча кивнула.

– А теперь полежи. Тебе сейчас нельзя перенапрягаться, ты же носишь маленького шехзаде или султаншу! – Нергис слегка ей подмигнула.

Девушка послушно откинулась на подушки. Маленький шехзаде… Маленькая султанша… Нет, для нее это в первую очередь просто ребенок, частичка ее самой и самого близкого ей человека. Значит, нужно себя беречь? Быть осторожной? Да она готова и вовсе отказаться от пищи, если это спасет ее дитя! Она спасет его, защитит от опасностей этого мира, да она умрет для него! Нельзя, нельзя, чтобы ему было плохо, нельзя, чтобы ему навредили, нельзя, чтобы его уб… Она боялась даже подумать об этом!

Однако с каждым днем беспокойство Нисы все равно нарастало. Следуя советам Нергис, она никому не говорила о своей беременности, даже верной подруге Айлин. Она заметила, что та хатун, о которой предупредила калфа, действительно, не спускает с нее глаз, и старалась быть с ней особенно осторожной. Однако одна мысль все никак не давала ей покоя. Дай Аллах, сейчас она убережет ребенка, но что будет потом? Если родится девочка, ей, пожалуй, ничего не грозит, ну а если мальчик? Она помнила все, что говорила ей Нергис о безжалостном законе Фатиха, и осознавала, что ему все равно не оставят жизнь. От этой мысли внутри у нее все холодело. Нет, нет, нет, этому не бывать!

Счастье Селима было безмерным. Конечно, он любил своих дочерей и Мурада, но ему хотелось еще раз испытать радость отцовства и мечтал, чтобы у него появились еще дети. Однако ему никак не удавалось воплотить свою мечту в жизнь – ни одна из тех одалисок, которых приводила Нурбану, не могла забеременеть. Он даже начал было подозревать, что у него проблемы со здоровьем (то, что здесь может быть замешана Нурбану, он и предположить не мог) – и вдруг Ниса, его красивая женщина, сообщает, что скоро подарит ему дитя! Как только Ниса вошла в его жизнь, у него словно выросли крылья, а теперь он и вовсе был на седьмом небе!

– Ниса, я… Я счастлив! Проси, чего хочешь! Я готов бросить к твоим ногам этот дворец, этот мир… Что скажешь!

– Повелитель, прошу Вас, мне ничего не нужно! Правда…

– Не спорь! Я уже очень давно не испытывал этого чувства… Благодаря тебе я скоро стану отцом! – он взял ее за руки и нежно заглянул в глаза.

– Повелитель, я тоже счастлива. Я не хочу подарков… Ничего не хочу, кроме…

– Говори!

– Я чувствую, что ношу сына, Повелитель. И я хочу, чтобы ему сохранили жизнь.

– О чем ты, Ниса?

– Я знаю о законе Фатиха, знаю, что Ваш старший сын, вступая на престол, должен будет… – Ее голос дрогнул, – лишить его жизни.

– Обещаю, я поговорю с Мурадом. По верь, шехзаде добр и снисходителен, уверен, он и сам не захочет…