Вздыхаю, беру дочь, натягиваю на нее сначала штанишки, следом кофточку. Сегодня мы отправимся к педиатру. Ребенок здоров, так, плановая проверочка.

Пока дочка увлечена моей заколкой с разноцветными стразами, наспех заплетаю себе косу. Надеваю свитер и джинсы. Обуваю ботинки на плоской подошве. Я давно позабыла что такое макияж. Красоваться теперь не перед кем, да и Айхан, к счастью, больше не подбирает мне женихов. Закидываю сумку на плечо, снова беру Камиллу.

— Айяна!

Вздрагиваю и подпрыгиваю на месте, крепко прижимаю к себе малышку. Брат с бешеными глазами залетает к нам в комнату, хотя в это время он обычно на работе. Напрягаюсь сама и дочка будто считывает мое состояние, начинает хныкать. Заигрываю с ней и поглядываю на брата.

— Что случилось?

— Черные псы Громова опять явились. Шевелись, я должен вывести вас.

— К чему такая забота?

— Я до сих пор не знаю… чьего ребенка ты сейчас держишь на руках… потаскушка.

Бесцеремонно брат подталкивает меня вон, то и дело поторапливая двигаться быстрее. Неужели Айхан опустится до шантажа? И почему враги появились именно сегодня?

На лестнице Айхан окончательно злится, хватает меня за локоть, но у порога мы каменеем оба.

Сквозь прозрачное оконное стекло мы видим кроссоверы, что остановились рядом с нашим домом. Мужчин, здоровенных бойцов в камуфляже, их лица скрытые черными балаклавами, а в руках они держат автоматы. Сердце перестает стучать, ведь среди наемников точно присутствует убийца моего папы… почти муж… родной отец Камиллы…

— Разворачивайся!

Приказывает Айхан и тащит нас к запасному выходу.

— А как же ты?

— Я останусь, чтобы разобраться с низшим отродием. С минуты на минуту приедет подмога. Никто не смеет врываться в мои владения!

На заднем дворе Айхан лично усаживает нас в белоснежное авто, а в качестве сопровождения оставляет верного Дохсуна и экономку. Я давно перестала волноваться за брата, все родственные чувства умерли, в день, когда Айхан узнал о моей беременности.

Головорез топит педаль газа и едет через узкие ворота. Он не жалеет мотора, обруливает наш дом и несется за пределы населенного пункта в сторону тайги. Там среди хвои и птичьей трели Айхан отстроил себе тайный коттедж.

На заднем сиденье ёрзаю, места себе не нахожу, то и дело верчусь по сторонам.

— Айяна, отдай мне Куннэй.

— Еще чего!

— Я приказываю.

Экономка в пальто из собачьей шерсти строжится и точно ходит по острию ножа. Обнимаю дочь сильнее, отворачиваюсь от женщины. Экономка снова тянется своими ручищами, и я готова прямо сейчас ударить ее по лицу, однако, нас отвлекает сторонний гул. Боже.

Я вижу черный кроссовер, что глянцем сверкает в холодном северном солнце. Огромная махина нагоняет нас по трассе. Кажется, я ощущаю знакомые вибрации огня. Сердцем чую, кто управляет вражеским автомобилем. Дохсун сворачивает с дороги раньше положенного, желая скрыться за деревьями.

— Осторожнее!

Я визжу, когда головорез летит по колее, заставляя нас хаотично подпрыгивать. За поворотом мы видим поваленную елку. Большое дерево полностью заблокировало путь. Дохсун останавливает машину, чтобы попытаться объехать преграду сбоку.

Я отсчитываю три удара сердца, поглядывая то на якута, то на экономку. Незаметно касаюсь дверной ручки и пока Дохсун опять проворачивает ключ в зажигании, резко выпрыгиваю на улицу.

Ровно секунду я трачу на ориентир, слишком много пространства для девушки, которая почти два года жила взаперти. Инстинктивно я срываюсь на бег, придерживаю Камиллу за жопку, а сама земли под собой не чувствую.

Лечу, как ветреная буря, огибая толстенные стволы многолетних деревьев. Я слышу, как за спиной кричит экономка и только ускоряюсь.

Визжу сама, когда позади раздается автоматная очередь. Нагнал, стало быть, Эмин прислужников моего брата и покарал. Слезы выступают от осознания, что мужчина, плод любви которого обнимает меня за шею маленькими ладошками, действительно уничтожает людей. И глазом не моргнет, отнимая души. Как же страшно… не буду на это смотреть… оборачиваться…

Я делаю крюк по тайге, благо не так далеко успели уехать. Снова возвращаюсь к трассе, вскарабкиваюсь на высокую обочину и начинаю голосовать.

Нервно переминаюсь с ноги на ногу, оглядываюсь, боюсь, что Эмин найдет нас и тоже меня уничтожит. Столько лет он был в неведении о собственном ребенке, надеюсь, и сейчас ему не расскажут. В противном случае его гнев станет последнем, что я смогу узреть в своей жизни.

Разномастные легковушки со свистом проносятся мимо. Если бы не Камилла, точно кинулась под колеса. Ведь у нас каждая секундочка на счету. Из-за поворота выруливает огромная желтая фура, при виде ее начинаю подпрыгивать и размахивать рукой сильнее.

Машина гулко притормаживает, наблюдаю, как открывается дверь. Тут же бегу к ней, взбираюсь по ступенькам, плюхаюсь в салон. Седовласый мужчина с густыми усами разглядывает нас с дочкой, параллельно снимает фуру с ручника.

— Сбежала, что ли? Муж бьет?

Ох… мой “муж” не бьет, он убивает. И лучше бы вам не знать его совсем.

— Типа того… — вздыхаю.

— Куда направляетесь?

— В соседний город. Вам по пути?

Мужчина кивает. Я немножко расслабляюсь, усаживаю дочь на коленки. Мы движемся быстро и слушаем ретроволну из магнитолы.

Я рассматриваю вечнозеленые елки, серый асфальт, трещину на лобовом стекле.

Вот она, долгожданная свобода, а радость-то где?..

Благо у меня есть деньги, Айхан надменно платил мне зарплату как слуге. Гроши, но я смогла подкопить сумму.

Чем дольше едем, тем больше я начинаю понимать, что даже в соседнем городе Чудовище с легкостью может отыскать нас. Ведь Эмин прилетел на Север не просто так. Опускаю глаза на Камиллу, девочка задремала. Укладываю ее маленькую головку себе на грудь, чтобы было удобней.

Тихо говорю водителю:

— Не сочтите за глупость, но скажите, вы же много путешествуете? Да? А есть такой населенный пункт с названием… эм… Новые Мошенки.

Последние два слова практически шепчу и тут же заливаюсь алым со стыда. Сотню раз прокручивала в мыслях рассказ Айхана и не верила, однако теперь ситуация изменилась. Я в растерянности и, скорее всего, хоть к черту лысому отправилась на кулички, лишь бы сохранить нас с дочкой в целости от хищных лап брата. От возмездия Эмина.

— Есть такая. Правда, людей там почти не осталось, старики да старухи на двадцать домов.

Он отвечает абсолютно спокойно, но это спокойствие словно бьет под дых. До мурашек. А если брат не соврал? Быть не может, то, что он говорил — бред! Хитрожопый Айхан все заранее спланировал и перепроверил информацию для легенды.

— А где она находится?

— Ее нет ни на одной карте, но я там бывал однажды. Четыре часа езды отсюда. И чапать с остановки еще километра полтора. Говорю же, глухомань!

— Подкинете?

Я запоминаю дорогу и стараюсь бдеть в оба глаза. Скучный пейзаж однотипных деревьев и автомобилей немного притомляет.

— Няня, пить…

Бормочет малышка, и я тянусь в сумку за бутылочкой с водой. Сердце кровью обливалось в стенах дома брата, ведь Айхан строго-настрого мне запретил упоминаться в роли матери. Теперь все изменится. Моя дочь прибавляет мне уверенности, чтобы двигаться вперед, а не завалиться в депрессию. Не представляю, как я раньше без нее жила?

Вдалеке у обочины вижу проржавевшую будку, больше похожую на собачью, а не на остановку для людей. Водитель притормаживает рядом и объявляет о пункте Новых Мошонок.

С дочерью на руках аккуратненько выхожу из грузовой машины. Верчусь и замечаю узенькую протоптанную дорожку. Ладно. Стискиваю зубы и вскидываю подбородок. Топаю по дорожке, что по обе стороны заросла сушняком.

Через минут пятнадцать мои руки устают держать Камиллу, но я не сдаюсь. Все вытерплю. Я иду и иду, в какой-то момент стала сомневаться, подумала, что заблудилась.

Ухмыляюсь, прищуриваюсь и замечаю железную таблицу с облупившейся краской. На ней сие название. Я приближаюсь к деревне, окруженной лесом и минимум цивилизации. Кто-нибудь бывал на самом краю света? Наверное, я нашла это место.

Ступаю по твердой земле вперемешку с глиной, вижу старые брусчатые избушки и покосившиеся заборы. Замечаю бабушку на лавке с клюкой. Странную, худую. С растрепанными волосами как у ведьмы.

— Где я могу найти Кабаниху?

Решаю следовать легенде Айхана, авось, и с названной родственницей познакомлюсь.

— Так померла Кабаниха, еще в прошлом году. А вы кто ей будете?

— Эм… племянница. — Вру и бровью не веду. — Дом? Я могу посмотреть ее дом?

— Пожалуйста, кому ж он теперь нужен. Заходи и живи. Он во-о-он там. На самом отшибе.

Пока топала к месту, насчитала восемь облагороженных избушек, один магазинчик, аптеку. Кажется, я точно попала в деревню-призрак. И население здесь соответствующее.

Надолго тут не задержусь, так, пережду смуту, а потом обязательно придумаю, что делать дальше.

С усилием толкаю почти сгнившую калитку, осторожно шагаю по бурьяну прямиком к лачуге. Хорошо, что сейчас в Якутии тепло, а то бы замучилась топить печку.

Дверь в дом поддается легко, я ступаю на скрипучую половицу и ощущаю вонь от сырости. Внутри пыльно и немного жутко. Такое чувство, будто я ворвалась на чужую территорию и вот-вот нас напугает приведение Кабанихи. Каждая вещица осталась на своем месте. Даже кружка на столе, будто владелица скоро вернется и допьет чай.

Я снимаю с себя свитер и расстилаю его на старом диване, усаживаю дочь сверху. Остаюсь в футболке. Трясу усталыми руками, придется осваиваться и навести порядок. Скромная пошарканная мебель и личные вещи наводят некую тоску и совсем не добавляют уюта.