Я валюсь набок, кашляю, вытираю ладошкой влажный от слюны и смазки рот.

— Вот так поступают с теми, кто не следит за словами.

— Чего? Ты издеваешься?!

Получив возможность дышать без затруднений, ругаюсь. И плачу от потесненного чувства собственной важности. Сгребаю одеяло руками, чтобы хоть как-то отгородиться от Замута.

— Продолжим? Ты по-прежнему ничего не поняла? Понравилось?

— Нет.

— Тебе понравилось. Тихушница.

И будто ничего не было он разворачивается, спокойно возвращается к шкафу и достает оттуда вещи. Искоса наблюдаю, как Чудовище идет к выходу, плотно закрывает за собой дверь.

Я, морально растоптанная, переворачиваюсь на спину и колочу руками по мягкой постели. Наемник дорого заплатит за эту выходку. Чертов вандал! Пёс невоспитанный.

То ли от обиды, то ли свихнулась, но подскакиваю с кровати и бегу следом. Воинственно распахиваю дверь, и всё. На этом дух заканчивается, поэтому осторожнее крадусь по коридору. В соседней комнате, которая была заперта, слышу, как чиркает зажигалка. Замут совсем рядом, опять курит. Нервничает.

Я скрещиваю руки на груди, два раза смачно плюю ему на дверь и с чувством выполненного долга возвращаюсь в спальню.

Падаю на кровать и поджимаю колени к груди. До самого рассвета ворочаюсь, но под утро все же засыпаю. Кажется, только закрыла глаза, как раздается знакомый бас и командирский топот по комнате.

— Доброе утро. Жду тебя внизу, собирайся.

Невозмутимо говорит Чудовище и швыряет мне на постель большой пакет. С трудом я разлепляю веки и первое мгновенье не понимаю, где нахожусь, но видя суровое выражение Замута тут же прихожу в осознанность.

— Недоброе.

Фырчу уже его спине, приподнимаюсь на локтях. Я вспоминаю главное событие сегодняшнего дня и расстраиваюсь сильнее. Мне придется ехать на встречу с Громовым и его женой. Не представляю, чем это для меня обернется.

Перевожу взгляд на часы — десять.

А если Замут уже обо всем узнал и именно на выезде из города решит рассказать правду лидеру? Тянусь к пакету и достаю брендовый спортивный костюм, белье. Новые кроссовки и предметы личной гигиены. Спасибо. Заботливый ты мой.

Проворачиваю в пальцах зубную щетку не для слабаков, а с жесткой щетиной. Беру шампунь, и по мнению Замута, у меня тонкие безжизненные волосы, хотя я бы с этим поспорила. Усмехаюсь. Наверное, мужчина жалеет о содеянном. Ведь к шампуню прилагается гель для тела антистресс. На остальное время не трачу, поднимаюсь с кровати.

Деваться мне пока некуда, поэтому с кислым настроением плетусь к шкафу. Заимствую полотенце, спускаюсь на первый этаж. Оглядываю пустынную кухню и гостиную. Подхожу к окну, вижу Замута на улице рьяно орущего на кого-то по телефону.

Сегодня он тоже одет по-спортивному и со стороны никто бы не догадался, кем на самом деле является этот высокий брюнет. Натренированный страстный красавчик. С таким можно и в огонь, и в воду. Если бы не характер и криминальная жестокость.

В ванной я наспех освежаюсь, потом торопливо бегу в спальню. У зеркала я примеряю костюм, идеально подходящий мне по размеру. Собираю волосы в тугой хвост, собираю волю в кулак. Я иду к Чудовищу на улицу, а, кажется, будто на расстрел.

Открываю дверь и делаю первый мучительный шаг. Сердце подлетает к горлу, когда я слышу разговор наемника:

— Вы уверены, что это был Айхан? Пересмотрите еще раз камеры аэропорта. Такого не может быть, Гром лично приписал его к жмурам!

Он называет имя моего брата с яростью. Его глаза налились кровью от понимания, что с Хамаровыми так просто не покончить.

Из кратких обрывков фраз, которые успел сказать единственный уцелевший головорез брата до того, как нас похитили, я снова вспоминаю тот роковой день. День, когда Айхан с утра в порыве гнева крушил мебель в нашем особняке, а мы с экономкой прятались наверху и лишь смотрели как черти овладевали ясным умом брата.

Разбив последнюю вазу в гостиной, подобно ледяному смерчу он вылетел из дома, чтобы собрать всех головорезов и отправиться в эту проклятую местность. Даже охрану с рудника снял. Айхан поставил все на одну карту и оказавшись во владениях Громова, сначала организовал слежку, потом устроил нападение.

Айхан очень могущественный якут, я бы могла сравнить его с пауком, сети которого расползлись от севера до востока. Он намного хитрее и циничнее отца. Его шпионы были везде. Даже у такого непрошибаемого авторитета, как Громов.

После смерти папы Айхан не пощадил нашу мачеху, сослав женщину из родного дома сюда. В город, как торт, разрезанный на сектора, охраняемые бойцами из группировки Громова. Мачеха тогда была в почтенном возрасте. Ей удалось прикинуться немощной старухой и войти в доверие одного из наемников Громова. Нашла сердобольного среди атлетов. Интересно кто он?

Хотя это значение не имеет. Важно то, что Глафира тайно докладывала информацию и в тот самый день Айхан был убежден — победа на его стороне. Громов решил залечь на дно, когда узнал, что Айхан направляется с расправой. Но был остановлен по пути из города на мосту. Брат собрал возле себя всех и преимущество было за ним.

Однако, как говорил Хорул, рядом с Громовым не люди, а темные бесы. Отбитые на голову отморозки с корнем выдернутым чувством страха. Они шли прямо под пули, но уцелели. Будто неведомая сила хранила их в отличие от головорезов брата. Убили всех.

Айхан получил два выстрела и выпрыгнул с моста в реку. Его сил хватило, чтобы выплыть, дождаться помощи Хорула и скорой транспортировки домой. Никто не верил, что после такого брат выживет. Мачеху, кстати, я больше не видела.

Теперь Айхан наверняка зол, он не простит Громову этот проигрыш. И раз заговорили про аэропорт, значит, брат почти собрал новую армию. Завербовал тех, кто желает покровительства и легких денег.

Сейчас я иду по залитой бетоном дорожке прямиком в объятия Чудовища, что безбожно ругается, возвращая телефон в карман кофты.

— Что-то случилось Замут?

Тоненько мурлычу, напрягаю губы, пытаюсь скрыть улыбку.

— Ты ведь все слышала. Зачем спрашиваешь?

Останавливаюсь рядом с наемником, взволнованно оттягиваю рукав своей кофты. И как больно мне ни было, я должна действовать против Замута.

— Думаю это ошибка. Если бы хозяин уцелел, тотчас вернулся сюда и завершил начатое. Не в характере Айхана скрываться.

Вру. Мой брат настолько скользкий и коварный, что легко может просочиться в щель размером с анальное отверстие. Если понадобится. Викингом двигаться напролом точно не про него.

Айхан скорее, как государыня средневековья пойдет на холодное отравление ядом, чем на мужской бой врукопашную. Именно поэтому Айхан предпочитает окружить себя немыслимым количеством приспешников, а для этого нужно время, чтобы пополнить ряды.

Но Чудовищу знать об этом необязательно.

Замут ухмыляется и грубовато укладывает свою ручищу мне на плечи, марширует вперед, утаскивая за собой к кроссоверу.

— Обсудишь это лично с Громом. Давай полезай в тачку!

Строго говорит и, открыв дверь авто, с размаха обжигает мне ладошкой задницу.

— Больно!

— Не обманывай, у тебя же стальной дух мятежницы.

Наемник запирает врата на территорию. Возвращается к машине, падает за руль. Молча и невозмутимо заводит мотор, топит педаль газа.

Я напрягаю горящие ягодицы и полностью застегиваю кофту до самого горла. Хотя погода сегодня ясная, даже через тонированные окна достаточно светло. Я застегиваю кофту до самого горла, чтобы скрыть синюшные метки, оставленные губами наемника на моей коже. С его страстью сложно контролировать силу, но он старается.

Я боюсь представить, что со мной будет, когда обман раскроется и Замут во мне разочаруется.

Мы выезжаем из коттеджного поселка к трассе, и желая разбавить немую тишину в салоне наемник включает магнитолу с отвратительными песенками. И это даже не шансон как по логике.

Рабочая неделя окончена, и мы вместе с мирными гражданами, которые собрались на дачи, чтобы прополоть грядки вынуждены стоять в пробке на выезде из города.

— Может, по обочине проедем?

— А ты подстрекательница. Жарко что-то, да?

Замут опускает окна и прибавляет громкость на магнитоле. Не знаю куда себя деть. Я краснею, потом бледнею от стыда и встречаюсь глазами с ошалевшим дедом из соседней полосы. Ор-р-рет. Оглушает басами черный новенький кроссовер всех путников. Гребанными матерными частушками известной группы.

— Выключи! Выключи!

— Не-а. — Он хлопает меня по рукам, не дает увернуть громкость. — Сейчас про Север куплет будет. Так что мотай на ус, чем пользоваться, чтобы не пропала.

— Зачем ты это делаешь?!

— К тебе вопрос тот же.

— Ты привлекаешь лишнее внимание, а бандиты должны оставаться в тени…

— У меня сегодня выходной.

— То есть по субботам ты не преступник? Скажи еще, что в августе у тебя отпуск. В Крым полетишь. Ракушки собирать!

Он издевается.

Я скрещиваю руки на груди и сползаю по сиденью от глаз деда. Наглый Замут все-таки следует моему совету и нарушая правила, обруливает пробку, сворачивает с трассы на грунтовую дорогу. Лишь теперь я возвращаюсь в нормальную позицию, с опаской выглядываю на хвойный лес.


Как считаете, много ли Громов вместе с Замутом прикопали тут неугодных?

Оранжево-коричневые стволы мелькают перед глазами, а в ноздри пробирается знакомый запах хвои. Я наслаждаюсь и глубоко дышу, выставив лицо в окошко, пока Замут не решает покурить. Испортив мне все блаженство своим вонючим дымом. Морщусь, но ничего не говорю, потому что это бесполезно.

Извилистая дорожка, к несчастью, так быстро заканчивается и взору предстает заросшее поле, усеянное маленькими желтыми цветочками. Дальше берег реки и камышовые кусты. Порадовалась бы непривычной природе, ведь где я жила раньше, такого не встретишь.