Я поцеловала фото моей девочки и убрала её обратно. Потому что я сказала, что ребёнка не существует, а тут как я объясню своим, кто эта девочка. Признаться мне было стыдно за свою ложь, я даже сама не знаю, зачем солгала. Но что-то меня заставило это сделать. Можно сказать, что это была женская интуиция.

Как только я закончила распаковывать вещи, то сразу же легла спать. И, признаться, сразу же уснула, потому что очень вымоталась за этот день.

Проснулась я утром довольно поздно, часы показывали уже около одиннадцати. Я встала с кровати и подошла к окну. На улице царила настоящая весна, хотя было всего лишь восемнадцатое января. На дворе светило приветливое солнышко, а с крыши капала звонкая капель. Я почему-то сразу вспомнила мою доченьку, которая безумно любила такую погоду. Господи, как она там, наверное, скучает по мне, ведь мы ещё никогда не расставались. Но ничего, как только я тут обживусь, сразу же заберу её сюда. В конце этого месяца или в начале следующего, Ирочка, так зовут мою доченьку, будет со мной.

А сейчас я поеду по магазинам, потому что хозяйка фирмы «Граф» должна выглядеть сногсшибательно! Я хочу, чтобы мой дедушка гордился мной! Пора из пацанки превращаться в леди. Так сказать из гадкого утёнка в прекрасного лебедя. После посещения магазинов, я посетила салон красоты. И вот на меня в зеркало смотрит уже не обычная девочка с косой в джинсах и толстовке. А шикарная брюнетка с длинными, уложенными волосами в шикарном деловом костюме. Дополнением ко всему были красивые туфли на высоком каблуке. Хотела я надеть на шпильке, но для меня и это уже слишком.

— Ну вот, Наташа, — обратилась я к себе, — совсем другое дело.

Время было обеденное, поэтому секретарши моей на месте не было. Я сидела в своём кресле и ела йогурт, когда ко мне в кабинет ворвался мужчина. Это меня очень взбесило, я даже хотела накричать на него и вытолкать взашей. Но сама себе сказала: «Спокойно, Наташа, ты теперь настоящая леди, держи себя в руках!» Я так и сделала, вместо того, чтобы идти в наступление, я продолжила спокойно сидеть в своём рабочем кресле. А мужчина был зол.

— Ну, и? — начал он.

— Что, ну и? — не поняла я.

— Кого вы из себя возомнили? Леди босс? Если так, то вам до этого ещё дорасти надо!

— Простите, но я вас не понимаю, — я выкинула стаканчик с йогуртом в мусорку и встала с кресла, поскольку смотреть на него снизу вверх, было выше моих сил. Казалось, что его взгляд меня, словно пресс, пригвоздил к стулу. А тут мы оказали практически наравне!

— Ах, она не понимает? — нарочито нагло протянул он. — Что вы дурочку-то из себя корчите!? Вы же прекрасно знаете, что никогда не будете здесь хозяйкой! Вас не приняли! Вы для нас никто, ясно вам! Так что не пытайтесь нас запугать! Вы здесь никто!!

— Вы закончили, а теперь послушайте меня! Мне плевать, приняли меня или нет! Я здесь хозяйка, и кому здесь работать, а кому нет, тоже буду решать я! Вам ясно?!

— Да мне-то ясно, но если вы так будете обращаться с персоналом, то останетесь совсем одна.

— К вашему сведению я не со всеми так обращаюсь, а только с вами Степан Степанович!

— Боже мой! — мужчина сел на стул и обхватил голову руками. — Что же Виктор натворил! Поставил во главе всего неумеху! Ведь вы же всё разрушаете, всё, что Виктор создавал долгие годы!

— А вы мне помогите, — неожиданно даже для себя попросила я. — Помогите стать здесь хозяйкой! Я же знаю, вы были правой рукой и лучшим другом моего дедушки. И если не ради меня, то хотя бы ради него, помогите мне! Вы не думайте, я не глупая, я во всём разбираюсь, но одной мне трудно. Вы правы, меня здесь не приняли!

Я говорила всё с такой нежностью, что даже сама удивилась этому. Ведь мой лозунг: «Никогда не просить о помощи!» А тут, на тебе, унижаюсь перед человеком, которому плевать на меня в прямом смысле этого слова. Но я не теряю надежды, этот человек должен мне помочь, хотя бы в память о дедушке.

И я не ошиблась! Мой жалобный тон и внезапная уступка смягчили сердце несгибаемого мужчины. Устроившись на диване, он немного помолчал, словно обдумывая мою просьбу. Но я то поняла, он делал это, чтобы выиграть время, давая мне понять, что я поступаю правильно, заключая с ним перемирие.

— Хорошо, я согласен! — наконец-то ответил он, приветливо улыбаясь.

— Спасибо! — взвизгнула я, и поцеловала Степаныча в щёку, и этот мой жест стал ключом к нашей дружбе.

— Но при одном условии, — добавил он.

— При каком ещё условии? — надулась я.

— Ты будешь делать всё, что я буду говорить!

— Но только в пределах разумного! — констатировала я.

Глава 3

Степан Степанович Одинцов оказался хорошим учителем, а самое главное хорошим другом. По правде сказать, я даже почувствовала к нему некую симпатию, а вернее сказать привязанность, похожую на любовь. Естественно ни как женщины к мужчине, а как дочери к отцу, а точнее сказать внучки к дедушке. Этот человек напоминал мне чем-то дедулю. Такой же сильный и несгибаемый, но невероятно честный и справедливый, за что его некоторые не любили в фирме, а некоторые даже побаивались. Он имел здесь авторитет, которым и хотел поделиться со мной. За время наших занятий с Одинцовым, я ни разу не ездила в особняк. Хотя, по правде сказать, не очень-то мне туда и хотелось! Здесь на маленьком диванчике под пледом я чувствовала себя гораздо уютнее и спокойнее, чем в роскошном доме среди родных, но в то же время таких далёких людей. Единственным, близким человеком в том доме был отец, но с ним мы ежедневно виделись в офисе.

Но вернёмся к Степанычу. Я уже сказала, что благодаря ему я стала стопроцентной настоящей хозяйкой, так сказать ЛЕДИ БОСС. Я много раз замечала, что во время совещаний, он смотрит на меня довольным взглядом, понимая, что добился успеха. А меня раздирала огромная радость и гордость за достигнутое.

И вот однажды, когда после очередного совещания мы остались в кабинете один на один, Одинцов сказал:

— Знаешь, а ты была права, ты далеко не дура!

— Спасибо, что заметили! — я развалилась в кресле.

— Да нет, Наталья, я серьёзно! В тебе есть что-то такое особенное! Если честно, ты мне напоминаешь Виктора! Такая же сильная, целеустремлённая! И характер такой же: взрывной и гордый! Прямо Виктор Семёнович в юбке! — сделал заключение он, затем, добавив: — правда есть у тебя одно отличие…

— Да? И какое же?

— Виктор всегда после заключения хорошей сделки распивал со мной бутылочку хорошего вина! — он лукаво улыбнулся, скрестив руки на груди, явно ожидая моих дальнейших действий.

— На что это вы намекаете, Степаныч? А?

— Да так, — отмахнулся он, — ни на что, просто констатирую факты!

— Ну, факты фактами, а сделка действительно была офигенной! — я повернулась в кресле к бару и достала от туда бутылку дорогого вина и два бокала, а Степаныч тем временем в мгновение ока раздобыл уже из припасённого пакета закуску, чем вызвал мой смех. — Давай, Степаныч, — я протянула ему бутылку, — гулять, так гулять!!!

И мы с ним гульнули на славу. Уже через полчаса наши песни и смех разносились, наверное, по всему зданию фирмы. Но в мире не без вредных людей. Буквально через час в кабинете появился мой отец. И, явно оказался недоволен, увиденным. Но мне было абсолютно наплевать на его недовольство. Да и кого интересуют хоть чьи-то чувства, когда он находиться, мягко говоря, в нетрезвом состоянии.

— О! Папито пришёл! — едва шевелящимся языком промямлила я.

— Ну, хороша, нечего сказать! — оценил моё состояние отец. — Давай, собирайся, поехали домой, а то у тебя уроки уже не на ту тему пошли.

— Она никуда не поедет! У нас праздник! — вступился за меня Степаныч. — Давай Викторович с нами! — Степаныч взял в руки пустую бутылку. — О, вино закончилось, — огорчённо произнёс он. — Ну, у нас ещё есть, да босс!?

— Да! — звонко ответила я, разразившись затем громким смехом, увидев как отец качает головой.

— Ну, всё, хватит, — отец поднял меня с дивана, — я забираю дочь домой!

И забрал. Уже через несколько минут наша машина катила по дороге. Всю дорогу, пока мы ехали домой, отец читал мне нотации, пытаясь поставить на путь истинный. Но я его совсем не слушала, я громко подпевала радио. Я была сильно пьяная, потому даже не заметила, как мы оказались у дома, а затем и в особняке.

— О, Боже мой! Что это?! — в ужасе воскликнула моя мать, увидев меня в таком состоянии.

— Как это что? — вступила в разговор Светлана, явно не собираясь упускать момент, когда меня можно уколоть. — Это твоя дочь мама, правда, пьяная в стельку. Но это и не удивительно, она же у нас…

— Кто?! — эх, не стоило ей меня задевать. — Кто я?!

— Шлюха и алкашка! — выпалила мне в лицо сестрёнка, испытывая при этом явное удовлетворение своим превосходством надо мной.

— Ах ты, швабра! — начала я. — Мочалка общипанная! Выдра! Сначала на себя посмотри, а потом о других говори!

— Ой, ты что думаешь, я тебя испугалась, что ли?! Ты же на ногах не стоишь, что ты мне сделать можешь?

— Всё! — выпалила я, а затем одним прыжком, словно хищница набросилась на сестру, что есть мочи вцепившись ей в волосы. От неожиданности и боли она закричала.

Конечно, нас быстро разняли, но я успела ей отомстить за обидные слова. Ничего не ответив, Светлана убежала к себе в комнату. А вот мне самой подняться не удалось. Потому помогали мне мои родители!

Но вот утро, в отличие от вечера было не таким весёлым, потому что проснулась я со страшной головной болью. Открыв глаза, я со скрипучим стоном села в кровати.

— Вот, чёрт! — я схватилась за разламывающуюся голову, которая вот-вот должна была разлететься на меленькие кусочки.

— Что? Плохо тебе? — спросил папа, который, по-видимому, всё это время находился в комнате.