Граф обвел извиняющимся взглядом удивленные лица присутствующих.

Леди Энн мягко промолвила материнским тоном:

— Вам это не привиделось, Джастин. Просто вы познакомились с привидениями Эвишем-Эбби. То, что вы только что нам рассказали, случается нечасто и только в графской спальне. Плач ребенка и душераздирающий крик его матери. Но нам ничего о них не известно.

— О, прошу вас, Энн, вы ведь не хотите, чтобы я провел еще одну кошмарную ночь? Я же готов поверить каждому вашему слову — у меня сердце колотится, как у зайца. Умоляю, скажите, что во всем виновата тушеная капуста, которая вчера была у нас на обед.

— Вчера тушеную капусту не готовили. Держите себя в руках, сэр, вся эта история — сущая правда, — сказала Арабелла, наклонившись к нему и зловеще прищурившись. — Моему отцу десятки раз доводилось слышать то, чему вы были свидетелем в эту ночь. Предание гласит, что тому назад два века, задолго до того, как поместье Эвишем-Эбби перешло к семье Деверилл, здесь жил лорд по имени Фейбер. За ним ходила слава жестокого, злобного забияки. Нрава он был дикого и необузданного. И вот однажды ненастной ночью к домику местной акушерки подъехал слуга из Эвишем-Эбби и приказал ей следовать за ним. Она ужасно перепугалась и пробовала отказаться, но он, не слушая ее возражений, силой заставил ее сесть в карету. Женщине завязали глаза, и так она проехала много миль, пока наконец карета не остановилась. Акушерку потащили вверх по лестнице, затем провели через большой холл и втолкнули в спальню. — Арабелла, сама превосходная актриса, сделала многозначительную паузу, обвела глазами своих внимательных слушателей и продолжала, понизив голос: — Когда слуга снял с ее глаз повязку, акушерка увидела, что на огромной кровати лежит женщина, которая вот-вот родит. В углу, у камина, неподвижно застыл огромный, мрачного вида мужчина. Леди закричала — у нее начались схватки, — и акушерка, забыв свой страх, бросилась ей помогать. Роды были долгими и трудными, но в конце концов все окончилось благополучно. И тут, к ужасу акушерки, мужчина выступил вперед, схватил новорожденного и с воплем швырнул его в огонь. Роженица дико вскрикнула и без чувств упала на подушки. Слуга быстро вытолкнул акушерку из комнаты, снова завязал глаза и отвез ее домой. — Арабелла перевела дух и добавила: — Ах, у меня каждый раз пробегают мурашки по спине, хотя я слышу эту историю с детства. Какая жуткая легенда! Нет, мне страшно рассказывать ее.

— Боже правый, тогда это и впрямь ужасно, — спокойно промолвил граф, внимательно глядя ей в лицо.

— Я закончу рассказ, — сказала леди Энн. — Акушерка, хотя и была до смерти напугана, все же умудрилась заметить дорогу к таинственному дому и даже запомнила число ступенек, ведущих в комнату, где разыгралась ужасная драма. Она привела судью в Эвишем-Эбби, но тот не смог найти никаких свидетельств и улик, и таким образом лорд Фейбер избегнул справедливого наказания. Но на этом все не кончилось. Однажды ночью лорд выбежал из своей спальни, лицо его было искажено от страха. Он побежал к конюшне и вскочил на своего дикого вороного коня. Что произошло дальше, никто не знает, но на следующее утро лорд Фейбер был найден мертвым на холме неподалеку от руин старого аббатства — его собственный конь затоптал его копытами насмерть. И по сей день это место называется Холм Фейбера. Я сама всего раа была там — на большее смелости у меня не хватило, и, уверена, это проклятое место. Я готова поклясться, что ненависть и зло, заключенные в нем, пытались перейти в меня, когда я там находилась.

Элсбет промолвила дрожащим голоском:

— Жозетта рассказывала мне о лорде Фейбере, но я не верила в это предание. Кажется, моей матушке тоже довелось услышать эти крики. Это правда, леди Энн?

— Да, это правда. Но это было очень давно, — отвечала леди Энн. — А сейчас довольно о ночных кошмарах. Кто-нибудь хочет еще чаю?

— Леди с железными нервами, — заметил доктор Брэнион. — Боюсь, все присутствующие сегодня долго не смогут уснуть, прислушиваясь к потусторонним голосам. Я же буду спать без задних ног, и если что мне и приснится, то только великолепно зажаренный барашек, которым кухарка потчевала нас за обедом. Прошу извинить меня, но мне пора ехать.

Леди Энн поднялась.

— Я полностью с вами согласна, доктор. Нам всем пора отдохнуть. — Она повернулась к Элсбет: — Пойдем же, дорогая моя, проводим доктора Брэниона, а после ты поднимешься к себе в спальню — ты выглядишь усталой.

Арабелла проводила их глазами, пока за ними не захлопнулась дверь. Она осталась в комнате наедине с графом. Арабелла хотела было тоже отправиться к себе в спальню, но тут же подумала, что граф решит, будто она боится его и собирается от него улизнуть. Да, ей хотелось сбежать от него, но вдруг он сочтет ее трусихой? Мысль об этом была ей нестерпима. Она смотрела, как он встал и шагнул к буфету. Разглядывая его, она отметила про себя, что он высокого роста, хорошо сложен, строен и гибок — словом, очень недурен собой. Он обернулся, поймал ее внимательный оценивающий взгляд, усмехнулся краешком рта и серьезно промолвил:

— Не хотите ли хереса, мэм?

— С удовольствием, сэр. — Она поудобнее уселась на диване, поджав под себя ноги, и оперлась подбородком на руку. Теперь Арабелла чувствовала себя гораздо увереннее. — Удивляюсь вашему спокойствию. Будь я на вашем месте, я бы скорее согласилась спать в конюшне.

Он ухмыльнулся и протянул ей бокал.

— Поверьте, я бы не задумываясь попросил у доктора Брэниона снотворное, если бы не знал наверное, что таким образом уроню себя в ваших глазах. Ведь я не ошибся, мэм, такое малодушие бросило бы тень на мою репутацию бесстрашного героя?

— Мой отец никогда не принимал снотворного, хотя, возможно, ему бы это и не помешало. У меня волосы встают дыбом, стоит мне только вспомнить об этой истории. А что касается вас, сэр, то вы говорите чепуху — мне нет никакого дела до вашей репутации. Но мы с вами знакомы всего два дня. Уверена, в будущем мне придется услышать от вас еще больше глупостей.

«Значит, она смирилась с судьбой», — с облегчением подумал Джастин, но вслух небрежно заметил:

— Вы так говорите потому, что разозлились на мою грубую лесть? Признайтесь, что это так. Должен сказать, меня воодушевляет то, что вы вдруг заговорили о будущем — о нашем будущем. Пейте же ваш херес, мэм, и перестаньте хмуриться. Вы дуетесь на меня за то, что я вас разгадал.

— Ваше здоровье, сэр, — сказала Арабелла, выплеснув остатки хереса на ковер. — Оно вам вскоре понадобится.

— Когда вы позволите мне называть вас Арабеллой?

— Мне проще удерживать вас на расстоянии вытянутой руки официальным «мэм». Думаю, такая дистанция вполне подойдет на первое время. Если я придумаю какое-нибудь другое обращение, которое поможет мне еще больше отдалить вас от себя, я, без сомнения, им воспользуюсь.

— Но я предпочел бы сблизиться с вами.

— А вот я этого не хочу. Уж больно вы торопитесь, сэр, так не годится, — добавила она, повысив голос.

Ее охватила паника, но она твердо знала, что только слабые, неуверенные в себе, беспомощные люди могут поддаваться страху.

— Я не против, если вы будете звать меня по имени.

— А вам и «сэр» неплохо подходит. Уже поздно. Спокойной ночи.

— Ну вот, мы снова вернулись туда, откуда начали, — вздохнул Джастин. — Вы хотите сбежать, мэм. А ведь я могу решить, что вы трусиха. — Он отставил свой стакан и шагнул ей навстречу.

Арабелла ничем не выказала тревоги, даже не пошевелилась.

— Не думаю, что у вас хватит наглости применить силу. Еще один шаг, и я запущу в вас бокалом.

— Вы всегда так неприступны, мэм?

— Только когда это необходимо, — ответила она, вздернув подбородок. — Держитесь от меня подальше, и вы останетесь целы и невредимы.

Это был вызов. Но, к ее удивлению и некоторой досаде, граф тут же отступил. Он присел на изящный стульчик, который заскрипел под его тяжестью.

— Итак, вы меня покидаете, — промолвил он. Голос его был печальным и задумчивым. — Вы оставляете меня на произвол судьбы в спальне, полной привидений.

Этого она не ожидала. Ей показалось, что сейчас он ведет себя с ней вполне по-человечески, и это застало ее врасплох. Она сочувственно заметила:

— Я вас понимаю и вряд ли могу упрекать за малодушие после того, что вам довелось пережить в этой комнате. Я и сама чувствую себя там неуютно. Сказать по правде, я просто избегаю ее.

— Как я рад это слышать. А ваша спальня — мы в ней поместимся вдвоем?

— Ну, это уж слишком! — воскликнула Арабелла и пулей выскочила из комнаты.

— Это только начало, мэм, — заметил граф и самодовольно усмехнулся.

Она, конечно, избалованна и упряма, но в то же время отличная наездница, умна и находчива — словом, с ней не соскучишься. К тому же эта юная леди знает, как управлять Эвишем-Эбби. Она обладает способностями и опытом там, где он чувствует себя совершенно беспомощным. Возможно, другие мужчины никогда не простили бы ей этого, но для него ее осведомленность в делах имения явилась настоящим подарком судьбы. Граф вдруг понял, что именно такой она больше всего ему нравится. Он представил себе ее грудь. Да, он заключил неплохую сделку. Ему повезло.

Глава 10

Граф нервно барабанил пальцами по обложке толстой конторской книги. Черт возьми, он не привык по десять раз пересчитывать бесконечные колонки цифр, и ему никогда не приходилось ломать себе голову, как распорядиться доходами имения или как изловчиться, чтобы получить как можно больше доходов от ренты. Если бы только все эти цифры исчезли по мановению волшебной палочки, как исчезли призраки Эвишем-Эбби, напугавшие его неделю назад почти до потери сознания.