Трейси Уоррен - Наслаждения герцога

— Вы ведь сказали, чтобы я покупала все, что мне нужно. — Чуть помолчав, она невинным тоном добавила: — Оказалось, что мне нужно очень много.

Однако вопреки ее ожиданиям он не нахмурился, а громко захохотал:

— Мастерское преуменьшение! А что это за платье, которое стоило пятьсот фунтов? Кажется, в описании упоминались бриллианты.

«Отлично! — обрадовалась она. — Он его заметил!»

Заказывая этот туалет, она понимала, что его цена просто возмутительно высока: она никогда в жизни не делала такой покупки. Да и в прошлой жизни тоже.

— О, это платье рассчитано на особый случай. Платье сшито из чудесной кремовой шелковой тафты, и лиф расшит крошечными бриллиантами. А по подолу идет кайма из листьев и цветов, которые вышиты золотой канителью. Впечатление просто ослепительное. О, и я заказала к нему туфельки! Боюсь, что их пока не доставили. Обувщик все еще не выполнил мой заказ. А еще я сделала заказы у трех шляпниц и в двух мастерских, где шьют перчатки!

Ее сердце снова отчаянно забилось. С натянутыми до предела нервами она опять стала ждать взрыва.

Вместо этого уголки его губ приподнялись.

— Никто не сможет сказать, что вы не одеты так, как подобает моей герцогине. Хотя мне, наверное, придется поднять в имениях арендную плату, чтобы все это оплатить, — добавил он, широким жестом указав на ее покупки.

Она в ужасе открыла рот:

— Не может быть!

Боже правый! Ей такое и в голову не приходило! Какой кошмар! Если это так, она немедленно вернет все купленное.

Он запрокинул голову и искренне расхохотался:

— Не тревожьтесь. У меня вполне хватит средств, чтобы заплатить за все ваши приобретения. Однако трудно сказать, что случится, если вы продолжите в том же духе и после нашей свадьбы.

Свадьбы!

Она разочарованно понурилась. Значит, он по-прежнему хочет оставить их помолвку в силе.

— Значит, вы не сердитесь? — спросила она.

Он внимательно посмотрел на нее, а потом аккуратно сложил всю пачку счетов втрое и спрятал ее в карман.

— А вы ожидали, что я буду сердиться?

— Я… Ну… да, наверное.

— Вы решили, что я буду недоволен тратами? А! Вижу, что вы именно так и думали. — Он чуть помолчал, глядя ей в глаза. — Я признаюсь, что поначалу был изумлен таким объемом покупок. Но это ведь ваше приданое, так что, полагаю, некоторых излишеств следовало ожидать.

Она недоуменно воззрилась на него.

Он ободряюще ей улыбнулся:

— Я знаю, что вы привыкли иметь дело с вашим отцом, но вам надо принять во внимание, что я отношусь к тратам совсем по-другому. Не то чтобы вам в будущем не следовало проявлять некую умеренность, но одна поездка за покупками меня не смутит.

У нее перехватило дыхание при мысли о том, насколько сильно она заблуждалась на его счет. И, что самое неприятное, все ее усилия опять оказались напрасными.

— По вашему лицу не скажешь, что вы рады, — заметил он. — Или хотя бы чувствуете облегчение.

— О! Нет, я рада, — неискренне заверила она его. — Просто я удивлена, особенно после вашей ссоры с Мэллори.

— Ну, с Мэллори дело обстоит совершенно иначе, потому что каждая ее вылазка в магазины заканчивается многочисленными покупками. Хорошо, что Харгривз человек состоятельный, иначе боюсь, что после свадьбы у них начались бы ссоры из-за ее транжирства. Но хватит говорить о моей сестре. То платье, что сейчас на вас, — это тоже одна из ваших новых покупок?

Она рассеянно провела рукой по своему утреннему сиреневому муслиновому платью в горошек.

— По правде говоря, да.

Он обвел ее взглядом:

— Оно очень вам к лицу.

— Я так рада, что вы его одобряете, ваша светлость.

— Решительно одобряю, — совершенно серьезно отозвался он, заставив ее гадать, пропустил ли он саркастический тон ее слов или предпочел его игнорировать. — Но я снова стал «вашей светлостью», — добавил он. — Мне казалось, что мы отказались от такого формального обращения, по крайней мере без посторонних. А если принять во внимание, какую сумму я только что потратил на ваш гардероб, то, казалось бы, вы могли хоть раз-другой назвать меня Эдвардом.

— Хорошо, тогда я так рада, что вы его одобряете, Эдвард!

Он снова засмеялся, и его темно-синие глаза засверкали. Продолжая улыбаться, он поднял руку и покрутил пальцем:

— Покажите-ка мне все.

— Что — все?

— Платье. Покружитесь, чтобы я смог оценить картину полностью.

— Ваша светлость!

Он картинно выгнул бровь.

— Эдвард, — поспешила поправиться она. — Это совершенно неприличная просьба!

— Не более неприличная, чем то, что мы находимся наедине у вас в спальне, как вы уже сказали. Ну же! Пока жите мне творение мадам Морель!

Она бросила на него возмущенный взгляд; но его лицо совершенно не изменилось, даже ресницы не дрогнули. Bce тело ее странно напряглось при мысли о том, что она продемонстрирует ему себя. Справившись с нехарактерным для нее смущением, она повернулась так стремительно, как только была способна.

— Это было слишком быстро. — Он скрестил руки та груди. — Повторите все снова.

— Снова?!

— Но на этот раз медленнее, чтобы я смог оценить все полностью. Я имею в виду ваш наряд, конечно.

— О, конечно!

Тут Клер поняла, что герцог все-таки устроил ей небольшую месть. Пусть он не возмущается и не угрожает, как ее отец: вместо этого он находит другие, гораздо более тонкие способы заставить свою жертву пожалеть о проступке. Странно, что его братья и сестры не испытывают по отношению к нему страха. Но, как она видела своими глазами, они все души в нем не чают.

«Как и я, — подумала она, — к моему глубочайшему сожалению».

Она чуть развела руки и плавно повернулась на месте, делая небольшие шажки. Завершив круг, она остановилась лицом к нему.

— Ну вот, — сказала она, — вы удовлетворены?

В его глазах на секунду вспыхнул огонек.

— Работа мадам чудесна, — проговорил он негромко. — Как и та, на ком надето ее творение. Я буду вами гордиться, Клер. В этом сезоне все мужчины Лондона будут у ваших ног.

Отведя взгляд, она опустила руки.

— Ну, если это все, ваша све… Эдвард, то я, наверное, вызову кого-то из горничных, чтобы они привели мой комнату в порядок. Как вы сами отметили, платьев очень много, и их надо распаковать и повесить в шкафы.

— Это верно, — согласился он. — Но сначала еще одна деталь, о которой вы, похоже, забыли.

Она нахмурила лоб:

— Что за деталь?

— Я уверен, что это просто упущение, но вы еще меня не поблагодарили. Я полагаю, что покупка более ста пятидесяти нарядов заслуживает некого проявления благодарности.

Она прижала руку к груди:

— Боже, конечно, вы правы! Как нехорошо, что я до сих пор ничего не сказала! За всеми этими разговорами слова благодарности действительно как-то забылись! Прошу прощения за то, что первым делом не сказала, как глубоко я вам признательна.

— Это не страшно, — отозвался он, равнодушно пожимая плечами. — Однако если бы вы хотели загладить свою вину, то я могу вам подсказать, как это можно сделать.

— Да, конечно. Вам достаточно только попросить!

— Правда? — заинтересованно спросил он, шагнув к ней. Теперь они оказались совсем рядом друг с другом. — Я рад это слышать. Значит, вы согласны выразить свою благодарность поцелуем?

Сердце у нее вдруг забилось с такой силой, что она даже почувствовала его удары ладонью, которую продолжала прижимать к груди. Только в это мгновение Клер поняла, в какую ловушку попалась: она невольно проглотила приманку, которую он выложил для нее, словно лакомство на тарелочке.

Судорожно вздохнув, она переплела пальцы рук.

— Хорошо. Вы можете меня поцеловать.

Его губы изогнулись в легкой, ироничной улыбке.

— О, я не говорил, что я хочу поцеловать вас. Я хочу, чтобы вы поцеловали меня. Ведь это вы будете выражать свою благодарность.

У нее приоткрылся рот и перехватило дыхание.

— Я жду, — сказал он, чуть наклоняя голову.

Не дав себе время на колебания, она привстала на цыпочки и быстро прижалась губами к его щеке:

— Ну вот! — объявила она. — Вот ваш поцелуй.

Презрительно посмотрев на нее, он заявил:

— Это не поцелуй! Вы меня просто клюнули в щеку. Такого можно ожидать от какой-нибудь из моих пожилых тетушек, навестивших нас на праздник. Право же, вы способны на большее. — Еще сильнее придвинувшись к ней, он взял ее за руки и прижал их к своей груди. — Ну же, Клер, — подбодрил он ее хрипловатым голосом, — попробуйте еще раз. Ведь это же просто поцелуй.

Просто поцелуй.

Может быть, для него это и был пустяк, но для нее это было нечто значительно большее. И в то же время она испытывала острую потребность еще раз прикоснуться к нему — проверить, действительно ли его поцелуй будет таким пьянящим и чудесным, каким он показался ей в первый раз.

Снова приподнявшись на цыпочки, она долгие мгновения смотрела Эдварду в глаза, а потом медленно прижалась губами к его губам.

Эдвард и сам не знал, для чего затеял это безумие. Однако после выходок Клер в отношении приданого он не смог устоять перед искушением чуть-чуть ее подразнить и помучить. И когда она широко раскрыла глаза, услышав предложенный им способ демонстрации ее благодарности, он с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.

Он должен был признать, что она чудесно выглядит в новом светло-сиреневом платье — яркая и свежая, словно летнее утро, и не менее привлекательная. Прекрасно понимая, что ему следовало бы попрощаться с ней и вернуться в кабинет, чтобы закончить дела, он все-таки задержался, не желая отпустить ее, хотя бы немного не поквитавшись с нею.