Трейси Уоррен - Наслаждения герцога

— Знаешь ли, Нед, — добавил Лео, — у нас есть собственные планы.

— Отмени их. — Эдвард неспешно сделал глоток кофе. — Я уверен, что через день-другой состоится новый кулачный бой.

Лоренс даже положил вилку.

— Но не такой, как сегодня! Бьется Холландс, и я поставил на результат пять гиней.

— А я десять, — добавил Лео.

— Кто-нибудь из ваших приятелей сможет забрать ваши выигрыши, если, конечно, вы правильно выбрали, на кого поставить. Конечно, для сопровождения Мэллори и леди Клер нужен только один из вас. Второй может отправиться на бой.

Близнецы скрестили руки на груди.

— Было бы неправильно, чтобы один из нас поехал без другого, — сказал Лео.

— Мы оба предложим дамам свои услуги, — добавил Лоренс.

— Хорошо, значит, этот вопрос мы решили, — объявил Эдвард, принимаясь за копченую рыбу. Спустя несколько мгновений он посмотрел на Клер и добавил: — Я бы и сам сопровождал вас, но, боюсь, у меня возникли важные дела, которые нельзя откладывать.

— Конечно, — негромко отозвалась она. — Я понимаю.

Их взгляды ненадолго встретились.

Герцог нахмурился.

— Однако я буду очень рад сопровождать вас сегодня вечером в театр, — сказал он. — Если, конечно, вам захочется отправиться на спектакль.

На этот раз нахмурилась Клер.

— Кажется, там будут давать «Гамлета».

Она подумала, что «Гамлет» как нельзя лучше подходит к ее ситуации: ведь именно там от неразделенной любви умирает Офелия.

— Да, ваша светлость, — ответила она тихим голосом. — Вечер в театре кажется превосходным планом.

— Леди, вот самые последние фасоны, я получила их только этим утром, — объявила им мадам Морель, знаменитая модистка Лондона, вручая альбомы. — Уверена, что вы найдете среди них немало того, что вам понравится. И конечно, мы сможем внести в них любые изменения, какие вы пожелаете, чтобы каждое платье стало уникальным и только вашим.

— Спасибо, мадам, — отозвалась Мэллори, устроившаяся рядом с Клер на удобном диване, обитом розовым бархатом. — Вы всегда так любезны! Как я вам уже сказала, сегодня мы здесь что бы выбрать для леди Клер приданое. Ей нужно практически все, так что не стесняйтесь нам что-то подсказывать.

— Не все! — возразила Клер негромко. — У меня есть несколько удачных нарядов, которые я привезла из дома.

— Конечно, ваши платья чудесные, — согласилась Мэллори совершенно искренне, — но даже вы не сможете отрицать, их фасоны немного устарели. Как невеста Эдварда, вы должны быть одеты по самому последнему слову моды.

Мадам Морель глубокомысленно кивнула:

— И я не сомневаюсь в том, что вдовствующая герцогиня, будь она сейчас здесь, посоветовала бы вам то же самое.

«Да неужели? — подумала Клер. — Может, мне следует отказаться от нового гардероба и поставить Эдварда в неловкое положение, надевая мои поношенные и вышедшие из моды платья?»

Но тут она вспомнила о своей собственной матери и поняла, что такой трюк у нее наверняка не пройдет. Ее плечи невольно ссутулились.

— Почему бы вам, леди, не взглянуть на эти эскизы? — предложила мадам Морель. — А потом я к вам вернусь, и мы сможем посоветоваться.

Немолодая модистка повернулась и посмотрела в глубину салона. Ее глаза чуть сузились.

— Как я вижу, сегодня вас сопровождают два ваших младших брата, леди Мэллори.

— Да, они поехали с нами, потому что матушке леди Клер нездоровится, — объяснила Мэллори.

— Я всегда рада видеть всех членов вашей семьи и прослежу, чтобы им принесли побольше закусок. — Высоко подняв голову, она проплыла в глубь ателье. В этот момент оттуда донесся звук девичьего смеха, и Клер заметила, что одна из юных помощниц разговаривает с близнецами. Щеки девушки разрумянились, глаза блестели: похоже было, что близнецы вовсю с ней заигрывают.

Мадам цокнула языком:

— Салли, леди нуждаются в ваших услугах. Господами теперь займусь я. Можете идти.

Снова покраснев — на этот раз от испуга, — девушка быстро присела и исчезла. Стоило ей исчезнуть, как лорды Лео и Лоренс обратили свои чары на мадам — и вскоре уже у нее по-девичьи румянились щеки и блестели глаза.

«Неугомонные!» — подумала Клер.

Снова сосредоточившись на цели их визита в ателье, она начала просматривать фасоны. На каждой странице ее встречал новый соблазн, каждый следующий наряд был еще лучше предыдущих.

— Они все такие чудесные! — призналась она. — Не знаю, как я буду выбирать! А что закажете вы?

Мэллори смущенно на нее посмотрела:

— Я? О, мне хотелось бы заказать несколько нарядов, но боюсь, что я уже исчерпала свой лимит. Когда Эдвард получил счет на мои наряды, то у него из ноздрей чуть пар не повалил. Он сказал, что запрещает мне покупать платья до тех пор, пока я не получу очередную сумму, назначенную мне на содержание. А если я ослушаюсь, он конфискует все мои наряды и отправит меня в имение. — Помолчав, Мэллори ухмыльнулась: — Конечно, Нед не стал бы осуществлять эту угрозу. Но с другой стороны, лучше не рисковать. И потом, мои деньги поступят уже в середине месяца, так что мне осталось ждать всего пару недель. — Она постучала пальцем по щеке, на которой заиграли ямочки. — Может, я закажу что-нибудь уже сегодня и попрошу мадам не присылать наряд до пятнадцатого числа! Ах, Клер, вы просто гений!

Значит, Эдварда рассердили чрезмерные траты сестры!

Внутренне трепеща, Клер стала с новым энтузиазмом просматривать эскизы.

— Знаете, Мэллори, наверное, я не смогу выбрать всего несколько моделей. Мне просто придется заказать их все!

Гул голосов наполнял театр «Друри-Лейн». К середине дня графиня объявила, что мигрень у нее прошла, и выразила желание отправиться вечером на спектакль. Мэллори устроилась рядом с их немолодой гостьей, предоставив герцогу сидеть рядом с Клер в креслах по другую сторону от узкого прохода.

Лео и Лоренс попросили разрешения не участвовать в вечернем увеселении. Оба близнеца испытывали острую потребность заняться «мужскими» делами после того, как целый день провели у белошвеек, шляпниц и модисток.

Эдвард искоса посмотрел на Клер, которая разглядывала то театралов, занимавших соседние ложи, то массу простолюдинов, пытающихся протолкнуться на лучшие места в партере, вход куда стоил три шиллинга. Однако он не смотрел на собравшихся в зале. Он наблюдал за Клер.

Сегодня она особенно хорошо выглядела в своем платье из некрашеного шелка с короткими рукавами. В волосы цвета меда были вплетены ленты в цвет платья, а несколько выпущенных прядей завивались на затылке в небольшие локоны.

Он представил себе, как протянет руку, проденет палец в локон, чтобы погладить завиток и нежную кожу под ним. А потом медленно наклонится и поцелует.

«Задрожит ли она от наслаждения при этой ласке? — спросил он себя. — А может, она вздохнет и прикусит нижнюю губку зубами, предвкушая продолжение?»

Задумавшись о таких вещах, он невольно вспомнил тот поцелуй, который они разделили в Марсден-Мэноре. Даже сейчас он легко мог вспомнить ее сладкое тепло и милую робость ее прикосновения. Как она задрожала сначала! А потом смущение прошло, и ее неискушенный отклик обнажил такую страстность, которая только раздразнила его аппетит.

Она удивила его этим поцелуем. Он и сам себя удивил. Он поцеловал ее, намереваясь заявить свои права на нее, как наобещанную ему невесту. А вместо этого оказалось, что она просто желанная женщина.

Поменяв позу, он усилием воли прогнал эту картину, прекрасно понимая, что в таком людном месте ему нельзя было бы даже взять ее за руку. Благоразумие требует, чтобы он отбросил подобные мысли до женитьбы.

«Мне не следовало спешить и отказываться от любовницы, — подумал он. — Видит Бог, сейчас мне не помешало бы утолить желание». Однако принимая во внимание то, что Клер предстоит жить у него в доме, он позаботился о том, чтобы до нее не могли дойти слухи о том, что он посещает какую-то даму полусвета. Не то чтобы он обещал Клер блюсти верность, однако продолжать любовную связь во время помолвки казалось ему неправильным.

А если учесть, что он любит секс не меньше любого другого мужчины и обладает нормальными аппетитами, то следующие несколько недель станут для него нелегкими. Однако как человек разумный и мыслящий, он умеет контролировать свои инстинкты и вполне способен какое-то время обойтись без любовных утех.

И потом, она уже очень скоро будет принадлежать ему.

— Как вы сегодня съездили за покупками? — спросил он ее прямо и сам услышал, как глухо звучит его голос. — Вам с Мэллори удалось найти все необходимое?

Она повернулась и посмотрела на него. Ее глаза были необычного ярко-голубого цвета. И он увидел в их глубине необычные, почти озорные искры.

— Мы очень удачно съездили, — сказала она. — И мы с Мэллори нашли все, и даже больше того. Завтра мы отправляемся покупать обувь и перчатки.

Он негромко рассмеялся:

— Значит, моя сестренка будет просто на седьмом небе. Туфли она любит даже больше, чем наряды. И если я не ошибаюсь, перчаток у нее уже столько, что хватило бы на целую радугу.

Клер выгнула брови:

— Но ведь не зря говорят, что ни один ансамбль нельзя считать удачным, если он не дополнен перчатками и туфельками!

— Это все так говорят? — спросил он с легкой улыбкой. — Или так говорит Мэллори?

Она на секунду задумалась, а потом ответила:

— И то и другое, пожалуй.

Он рассмеялся. Однако они не смогли продолжить этот разговор: огни в зале стали гаснуть, а занавес на сцене раздвинулся, открыв декорации. В зале зашикали, требуя тишины, и актеры заняли свои места.

Откинувшись на спинку кресла, Эдвард стал слушать хорошо знакомые реплики.