Кайл и Джейн посмотрели друг на друга. Они знали это лучше кого бы то ни было. Прийти в себя – это все равно что забыть: напрасное пожелание. Кайл откинул со лба прядь волос.

– Мне плохо от этого. Я должен был…

– Я тебя понимаю, Кайл.

Джейн села рядом с братом на диван. Она чувствовала его ярость. Кайл вытянул руки и ноги. Издал бесконечно долгий вздох. О, он очень хорошо знал то, о чем думала его сестра.

– Ты лезешь туда, куда не надо.

– Джейн, замолчи, пожалуйста.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь.

Он снова открыл глаза и напомнил ей, что в течение двенадцати лет она была любовницей Дэна, и он ничего не говорил по этому поводу.

– «Мы не выбираем того, кого любим». Разве это не твоя фраза?

– А как же Пэтси?

Кайл ответил сурово и после паузы:

– Что ж… Наши отношения находятся на этапе обдумывания совместного будущего. Не профессионального, уверяю тебя.

– Из-за Корин?

– Пэтси ничего не знает о Корин.

Джейн могла бы сказать, что следует опасаться несказанного, того, что скрывают, и того, о чем молчат… Но она воздержалась.

– Почему ты мне ничего не сказал?

Кайл пожал плечами.

– Ты же только что сказала, что требуется время, чтобы понять, нет?

– Пэтси сообразительная и поймет быстро.

Кайл добавил, что и сам толком ничего не знает. Он был уверен в том, что Корин его волнует, и в том, что собирается только…

– …помочь ей. Потому что остальное просто невозможно. Ты же знаешь, кто я и какую жизнь веду? Корин не нужен тип, который живет в параллельном мире и проводит жизнь в дороге.

Кайл долго смотрел на сестру, потом добавил:

– Видишь, я это знаю. Моя жизнь несовместима с ее жизнью.

Джейн посмотрела брату в глаза. Они были серьезными и сияющими. «Почти безоблачными».

– Но…

– Но… – признался он, – это никак не отменяет тот факт, что между нами могло все сложиться. В другой жизни.


Джейн не спросила, почему он так уверен в этом. «Идиотский вопрос», – ответил бы он. Такое понимаешь сразу, душой.

Кайл заговорил снова, и на этот раз таким тоном, что при других обстоятельствах его сестра посмеялась бы от души.

– В ней есть тонкость, изящество… элегантность… которые останутся со мной, и мне их будет не хватать до конца моих дней.

Джейн сжала его руку и со всей убежденностью, на которую была способна, заявила, что он прав в своем «благоразумии».

– Но, черт побери, – добавил Кайл, – я надеюсь, что ее муж-негодяй проведет за решеткой достаточное количество лет, чтобы она заново построила свою жизнь с достойным мужчиной.

– О, об этом тебе не нужно беспокоиться.

Кайл выпрямился и с едва скрываемой тревогой спросил, не намекает ли Джейн на то, что у Корин уже кто-то есть.

– Кроме тебя, никого, насколько я знаю.

– Умираю от смеха.

– Я хочу сказать, – продолжала Джейн, – что обычно такого рода дела рассматривает судья Мак-Генри. Она не из числа снисходительных женщин, и этот «негодяй» наверняка не скоро выйдет из тюрьмы.

– А если его адвокат докажет, что у него было ужасное детство? Что отец его бил?

– Не думаю, что это такой случай.

– Откуда ты знаешь? Ты проверяла?

– Нет.

– Тогда что ты о нем знаешь?

Джейн вздохнула.

– Немного.

– Джейн, пожалуйста! – взмолился Кайл.

– Я знаю то, что Дэн сумел прочесть в его досье. Джек Брэнниган не жаловался на то, что терпел насилие в детстве, как делают большинство таких типов. Мать его не била. Он сам сказал, что рос единственным ребенком в обеспеченной семье. Его отец был врачом, мать занималась воспитанием сына. Ему не в чем упрекнуть своих родителей.

– Ты пытаешься мне доказать, что это не наследственное?

Джейн покачала головой. О, она прекрасно поняла, на что намекает ее брат.

– Они уже умерли?

– Да, много лет назад. Отец сгорел от рака легких, а мать вскоре после этого скончалась от остановки сердца. Корин даже не была с ними знакома.

– Тогда он скажет, что это была страсть.

– Кайл! Не надо плохих предсказаний! Не волнуйся. Никто не старается искать для него смягчающих обстоятельств, если их не существует.

– Если потребуется, я дам показания. Я скажу, что почувствовал это, когда разговаривал с Корин в госпитале. Впрочем, нужно бы еще найти того парнишку с парковки. Он…

– Кайл! – прервала его Джейн, качая головой. – Корин не хочет, чтобы об этом говорили. И она права.

– Корин так сказала? Почему?

– Да, она это сказала. И да, будет лучше, если ты окажешься вовлеченным в эту историю только в случае с наездом на Малколма. Корин не должна оказаться в двусмысленном положении.

Джейн посмотрела на брата.

– Ты не знаешь, что может предположить защита Джека. Стоит тебе появиться в ее жизни в каком-то другом качестве, не как человеку, сбившему на дороге ее сына, в ход пойдут все средства, чтобы ее дискредитировать. Ты правильно услышал: все. В глазах некоторых людей ты станешь оправданием тех ударов, которые она получила.

Кайл сидел молча, не шевелясь.

– Не забывай о том, что ее будут допрашивать так, чтобы она предстала в невыгодном свете. Если защите Джека удастся заронить в головы присяжных мысль о том, что она была хотя бы самую малость неравнодушна к тебе, партия будет проиграна.

– А твои координаты?

– Корин об этом подумала. Она сказала, что, выйдя из больницы после кровотечения, нашла адрес в справочнике. Название «Дом» вселило в нее уверенность, а все остальное – дело случая. В том, что мы с тобой брат и сестра, никакого преступления нет.

Он наконец улыбнулся, если это можно было назвать улыбкой.

– Но здесь никто не знает о несчастном случае с Малколмом, поэтому следует быть осмотрительными. Этот дом большой…

– Я понял. Никто не видел, как я заходил к ней или выходил от нее.

Джейн кивнула.

– Более того, вы должны сойтись на том, что вы ни разу не встречались между наездом и сегодняшним днем. И я думаю, что будет лучше, если ты не станешь контактировать с ней до окончания процесса. Я хочу сказать, что ты, к примеру, не должен «по глупости» просить телефонистку соединить тебя с ней. Мне звони только на мобильный.

– Он надежный?

– Он на имя Дэна. Нужно, чтобы Корин смогла быстро развестись.


Кайл понял, что имела в виду Джейн. Она уже бывала на слушаниях и многое повидала. Она провела рукой по лбу. Кайл увидел глаза сестры, обведенные темными кругами, и первые седые волосы в ее каштановых кудрях. Джейн добавила, что она даст Корин надежный телефон, но…

– …твой телефон не надежен. Мало ли что. Короче говоря, веди себя так, как ты обычно ведешь себя здесь, и все пройдет хорошо.


Он улыбнулся и выпрямился.

– Вкусная сегодня была еда.

– Ты ее распробовал? Ты проглотил все с такой скоростью…

Кайл не смог подавить очень долгий зевок.

– Иди спать. На тебя действует разница во времени.

Они встали, и Кайл обнял Джейн за плечи. Он сказал, что хорошо оказаться дома. Они долго стояли, прижавшись друг к другу, потом поцеловались и пожелали друг другу «самого лучшего», как делали это каждый год. Кайл уже коснулся дверной ручки, но вдруг резко, встревоженно обернулся.

– Повтори то, что ты только что сказала.

– Я сказала, чтобы ты шел спать.

– Нет. О ее кровотечении. Ты не знаешь, это было последствие родов?

– Нет, это случилось после…

Джейн сразу пожалела о том, что начала говорить.

– После чего?

– …

– Джейн!

– Если Корин тебе ничего не сказала, я не могу говорить с тобой об этом.

– Это он с ней сделал?

Сестра развернулась. Кайл удержал ее за руку.

– Джейн!

Он внимательно посмотрел в глаза сестры.

– Возможно, остались фрагменты плаценты. Или…

Кайл побледнел. Он понял, кто спровоцировал это кровотечение.

– Только не говори мне, что, помимо всего прочего, он еще ее и…


Произнести вслух остальное Кайл не смог. Он только что осознал, какой была жизнь Корин. И это в течение долгих лет. Он в ярости ударил кулаком в стену.

– Мне следовало его убить. Мне следовало его убить на той парковке!

– Нет, – сказала Джейн со всей твердостью, на которую была способна. – Нужно, чтобы он как можно дольше оставался за решеткой. Вот то, чего мы можем – и чего мы хотим – добиться. И чтобы он согласился на развод.


О, Кайл знал, что его сестра права. Но он не мог перестать думать о Корин. Как она держалась? О какое количество веток она ободрала пальцы? Звала ли она когда-нибудь на помощь? Почему не он встретил ее, семнадцатилетнюю? Как уснуть после этого?

11

Всю ночь Кайл просил Мигрень обрушиться на него. Поглотить его мучения. Его желание убить. Он снова видел, как тонкие и легкие руки матери касаются белых и черных клавиш фортепьяно. Однажды он спросил ее, какие ей нравятся больше. Мать рассмеялась и ответила, что бывают хорошие дни, а бывают не очень хорошие. Иногда становится грустно…

– …а иногда бабочка садится на подоконник, и можно играть легкую музыку. Ради таких дней и нужно жить, Кайл.

Он был мал и считал, что мама говорит странно. Лучше бы она ответила, что она волшебница и может извлекать ноты. Он был готов на что угодно, только бы мама не грустила.

В ту ночь ему хотелось, чтобы она оказалась рядом, а он бы спросил у нее, что делать. Но все же в глубине души он отлично понимал, что всегда был одинок. Даже когда его мать была еще жива.


«Жизнь…» – подумал Кайл, когда первые проблески зари просочились сквозь занавески в его комнате. Будильник показывал восемь часов. Встать с кровати он не мог. Усталость, эмоции и разница во времени наконец погрузили его в сон.

«Жизнь…» – снова сказал он себе, проснувшись, как от толчка. Звонил его мобильный. Кайл не сумел достаточно быстро достать телефон из кармана джинсов, валявшихся на полу. А вот Пэтси хватило времени, чтобы оставить не одно сообщение, а два. Она заедет за ним завтра в районе пяти, чтобы…