Анжелик Барбера - Наши судьбы сплелись

Корин перевернула все страницы, прочитала все статьи, посмотрела модные советы и спросила себя, как бы она выглядела в этих странных и элегантных нарядах. Кулинарные рецепты она пропустила – «ради бога, только никаких рецептов…» – и наткнулась на снимок. Ладони Корин стали влажными. Вот как работает Кайл. На снимке – группа «F…» на сцене. Хорошо была видна толпа, вскинувшая вверх тысячи рук. Фотография передавала страсть и энергию концерта.

Корин прочитала репортаж, посвященный группе. Узнала, когда и как музыканты начали играть вместе. И когда к ним пришел успех. Корин рассмотрела ранние снимки группы, прочла, что Кайл и Пэтси «вместе» уже четыре года. Пэтси показалась ей потрясающей. От нее веяло свободой, и Корин поймала себя на том, что завидует молодой рыжеволосой рокерше.

Впрочем, Корин завидовала всем женщинам, умевшим заявить о себе. Она спрашивала себя, где они находили смелость, которой ей так отчаянно не хватало. Да, в этом Корин завидовала Пэтси. И по многим другим причинам завидовала… «Само собой разумеется…»

Она спрятала этот журнал среди прочих в нижнем ящике прикроватной тумбочки, втиснутой за колыбелью Кристы. Корин осознавала, что это было маленьким актом неповиновения – свободы? – куда более легким, чем необходимость молчать о том, что звучало в ней. Хорошее и плохое. Музыка и крики. Если Кайлу повезло в том, что он получил свой талант, то святая Природа наградила Корин великолепной памятью… «Это мой единственный в жизни подарок, – тайком говорила она себе. – И какой подарок! Я не умею ничего забывать». Корин отказывалась видеть свою красоту, потому что именно ее она считала ответственной за свою судьбу. Корин верила, что, если бы была чуть менее красивой или попросту страшной, отец не смог бы выдать ее замуж за Джека в таком юном возрасте… Все сложилось бы иначе. У нее был бы милый приятель, с которым она поселилась бы в Берджинтоне. У них родился бы ребенок. И, возможно, еще один. Она бы продолжала работать в кафе «У Тедди». Она бы смеялась над шутками поваров и устраивала бы вечеринки с подружками. Да, у нее были бы подруги, с которым она могла бы выпить пива. Она ходила бы на концерты… «И я бы никогда не встретила Кайла».

Корин посмотрела в окно. «Что за жизнь… – подумала она, не совсем понимая, чью именно жизнь она имеет в виду – Кайла или свою. – Какая сейчас погода в Осаке?» В Сан-Франциско ветер хлестал деревья. Корин торопливо скрутила волосы в некоторое подобие пучка, бросила последний взгляд на снимок и улыбнулась, читая подпись. «Головокружительный концерт группы «F…» в Сингапуре. Азиатское турне музыканты закончат в Осаке». Значит, они уже там. «Который час в Осаке?»

Корин не задавалась вопросом, почему Кайл позвонил. Значение имело только то, что он это сделал. Да, он позвонил, а до этого попросил позавтракать с ним. «Может быть, он мой единственный друг?»

Кайл отложил свой телефон. Он схватил отключенную электрогитару и прижал ее к себе. Кайл играл беззвучно. Сыграл то, что написал в самолете. «Третий» мотив. Очень хорошо. Он это знал. И знал, почему музыка не понравилась Пэтси. Этим утром Кайлу было на это наплевать. Одна только мысль мешала головной боли атаковать его: «Корин чувствует себя хорошо».

* * *

Если бы во вселенной существовал счетовод, в чьи обязанности входило бы подсчитывать, сколько раз разделенные тысячами километров Корин и Кайл «чувствовали» друг друга, у него закружилась бы голова, когда он стал бы подводить итог.

Оба мечтали друг о друге и о том, чтобы быть вместе. Но оба отказывали себе в этом. Каждый по-своему. Для этого у каждого была своя ложь.

Они видели только мир «невозможного» между их жизнями, и все же мост был переброшен. Так или иначе, но их встреча создала прочные узы. Дестабилизирующие. Ужасные. Такие… соблазнительные. Корин отправила Кайла в нокаут, а Кайл пробил брешь в обороне Корин.

Корин подошла к Джеку, стоявшему там, где она его оставила. Он сухо спросил ее, почему она так задержалась. Она ответила, что ей пришлось обыскать всю палату, пока она нашла заколку.

– Что в ней такого особенного?

– Малколм сделал ее для меня на День матери! – сказала Корин, но не добавила «ты разве не помнишь?», готовое сорваться у нее с языка.

Такого рода замечание наверняка подействовало бы на натянутые нервы ее мужа.

Корин вернулась домой. Все было на своих местах. Никто из медицинского персонала не спросил, что, собственно, произошло. Корин провели срочную чистку. Врачи думали только о том, чтобы не было осложнений, а также о состоянии очаровательной малышки и ее мамочки. Сама же Корин ничего никому не сказала…

Ее муж возвращался каждый субботний вечер со свежими цветами. Он преподнес своей красавице часы с крошечными бриллиантами на стрелках. Корин сочла их безобразными, но поблагодарила. Джек избегал сексуальных контактов с женой, как приказал врач. Он проявлял терпение… «Само собой разумеется…»

Джек выждал указанные шесть недель и ни днем больше. Он снова потребовал, чтобы «его женушка с лицом куколки и бархатной кожей» подчинилась. Впервые в жизни она со всей возможной энергией просила святое Оплодотворение о том, чтобы никогда больше не забеременеть. Однажды вечером в приливе необыкновенной храбрости, вспомнив фото Пэтси на сцене, Корин спросила: «Почему?», когда Джек включил радио и начал расстегивать брюки.

Без объяснений он схватил ее за волосы и ударил о стену кухни. Корин упала на колени. Ее верхняя губа была рассечена, и темно-красная капля крови упала на безупречно чистые плитки пола. Следом за первой упали еще десятки капелек. Джек опустился на колени рядом с женой. Молил ее о прощении. С бесконечной нежностью он вытер кровь и в потоке извинений ясно дал понять, что Корин принадлежит ему. А раз она принадлежит ему, он может распоряжаться ее жизнью. Ради ее же блага.

– Я не хотел сделать тебе больно, ты меня вынудила. Прошу, прости меня. О любовь моя, если бы ты только знала, как я тебя люблю.

Корин замаскировала разбитую губу красной помадой, чуть ниже опустила голову и сказала Малколму, что ушиблась, когда хотела поднять ложку. Сын улыбнулся и убежал играть. Корин подумала о том, что он, слава богу, ничего не видел, а не о том, что она ему солгала. И повседневная жизнь потекла своим чередом. Она больше не спрашивала: «Почему?» И больше не говорила «нет». Ничего не менялось, и Корин просто ждала, пока закончится еще один день.

«До каких пор?..»

Группа «F…» наслаждалась несколькими свободными днями в отеле возле великолепного пляжа Палм-Бич около Сиднея. У них оставалось четыре дня отдыха до выхода на сцену в Таиланде. Уже две ночи Пэтси проводила «у подруги», оставляя Кайла в одиночестве в их роскошном номере.

– Потому что мы наступаем друг другу на ноги в этих комнатенках! Потому что ты меня достал! Потому что я согласна со Стивом и Джетом и хочу обосноваться в Лондоне.

– Я же сказал «да»! – возмутился Кайл.

Пэтси посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты сказал «да», но подумал «нет».

После этого она ушла, хлопнув дверью. Может быть, это из-за Лондона? Или дело в чем-то еще? Как в любых отношениях, все начинает рушиться, когда А хочет то, о чем Б и слышать не желает, тогда как для А это жизненно важно. Семейные психологи называют это естественным процессом, возникающим из-за повседневной рутины. Психологи говорят, что это связано с более серьезными разногласиями, которые проявляются в тот момент, когда засыпают чувства. Сексологи уверяют, что все наладится: женщине достаточно купить черное кружевное белье, или пара может съездить в Венецию, прихватив с собой чемодан с сексуальными игрушками и прочими радостями. Другие, вооружившись доказательствами, объясняют, что во всем виноваты матери мужчины и женщины. Самые мудрые, такие, как Стив, остаются реалистами и говорят: «Дерьмо случается», подводя итог ситуации.

Их продюсер Майк Билс из «Крэнк Лейбл» недавно предложил предоставить в их исключительное пользование лондонскую студию звукозаписи «Река», которую он только что приобрел. Это было очень соблазнительно. У музыкантов там была бы полная свобода для творчества.

Только Кайл отнесся к этому предложению сдержанно.

– У нас и так все есть!

– Нет. Нам не хватает времени. Каждый раз, когда мы записываем, мы жалуемся на нехватку времени. Сколько раз мы просили предоставить нам собственную студию? – подал голос Джет.

– А я люблю авралы. Мне нравится работать, когда сроки поджимают.

– Ты не всегда так говорил, Кайл!

– …

– Я не забыл, как ты орал, что ты бы сделал лучше, если бы у тебя было больше времени!

– Возможно… А почему бы нам не стать нашими собственными продюсерами?

– Ты готов этим заниматься?

Кайл и Джет замолчали и уставились друг на друга. Пэтси, наносившая третий слой красного лака на ногти, подула на пальцы и посмотрела на Стива. Джет тоже повернулся к нему.

– Ты, умеющий складывать цифры, в которых больше трех нулей, – нетерпеливо выпалил Джет, – напомни нашему другу, что даст нам лондонский контракт, если он станет реальностью.

Стив вздохнул. Он терпеть не мог, когда его ставили в положение арбитра. Но все-таки сдвинул свою клетчатую бейсболку на затылок, сунул руки в карманы и максимально нейтральным тоном резюмировал:

– Работа в Лондоне – это свобода создавать музыку в свое удовольствие и к тому же немалое количество долларов.

– Нам будут платить в долларах?

– Кайл! Ты издеваешься, черт побери? – отреагировал Джет. – Надо быть идиотом, чтобы отказаться от такого предложения!

Кайл вопросительно посмотрел на Стива.

– Я тоже «за». Я бы солгал, если бы сказал, что не мечтаю об этом.

– Ага. Но это значит, что нам придется окончательно обосноваться там, где холодина…