Анжелик Барбера - Наши судьбы сплелись

Потом… молодую белокурую женщину.

«Существует ли «навсегда»? Что, если Пэтси права?» Его мысли бежали и бежали по кругу, и Кайл обратился к Мигрени с горячей просьбой отвлечь его. Но, словно капризная любовница, она не откликнулась на его зов. Оставалась только Корин… «А если бы не было никого, кроме нее?»

Возможно, она уже родила. Ее живот натягивал пуловер. Но Кайл не смог бы сказать, на каком она была месяце. В этом он совершенно не разбирался. Он знал только, что несчастный случай произошел 23 марта, а сегодня… «Какой день, черт побери?» Он уставился на потолок без лепнины, ниже и современнее, чем потолок гостиничных апартаментов в Москве. Обстановка номера тоже была современной. Это он видел. Он почувствовал тепло ночи, когда они вышли из такси у гостиницы. «Сейчас июнь». Но число он никак не мог вспомнить. Четырнадцатое. Пятнадцатое. «Шестнадцатое?» Не было музыкальных нот с таким названием. Детей тоже так не называли. Мальчик у нее или девочка? Кайл спросил себя, каково это – родить. Носить ребенка. Он бы действительно хотел иметь ребенка. И все же это не было ни разумным, ни возможным. Корин не была разумным вариантом… «И возможным тоже не была».

В эту ночь, сильнее, чем во все остальные, Кайлу захотелось увидеть ее. Увидеть ее глаза, погрузиться в них взглядом. Когда он наконец признался себе, что спустя столько времени ничего не изменилось ни на йоту и в нем до сих пор живет непреодолимое желание обнять ее, он заснул. Чтобы внезапно проснуться часом позже. Кошмарные видения исчезли, как только Кайл открыл глаза, но чувство тревоги осталось. Не отпускало неприятное ощущение, что вокруг него кровь. Как будто приближалась смерть. Кайл сел, чтобы избавиться от видений, и помассировал виски. Он был бы рад, если бы Пэтси проснулась. Но она спокойно спала рядом, накрывшись одеялом так, что снаружи осталось лишь несколько взъерошенных рыжих прядок.

Светало. Кайл встал с постели и подошел к окну. Солнце робко выглядывало из-за дождевых облаков. На улицах сверкали разноцветные вывески. Вывески с иероглифами. Кайл вдруг все вспомнил. «Я в Осаке». Он натянул джинсы и футболку, валявшиеся в кресле, и остался стоять у окна, глядя в небо. Звезд уже не было видно, но они не убежали на другую сторону галактики. Они были на своем месте. Только обстоятельства были другими. «Нет, ничего не изменилось».

Теперь ночной кошмар его не оставит. Кайл всегда спал тревожно, плохо, иногда ему снились страшные сны. Он перестал бороться с ними, потому что это было бесполезно.

Ему уже снились крики в пустоте, немые стоны, разбитая мебель, классическое падение с утеса, удары, но кровь снилась редко. Это было необычно. «Почему кровь?» Кайл посмотрел на часы Пэтси, которые она оставила на столике. В Осаке пять часов утра. В Сан-Франциско полдень. Он набрал номер Джейн, и та ответила после первого гудка. Она была за рулем и попросила Кайла не отключаться, пока она припаркуется. Брата было слышно так хорошо, словно он сидел на пассажирском сиденье.

– У тебя болит голова?

– Нет.

– Судя по твоему голосу, ты либо не ложился, либо не можешь уснуть.

Кайл не стал рассказывать о своем кошмаре. Сестра начала бы волноваться.

– Как погода в Сан-Франциско?

– Наконец-то улучшилась. Вы по-прежнему в Азии?

– В Осаке, если быть точным.

– Везет тебе!

– Приезжай.

– Не в этой жизни.

Кайл промолчал, и Джейн заговорила снова. Она догадывалась о причине его звонка. Когда он так молчал, она знала, что это значит. С ее точки зрения, Кайл проявил максимум терпения. Обычно, если речь шла о чем-то другом, Кайл донимал ее вопросами.

– Дэн продолжает дежурить возле их дома. Он побывал в квартале и днем, и вечером, но ничего необычного не заметил.

– Тем лучше, – отозвался Кайл. – Поблагодари его от меня.

– Обязательно.

– А у тебя как дела? – спросил он.

– Нормально. Я бы даже сказала, не слишком плохо.

– О! Вы преодолели какой-то этап?

– Сегодня вечером Дэн представит меня будущим свекру и свекрови его дочери Эми.

Кайл присвистнул.

– Вау! Это уже официальное признание!

– Похоже на то.

– Ты счастлива?

– Ага, – выдохнула Джейн. – Как девочка-подросток, которой предстоит знакомство с семьей ее приятеля.

– Бывшая жена Дэна будет на свадьбе?

Джейн ответила не сразу. И эти несколько секунд весили целую тонну. Ровно столько, сколько весило то, на что она согласилась. Она была любовницей Дэна, вместе с ним переживала непростой развод, дело о котором все еще было в суде, требования Арлы, которая не желала, чтобы ее дети заходили в «Дом»…

– Она не хочет меня видеть, и, честно говоря, я ее тоже.

– Когда состоится эта свадьба?

– Через две недели! А я все еще не выбрала платье! Впрочем, я как раз ехала…

– Поздравь Дэна со свадьбой дочери и поблагодари его за дежурства. Он не собирался их прекращать?

В голосе Кайла было что-то необычное, и это не удивило Джейн. Ей следовало бы сказать брату, что ему лучше забыть Корин… Но Джейн промолчала. «Всегда лучше вовремя промолчать».

* * *

В Осаке окончательно рассвело, и день обещал быть пасмурным. Кайл закрыл глаза, ночной кошмар не отступал. Он прокрутил записную книжку в телефоне. Остановился на букве «С», нашел «Сан-Франциско, городская больница» и набрал номер. Потом торопливо сбросил звонок, как будто Пэтси застала его с другой женщиной. Кайл налил себе кофе и сделал большой глоток. Он не знал, как поступить… Взвешивал «за» и «против»… Снова посмотрел на часы. Десять минут первого. Обычно ему хватало храбрости. Кайл был человеком прямым. Задавал ясные вопросы. Зачем колебаться и терять время, когда знаешь, что жизнь коротка? Кайл поставил чашку, отбросил прядь со лба, снова взял телефон, нажал на последний набранный номер. Ответила женщина-телефонистка. Кайл попросил соединить его с миссис Корин Брэнниган.

– Номер палаты?

– Я не знаю.

– Отделение?

– Родильное, я полагаю.

Телефонистка перевела звонок, и, прежде чем Кайл успел подумать о том, что он делает, другой голос тоже спросил у него номер палаты. Кайл ответил, что не знает его. Женщина сообщила, что в списке пациентки с таким именем нет. Кайл собрался было повесить трубку, но женщина сказала, что переведет звонок в гинекологию.

– Никогда не знаешь наверняка. Случается, что в родильном не хватает мест, и наших пациенток отправляют в гинекологическое отделение. Пожалуйста, не вешайте трубку. О! Вы знаете, когда миссис Брэнниган родила?

– На днях.

«Дурацкий ответ», – сказал сам себе разочарованный Кайл. Но медсестра никак его не прокомментировала и перевела звонок. Кайл снова ждал. Не думая. Думать не стоило ни в коем случае. Третья женщина – по голосу старая и уставшая – снова заставила его ждать. Он повторил все то, что уже говорил раньше, и услышал, как она щелкает по клавишам. Наконец голос все так же безжизненно объявил:

– Вы чуть-чуть опоздали. Миссис Брэнниган только что ушла домой.

– Она родила?

– Этого я не могу вам сказать. Я вижу на экране только то, что она покинула наше отделение сегодня утром.

Кайл поспешил сказать, что он очень близкий друг и не может до нее дозвониться, потому что работает на другом конце света, в Осаке и… Дама его не дослушала.

– Я не должна была вам этого говорить, но ваша подруга поступила к нам с кровотечением.

– С кровотечением? – ошарашенно повторил Кайл. – После родов? А что с ребенком?

Женщина замялась на мгновение, потом ответила, что ребенок и его мать чувствуют себя хорошо.

– Вы в этом уверены?

– Послушайте, мы выписываем пациенток только после того, как они выздоровеют!

– Спасибо! Большое спасибо.

Кайл поспешил закончить разговор, пока его не попросили назвать себя. «Ребенок и его мать чувствуют себя хорошо». Кайл не смог сдержать улыбку. Он всегда считал, что люди общаются не только при помощи слов, жестов или взглядов. Что общение – это не синоним системы дорог, телефонной связи или интернета. Что заставило эту женщину в больнице поделиться с ним информацией: его слова, тон голоса, то, что было в ней самой, или алхимия всего этого?

Как все люди, Кайл не нуждался в доказательствах, но он обожал их получать. И вот оно – доказательство того, что, несмотря на расстояние, между ним и Корин существовала невидимая связь. Он сказал себе, что если бы не сбросил первый звонок, то мог бы услышать ее голос. «И что потом?»

Тут Кайла охватил страх. А если Джек узнает, что он звонил? Кайл посмотрел на горизонт и почувствовал – как чувствовал свою музыку, – что Негодяй ничего не узнает. Никогда.

Корин забыла заколку в больничной палате, которую она покинула совсем недавно. Как только Корин это поняла, она оставила мужа у лифта и широким шагом отправилась по паутине коридоров обратно. Джек окликнул жену, она ответила, что через минуту вернется. Корин прошла мимо поста медсестер. Ее остановили.

– Миссис Брэнниган?

– Да, – ответила Корин, оборачиваясь.

– Как глупо, я думала, что вы уже уехали.

– О! Я просто забыла кое-что в палате.

– Если бы я знала, я бы попросила этого господина, вашего друга, – уточнила медсестра, – немного подождать.

– Моего друга?

Ни один друг – или подруга – никогда ей не звонили. Даже ее родители всегда ждали, чтобы она позвонила сама.

– Ваш друг из Осаки.

– О! – Корин покраснела. – Спасибо.

Медсестра подняла брови.

– Он хотел узнать, родили ли вы, и я сказала, что…

– О, ничего страшного, – заверила ее Корин, стремительно уходя в сторону палаты, которую занимала еще совсем недавно. Она была слишком взволнована, чтобы успокоить сердце. «Мой друг из Осаки…» Корин поблагодарила святую Рассеянность за то, что не взяла из палаты заколку, и святое Везение за то, что оставила у лифта Джека с чемоданом, с Кристой на руках и с Дейзи, державшей его за руку. Корин толкнула дверь, направилась к тумбочке у кровати и вытащила из нижнего ящика журнал. Страница тридцать два. Фото было немного размытым, но Корин находила его идеальным. Ее удивило то, что больничная библиотекарша предложила ей именно этот журнал из множества прочих.