– Джек был в ярости, потому что тревожился за Малколма, и…

– Корин, – остановил ее Кайл.

Он впервые назвал ее по имени.

– Мой отец избивал мою мать. Потом он ее убил. Это…

Закончить он не смог. Слова не сорвались с его губ.

– Я понимаю, – ответила она, настолько взволнованная и сбитая с толку, что торопливо заговорила о том, что Джек много работает, что у него очень хорошее положение, что он хороший муж… – …и он любит детей и меня.

– А вы?

– Я?

– Вы любите мужа?

Что-то зашумело в ветках позади них, и Корин торопливо встала. Это вспорхнули птицы.

– Мне пора возвращаться, – сказала она.

Кайл не осмелился повторить свой вопрос и перешел к самому важному. Он протянул Корин визитную карточку Джейн и объяснил, чем занимается его сестра. Сказал, что в центре, которым она руководит, находят приют женщины, когда им это необходимо, что они проводят там столько времени, сколько им требуется для восстановления. Что там они в безопасности. Что их там слушают и понимают… Корин взяла карточку, посмотрела на нее секунды две и вернула Кайлу.

– Вы, должно быть, считаете мое поведение неуместным?

Корин покачала головой.

– При других обстоятельствах вы бы согласились позавтракать со мной?

Корин чуть улыбнулась, Кайла это потрясло.

– И вы бы рассказали мне о том, что любите и что не любите?

Она снова улыбнулась, нагибаясь, чтобы поправить шапочку малышки Дейзи, которая ухитрилась ее снять. Кайл добавил, что он бы тоже хотел позавтракать с Корин. Из страха, что она улетит вместе с ветром, он спросил, что ей нравится в этом парке.

– Ветки этой березы.


Корин ушла, и Кайл снова рухнул на скамью. Он долго сидел неподвижно. Как будто стрела попала ему прямо в сердце. Корин не колебалась. Как такое возможно? Как прийти в себя после такого?

Он закрыл глаза и стал ждать, когда мартовский ветер заморозит его. Тогда он сможет подняться на поверхность. «Hold you in my arms…»


«Как прийти в себя после такого?»

13

Никогда в жизни у Корин так не тряслись колени. Как она осмелилась сделать все это за такой короткий отрезок времени? Она? Корин посмотрела на часы и точно подсчитала минуты. В одиннадцать часов три минуты она встречает Кайла у холодильника с йогуртами в супермаркете. В одиннадцать часов сорок шесть минут она открывает дверь своего дома. Сорок три напряженные минуты. «Самые напряженные в моей жизни?»

Она с каким-то нежным и незнакомым ей наслаждением держала на руках Дейзи. Нет, накануне Корин не ошиблась. Кайл почувствовал «то самое». Он говорил о ней. Он видел ее насквозь. И… он хотел бы позавтракать с ней. В течение сорока трех минут ее жизнь совершенно не зависела от воли Джека.

Корин не была глупой. Она поняла, что Кайл живет с виной за смерть матери. И еще она поняла, что при других обстоятельствах они могли бы вместе позавтракать. Но потребовалось бы куда больше других обстоятельств, чтобы их судьбы сплелись иначе. Больше. Намного, намного больше.

Но здесь, сейчас, в их общем настоящем, это было всего лишь пустое пожелание. В этом измерении, в этой вселенной реальная жизнь разлучала Кайла и Корин. В этой жизни, в эту минуту Корин видела страшное отчаяние Кайла, но не свое собственное. Она уже толком не помнила, что сказала. Или почему она это сказала.

Малышка Дейзи что-то пролепетала, сидя на своем высоком стульчике. Корин прошептала ей, что пюре скоро будет готово. Да, ее реальность была тут. Перед ней и в ее животе. Гладя щечку дочери, она подумала о том, что благодаря Кайлу приоткрылась дверь… «Но такого рода дверь ведет в мир, который существует только в романах. В реальной жизни такого рода дверь снова закрывается». Микроволны открыли дверь Корин. Уже совсем скоро Корин откроет дверь Малколма, и… «Я обниму моего сына».

* * *

И все же то, что она увидела в те сорок три минуты, будет ее преследовать. Неотступно.

14

Кайл сел в один самолет, потом в другой. Преодолел тысячи километров и несколько часовых поясов. Он чувствовал себя опустошенным. Словно в кошмаре, когда останавливаешься на краю черной бездонной бездны, одно неверное движение, и ты летишь в пропасть.

– Прошу прощения, не могли бы вы дать мне автограф? Это для моей дочки.

– Да, конечно, – вежливо улыбнулся Кайл.

Отец семейства, одетый как бизнесмен, протягивал ему фотографию: в гавайских шортах и шлепанцах он одной рукой обнимал жену, другой – дочь.

Кайл снова улыбнулся. Он хотел бы оказаться на месте этого отца и согласился бы даже на шорты и шлепанцы.

– Ее зовут Корин.

Кайл поднял глаза, его взгляд стал задумчивым.

– Ко… Как пишется это имя?

– К-О-Р-И-Н. У дочки французское имя. Спасибо. Вы шикарный парень.

Кайл пожал сильную руку и подумал, что ему повезло, раз этот человек оказался именно в этом самолете.

Удача… Корин…

И тут внезапно пришли ноты. Кайл быстро схватил свой блокнот и написал лейтмотив для трех мелодий. Они звучали хорошо. Оставались слова, но Кайл был слишком сбит с толку, чтобы их увидеть. Они должны были созреть в нем, чтобы в конце концов он смог собрать урожай. Все как в жизни, если подумать. Март – это ведь весенний месяц. Не так ли?

* * *

Пэтси не встречала его в аэропорту, и Кайл пожалел об этом. Стив объяснил, что Пэтси вышла из себя. Кайл сразу представил вспылившую Пэтси.

– Она сказала, что каждый раз, когда ты летаешь в Сан-Франциско, там случается какое-нибудь дерьмо.

– Я не мог предвидеть, что собью мальчика!

– Остынь, Кайл! Я не Пэтси и не люблю ссориться по пустякам. О несчастном случае поговорим позже. А пока бери такси и отправляйся спать, раз у тебя болит голова.

– А ты куда?

– Репетировать.

– Вы все там?

Стив прямо посмотрел в глаза Кайлу.

– Где Пэтси?

– Там, где ей заблагорассудится… Но она к нам потом присоединится.

– Я еду с тобой.

– Нет, ты больше нуждаешься в хорошем сне, чем в репетиции.

– Уверен?

– Абсолютно уверен.

Стив взял багаж друга.

– Надеюсь, ты не забыл новый костюм Пэтси?

Кайл покачал головой и добавил, что сумел забрать его, да еще привез подарок от Билли – новую бас-гитару, которая обещала стать настоящим чудом.

– А твоя гитара?

– Ко мне звезды проявили меньше милосердия, чем к Пэтси.

– Как только доберешься до гостиницы, сразу ложись в постель.

Стив похлопал Кайла по спине, и тот направился к стоянке такси.

– Эй, Кайл! Лови!

Кайл вытянул руки, чтобы поймать то, что ему бросил Стив. «Это» оказалось мягким и меховым. Кайл собрался отшвырнуть «это» подальше, но Стив жестом показал ему, что «это» надо надеть на голову.

– Здесь холоднее, чем в Братиславе! С момента нашего приезда выпало уже полтора метра снега!


Тротуары Москвы в самом деле были засыпаны серым и грязным снегом. Затянутое облаками небо сливалось с асфальтом. У Кайла все еще было странное чувство, что он в самолете. Его не отпускало ощущение движения, оно преследовало его даже в постели. Он бы не мог с точностью назвать день недели и время. Такси неслось, словно сумасшедшее. Устраивало слалом посреди дороги. Желудок у Кайла свело, и он подался вперед, чтобы попросить водителя сбавить скорость. Тот пожал плечами, пробормотал что-то нечленораздельное и поехал со скоростью черепахи. До гостиницы они добирались больше часа. Но Кайлу было наплевать. В Москве наверняка тоже были мальчишки, которые выпускали руку матери, чтобы догнать неизвестно что…


Как только Кайл вышел из машины, таксист сорвался с места, едва не обдав пассажира смесью снега и грязной воды. Кайл вошел в вестибюль отеля. Номер 312. Когда Кайл открыл дверь апартаментов, там никого не было. Он сбросил одежду на кресло в спальне и рухнул на кровать. Он замерз до такой степени, что уснул с шапкой на голове.

15

– Который час?

– Полдень, – ответила Пэтси.

Она сидела в кресле лицом к нему, скрестив ноги и поставив их на край кровати. Ее сапоги были грязными и мокрыми. Но Пэтси такие детали никогда не волновали. Она рассматривала Кайла, а он уставился на потолок, высокий и очень белый. Тот сиял ярче, чем снег накануне, но все равно не так ярко, как монументальная хрустальная люстра, ослеплявшая всеми лампочками. В точности как Пэтси. Кайл нашел ее очень красивой. Не отрывая от него взгляда, она сообщила, что здание гостиницы построено в XVIII веке, и реставрация лепнины на потолке, выполненная французскими мастерами, обошлась владельцу-миллиардеру в весьма внушительную сумму. Тот даже счел нужным упомянуть об этом на первой странице рекламного проспекта.

– Не говоря о фресках в холле и коридорах, отреставрированных итальянцами. Но, глядя на твою физиономию, я догадываюсь, что ты не сумел этого оценить.

Кайл не стал парировать ее выпад, он сказал:

– Ты здесь не ночевала.

Пэтси снова уперлась в него взглядом.

– Нет.

– Где ты была?

– Я не из тех женщин, которые ждут.

– Это я уже знаю, Пэтси.

– Зачем ждать, когда я заранее знаю, что ко мне вернется зомби?

– Ты в самом деле думаешь, что я мог туда не ездить?

– И что это изменило? Ты даже не пошел на похороны.

– Мне нужно было слетать в Сан-Франциско.

– Дурацкий ответ, Кайл. Повторяю: что изменил твой приезд туда? Джейн отлично справилась бы с бумагами. Ты же дал ей доверенность.

– Мне нужно было своими глазами увидеть его имя на могильном камне.

– Как будто в этом была хоть какая-то срочность.

– Черт побери, Пэтси! Я не пропустил концерт! Я ничего не пропустил…

– Нет. Но ты дерьмово выглядишь.

Кайл схватил шапку, валявшуюся рядом с ним в кровати, и швырнул ее в Пэтси. Она водрузила ее на голову и сказала, что было бы профессионально порепетировать хотя бы немного перед вечерним концертом.