– Диего ценит что-то нужное, возможно, что напомнит ему о чём-то или пригодится в будущем.

– Хочешь сказать, что он практичный? Господи, я и сама это знаю, он выкидывает абсолютно всё, до чего не дотрагивается неделю.

Мария хихикает и кивает, после чего её лицо становится серьёзным, а взгляд проницательным.

– Ты что, совсем не узнала его?

– Он не даёт узнать себя.

– Упрямый. Это точно про него, – фыркает она, – ну, он любит футбол, как ты успела понять, даже в школе играл. Был капитаном. В Барселоне у дедушки с бабушкой должно быть завалялась его форма.

– Предлагаешь мне слетать за ней на выходных?

– Нет, но знаю, что в его школе лежит мяч.

– Мари, он есть в ближайшем магазине. И ты снова предлагаешь слетать на выходных в Испанию.

– Нет. Тот, что важен для Диего – нет. И он учился тут, в Америке.

– И чем он так ему важен?

– Он играл им на последнем матче и выбил тачдаун, а этот тачдаун стал для команды выигрышным. В итоге: кубок среди школ достался им, а мяч покоится на стенке в школе, как символ победы.

– Чёрт! Ты предлагаешь украсть мяч? Мы можем купить такой же в магазине.

– Не-а, – снова улыбается Мари, и меня уже начинают раздражать её загадки.

– Говори уже! – бурчу я.

– На нём подписи и пожелания каждого члена команды. Думаю, он будет рад заполучить его, потому что хотел забрать после игры.

– Что я должна сделать?

– Каким-то чудесным образом договориться с директором школы. На крайний случай, предложи им денег.

– Диего точно будет ему рад?

– Он был первым квотербеком, который принес школе победу. Да, он будет ходить в туалет кипятком. И обеспечит тебе самые что ни на есть горячие ночи.

– Мари, ты же понимаешь, что мы должны забрать этот мяч любой ценой прямо сейчас.

Я достаю телефон.

– Где находится его школа?

Она выпячивает нижнюю губу, вспоминая.

– В Фолл-Ривере.

– Это всего в двух часах езды отсюда, – радуюсь я, когда карты показывают мне путь до Фолл-Ривера.

– Но сегодня Новый год, и школа не будет работать, наверное. Какой идиот захочет работать в праздник?

– Если идиот хочет жить, то он отдаст мне этот чёртов мяч.

Настолько сильно я в себя ещё никогда не верила. Моя самооценка и самоуверенность где-то высоко, что может с лёгкостью смотреть на меня и смеяться. Но я все равно добуду этот мяч, чего бы мне это не стоило.

– Понятно, почему мой брат выбрал тебя. Вы оба двинутые.

– Это диагноз?

– Нет, это самая настоящая крутотень. Собирайся, мы сбегаем от них и мчимся на встречу к прошлому Диего, – она вскидывает кулак вверх, изображая, что она супергерой, и мчится к выходу.

Мчимся на встречу к прошлому Диего.

Саманта, Полли и Оли понимающе кивают, когда я объясняю им ситуацию, поэтому с чистой совестью я залезаю в машину Марии. В ней полный дубак, отчего мы сжимаем друг друга в объятиях, пока машина прогревается. На часах уже четыре, а значит, через несколько часов вся семья Фуэнтес и мы с бабушкой и дедушкой будем начинать отмечать праздник. Я не могу терять ни минуты, чтобы точно успеть везде, нигде не проиграв.

– Тебя уже забирать? – спрашивает меня Диего, когда я звоню ему, чтобы предупредить.

Мария рядом заводит машину и трогается с места.

– Нет, в этом то и дело. Меня не нужно забирать, – мой голос звучит трусливее, чем я представляла.

– Что это значит? – зло рычит Диего.

Я слышу, как он бренчит ключами от машины, наверняка намереваясь сейчас же примчаться за мной, не смотря ни на что.

– Я… в общем-то, – весь талант врать на ходу канул ко дну.

– Прости, любимый братец, но тебе придётся пожить ещё пару часов без Грейс в своей скучной жизни, – на помощь мне приходит Мария, которая ставит Диего на громкую связь и отмазывает меня.

Он снова рычит.

– Вы объясните мне, в чём дело?

– К сожалению, – смеётся Мария. Она самая бесстрашная девушка на чёртовом белом свете. Испанцы такие испанцы, – это девичьи штучки. Просто знай, что я доставлю её в целости и сохранности ровно в восемь вечера в ресторан.

– Я убью вас обоих, если что-то случится. И, Грейс, пожалуйста, следи за тем, чтобы моя сестра не натворила дел.

– Хей, ты мог сам попросить меня об этом, – ворчит Мари.

– Ну да, конечно. Я больше доверяю Грейс в этом плане, чем тебе.

– Иди к чёрту.

Мария нажимает отбой, кидает телефон на задние сиденья, впиваясь взглядом в дорогу. Её брови сошлись на переносице, а руки сильно сжимает руль.

– Ужасно быть неуравновешенной, – признаётся Мария, продолжая следить за дорогой. Я молча слушаю, не двигаясь и не дыша, – все ждут от тебя того, что ты кого-то убьёшь, что-то сломаешь, попадёшь в неприятности. Люди начинают делиться на два лагеря: одни пытаются избежать любого контакта с тобой, а другие всеми силами делают все, чтобы обезопасить себя от тебя. Одно и то же. Только первые хотя бы не делают вид, что они – друзья, и не стараются вылечить меня от этой дряни.

– Мари, Диего любит тебя. Да вся твоя семья любит тебя и я вместе с ними. И вообще, мне иногда кажется, что я больше похожа на больную биполярным расстройством, чем ты.

Она тихо смеётся и поворачивает голову в мою сторону. Её глаза красные от слез, а щёки мокрые.

– Мне повезло, что у меня есть ты. Но больше всего повезло Диего. Спасибо тебе за то, что ты с ним. Мы – Фуэнтесы, самая безбашенная семья: Ром шизик, Лита истеричка, мама гиперзаботливая, папа пытается быть на одной волне с молодёжью, Диего самый настоящий придурок, а я псих. Но главное наше достоинство – мы любим друг друга. И теперь ты тоже член нашей семьи. Мы любим тебя, Грейс, и никогда не отпустим.

– Звучит, как угроза, – я смеюсь сквозь слёзы, и Мария тянется, чтобы вытереть их с моих щёк, – я тоже люблю вас всех.

Она снова смотрит на дорогу.

– Тогда признайся ему в этом. Признайся, что любишь его.

– Откуда ты знаешь, что я ещё не призналась?

– У нас психов есть некоторые плюсы. Я понимаю людей гораздо больше, чем вы понимаете сами себя.

– Да неужели? Тогда расскажи мне о том, что происходит у тебя и Даниэля. Ты же така-ая мудрая.

Как я и предполагала, она замолкает.

– Ты задница.

Мы одновременно смеёмся, проезжая вывеску «Принстон».

Эта поездка была самой лучшей за последнее время, клянусь. По пути мы несколько раз останавливались на заправке, потому что то мне, то Мари нужно было сходить по делам и размять попу. На одной остановке мы даже купили тако, но, убедившись, что тако из тако-бэлл гораздо вкуснее, мы выкинули их в урну и помчали дальше. Всю дорогу мы слушали музыку, болтали обо всём на свете, кричали на водителей, которые нас подрезали, показывая им средние пальцы. И в конечном итоге мы добрались до Фолл-Ривера. Это довольно уютный маленький городишка, известный своей текстильной промышленностью. Это, кстати, рассказала мне Мари. Она ещё много чего протрещала про город, но я толком ничего не запомнила. Спустя двадцать минут возни на дорогах, мы заехали на территорию школы, и какого было наше удивления, когда во всех окнам горел свет. На радостях мы помчались внутрь, и попали на самый настоящий зимний бал. Если учесть, что я ни разу не была на балах и выпускных, то становится понятно, почему мне было всё это интересно. Мария еле как оттащила меня от напитков и танцпола, чтобы мы вместе пустились в поиски директора и отобрали у него мяч. И это реально получилось! Мужик даже не возмущался и, узнав Марию и вспомнив Диего, он тут же вручил мне мяч, попросив нас, чтобы мы поздоровались с Диего за него. Попрощавшись с бывшей школой Диего, мы поехали обратно в Принстон. Дорога была сказочно ужасной: вьюга трепала всё, что двигалось и нет, снег шёл не переставая, а из-за нулевой температуры был страшный гололёд. Благодаря «чудесной» погоде мы сильно опаздывали в ресторан. На часах уже давно перевалило за восемь, а пропущенных от Диего становилось все больше и больше. Мария вечно стукала меня по рукам, когда я тянулась к телефону, чтобы принять его звонок. Она убедила меня в том, что он убьёт нас так или иначе, поэтому попросила меня наслаждаться жизнью последние пару минут. И, в конце концов, мы доехали до теперь уже родного мне Принстона.

Уверена, каждый из присутствующих выглядит празднично, чего не сказать о нас: две белые вороны или уроды в семье. Радует только то, что я не одна. Мария рассматривает свои джинсы и свитер, приглаживая куртку и растрепавшиеся волосы, я же в свою очередь копаю носком сапога ямку в снегу. На мне тоже джинсы и футболка, поверх которых куртка – отличный образ.

– Как думаешь, нас хотя бы к окну пустят? – выдыхает Мария, выпуская пар изо рта.

– Нас ведь всё равно убьют, может, мы умрем хотя бы красивыми?

– Сколько нам нужно времени?

– Думаю, что полчаса, если мы поедем в кампус. Я дам тебе что-нибудь своё.

– Согласна, – кивает она, и мы тут же прыгаем назад в салон, следом шины скользят по заснеженной парковке с протянутым визгом. Если нас слышно в ресторане, то все поняли о прибытии двух важных персон, которые потеряли счёт времени и опоздали. И опоздают ещё.

Экран тут же загорается, и имя Диего мелькает сотый раз, а то и тысячный. Как только вызов прекращается, я хватаю телефон, чего не успевает сделать Мария, потому следом за звонком приходит сообщение.

– Не смей открывать его! – верещит она.

– Я не буду! На экране видно, что написано!

– Если ты откроешь его, то я убью тебя.

– Не стоит марать руки, твой брат написал, что мы можем даже не молиться, потому что нам уже ничего не поможет.

Мария хихикает, то же самое делаю я. Диего, конечно, прибегнет к моральному убийству, но я знаю, что в таком случае лучше выбрать физическое. Но даже если нас оставят в живых, сейчас мне лучше заехать в аптеку, и на этот раз действительно прикупить крем для мозолей, потому что мне светит ни что иное, как испытания на прочность.