– Мы будем есть их сухими?

Он пожимает плечами.

– Я забыл купить молоко, а ты ненавидишь ходить по магазинам.

– Ты предлагал мне блинчики, когда у нас нет молока?

– Я только сейчас заметил, что у нас нет молока. Повторяюсь: ты ненавидишь ходить по магазинам. Повторяю специально для тебя, чтобы ты немного попсиховала с утра, выполнив ежедневную норму, чтобы потом не мучать меня.

– Не правда. Я люблю ходить по магазинам, просто я не люблю очереди.

– План удался. Очереди везде, Грейс, – он закатывает глаза, садится рядом и ныряет рукой в пачку, доставая горсть хлопьев и кидая их в рот.

– На кладбище? Там их нет.

– У тебя жуткие мысли, может, тебе следует сходить к психологу?

– Если я и пойду к нему, то только с тобой, сумасшедшая испанская задница.

Я беру пару хлопьев из его ладони, когда чей-то телефон начинает звонить.

– Это точно не мой. Алан в самолете, а больше мне некому звонить.

– Откуда ты знаешь, где он? – хмурится Диего, игнорируя пищание.

– Мы говорили об этом вчера.

– Когда ты успела? И вообще, мне не нравится, что вы общаетесь…

– Он мой лучший друг, Диего! Ты не можешь запретить мне общаться с ним.

– Насрать, – резко говорит он, встаёт из-за барной стойки и исчезает в спальне. Писк телефона прекращается, – да… и тебе доброе утро… сбавь темп и скажи медленнее, чтобы я хоть что-то разобрал… я знаю, что сегодня Новый год, не нужно напоминать мне об этом… я не злой… Мария!… ладно, прости… что-то важное?

Я давлюсь хлопьями от смеха. Диего выглядывает из-за угла, показывая мне средний палец.

– Да, она рядом… сейчас… прекрати визжать, в конце концов, мать твою… я знаю, что у нас одна мать, я говорил не в том смысле… Мария!… Да не злой я! – громкими шагами он доходит до меня и передаёт мне телефон, – она хочет поговорить с тобой. И прекрати ржать, вы обе меня так достали.

Диего разворачивается и топает обратно в комнату, хлопнув дверью. И вот он снова стал Гринчем из-за упоминания об Алане.

– Привет, а ты умеешь доводить его до нервного срыва, – хохочу, подбирая телефон со стойки.

Мария нетерпеливо вздыхает.

– Всё было не так, это ты его разозлила. Он уже был злюкой, когда я позвонила.

– Один-один, госпожа Фуэнтес.

– Хм… а я могу называть тебя будущей госпожой Фуэнтес?

У меня перехватывается дыхание. Я никогда даже не задумывалась о том, что когда-нибудь стану женой Диего. Эта мысль должна была согревать меня, но на самом деле все наоборот. Мне чертовски страшно.

– Ладно, по твоему гробовому молчанию я поняла, что пока рано, – растягивает Мария, – я почему звонила то?

– Ты меня спрашиваешь?

– Нет, я спрашиваю себя, чтобы вспомнить. А! Я хотела спросить тебя, пойдёшь ли ты с нами в магазин за подарками?

Подарки! Я же не купила никому подарки…

– Конечно, я пойду. Во сколько, где и с кем?

– Через час, в Мэсис, я и парочка влюблённых.

– Кто? – недоумеваю я.

Мария пищит.

– Оли, Сам и Полли.

– И кто из них влюблён?

– Я в Оли, Оли в себя, Саманта в Полли, а Полли в мысли об Алане. Всё, мне срочно нужно отойти. Лита и Ром снова спорят о том, как назовут ребёнка.

Подавляя смешок, я спрашиваю:

– А не рано ли?

– Нет, конечно, нет. Я вчера купила карты Таро и посмотрела в ютубе как ими пользоваться. Так вот, я прочитала по картам, что Лита, родит со дня на день. Ром пусть и отказывается верить, но Лита, доверяет моему таланту.

– Боже, да ты прирожденная гадалка, – хрюкаю в трубку от безудержного смеха.

Мария ворчит:

– Не насмехайся надо мной, – быстро сменяется её настроение. И также быстро сменяется на обратное, – всё, люблю и целую, до скорой встречи!

Она нажимает отбой, и я слышу гудки.

Кончив с завтраком, я на цыпочках приближаюсь к двери, вслушиваясь во все звуки. За дверью абсолютная тишина. Настораживаясь, я тихо приоткрываю дверь и проскальзываю в комнату. Мои глаза находят Диего, сидящего на краю кровати. Его локти опираются на колени, а ладони оттягивают темные волосы.

– Вы уже поговорили? – не глядя на меня, спрашивает он. Его голос хриплый, будто он кричал без остановки более часа.

Я медленно дохожу до него и сажусь на пол напротив, обняв руками его ноги, и опускаю свою голову ему на колени. Сначала он немеет, но потом прохладные пальцы поглаживают меня по щеке. Я поднимаю глаза и вижу, что он также смотрит на меня.

– Да, она хочет, чтобы я пошла с ней и ребятами за покупками.

– Правда? – он приподнимает брови, – и что ты ответила ей?

– Что я пойду. Или ты против?

– Нет, почему я должен быть против, это твои друзья, проводи с ними столько времени, сколько считаешь нужным.

– Диего, ты все ещё обижаешься на меня?

Он хмыкает, будто я говорю глупости, хотя в его глазах начинает читаться чистейшая ярость.

– Ещё чего. Да насрать мне на этого Алана и на тебя… блять, Грейс, я не то хотел сказать.

– Я знаю.

Пусть это было и обидно, но я все же держу себя в руках, чтобы не сорваться.

– Во сколько вы выходите? – он поджимается губы, поглаживая моё лицо.

Это одно из самых приятных ощущений – чувствовать его ласку на себе.

– Через час. Нужно ли что-нибудь купить?

– Нет, займёмся этим после праздников.

– Уверен? В холодильнике мышь повесилась и бродит перекати-поле, а сегодня, к слову, Новый год. Чем ты собираешься кормить гостей?

– Я глубоко признателен тебе за твою заботу о моей семье…

– Не только о твоей семье. Я ещё и о себе и о своём желудке забочусь, – парирую я.

– Ну да, конечно, моя маленькая эгоистка. Но мне придётся тебя огорчить: этот Новый год мы будем праздновать в ресторане рядом с родительским домом. Кстати об этом, я хотел попросить тебя.

– Я догадываюсь, что ты хочешь попросить. Но мой ответ отрицательный.

Диего нервно улыбается.

– К сожалению, выхода у тебя нет. Собирайся.

– Что? Диего, – я начинаю ныть, когда он поднимается, отодвинув меня в сторону, и идёт к шкафу, – можно же просто позвонить. Давай мы просто позвоним, ну пожалуйста. Видишь, я даже согласилась на эту бредовую идею…

– Это твои бабушка и дедушка. Они не бредовая идея. И такие вещи не обсуждают по телефону, – ругает меня Диего и кидает на кровать мои вещи.

– Ты – говнюк!

Принимая поражение, я начинаю одевать на себя то, что кинул мне Диего. Через минуту мы стоим оба одетые.

Он хватает ключи от машины с тумбочки и идёт к выходу. Я плетусь за ним, проклиная его на ходу.

– Вообще-то через час мне нужно быть в Мэсис.

– И что? – он открывает машину и залезает внутрь, – я подвезу тебя туда и заберу, можешь не переживать.

– Я и не переживала, – я знаю, что со стороны выгляжу как маленькая капризная девчонка.

Всю дорогу я сверлю его профиль, придумывая изощрённые методы расправы. Его это лишь забавляет, поэтому он включает свои любимый песни и жизнерадостно напевает их. Я знаю кто Диего, он – энергетический вампир. Он питается моей злобой, ей богу.

– Кстати, я забыл сказать, – начинает он, убавляя громкость, когда мы почти подъезжаем к их дому.

– Есть ещё что-то? Тебе не кажется, что на сегодня достаточно? – мрачно перебиваю его. Диего закатывает глаза.

– Если бы мне так казалось, то я бы заткнулся.

– Была бы очень признательна, – вновь огрызаюсь.

– Грейс, закрой нахрен рот. Это и в твоих интересах тоже.

– Тогда глаголь, раз уж у меня даже выбора нет.

Он сжимает руки на руле, отчего костяшки пальцев белеют.

– Колумбийский университет попросил реванш.

– Что? – я в шоке. Даже больше, чем просто шок.

– Ага. Они решили, что судья отнёсся к ним предвзято, после того, как тебя размазали по полю.

– Меня не…

– Тебя размазали, – кивает Диего, – они посмотрели нашу игру и решили, что мы играем нечестно.

– Что значит нечестно? Им просто нечем оправдать своё поражение.

– Согласен. Так вот они требуют, чтобы мы сыграли с ними ещё раз. На нейтральной территории.

Я вижу, как все в моих глазах темнеет от ярости, которая так и рвётся наружу. Я не умею контролировать гнев, и это не моё преимущество.

Перевожу дыхание и цежу сквозь зубы:

– И когда?

– Через неделю.

Диего смотрит на меня с сочувствием.

– Да они охренели! Пусть засунут этот матч себе в задницу. Я не выйду на поле даже под предлогом расстрела.

– Грейс, – он в поддержку сжимает мою руку, и я постепенно расслаблюсь, – бумаги уже подписаны.

– Плевать. Почему мы должны играть с Брайантовским, а потом ещё и с ними?

– Пожалуйста…

– Нет, нет и ещё раз нет. Ты видел, что они сделали в прошлый раз? Ты хочешь похоронить меня?

Хватка руки Диего ожесточается. Карие глаза становятся совершенно чёрными, а дыхание неровным. Моя ярость тут же улетучивается, при виде этого. Он сильнее впивается ногтями пальцев мне в руку, доставляя терпимую боль. Сейчас он становится похожим на моего отца, когда тот нападал на меня, бил или кричал. Мне приходится напоминать себе, что передо мной мой Диего. Мой Диего.

– Диего.

Я зову его ещё несколько раз, но он меня словно не слышит.

– Приехали, – он грубо выдергивает свою руку и кнопкой открывает мне дверь, забыв сказать вдобавок: «проваливай».

Не понимая причину такого поведения, я цепенею, но все же вылезаю из машины и бреду к двери дома своим новых родственников. Не успеваю даже постучать, как дверь открывается.

– А я говорила тебе, что слышу гул машины, – на пороге стоит улыбающаяся Скарлет и позади неё стоящий Этан.

И мне становится ещё больше неуютно.

– Я… я не знаю, как начать, – вздыхаю я, упираясь взглядом в стену за бабушкой и дедушкой, в ожидании смотрящих на меня.

– Милая, начинай как угодно, – нежно улыбается бабушка, положив поверх моей кисти свою, – мы всё поймём.