Джули Дейс - Наши границы

– Боже, наконец-то, – продолжала верещать Мария, упав на моё плечо исторично хохоча, пока родители смотрели на нас, словно мы заявили о том, что побывали на летающей тарелке.

– Диего… – еле выдавила миссис Фуэнтес, смотря на меня, – это правда?

– Да, мама, это правда. И не начинай.

– Я… Боже мой, я и не хотела, – улыбаясь сквозь слёзы, она обняла меня с такой силой, что я начала задыхаться, – Грейс… так вы вместе?

– Мама, прекрати, – вздохнул Диего.

– Но тебя же могут… кхм, уволить, – начал мистер Фуэнтес, смотря на сына с тревогой.

– Я сам решу.

– Я так и знала! – почти прыгала на стуле Мария, сверкая широкой улыбкой и блестящими глазами.

– Нихрена ты не знала, – заявил Диего с непроницаемой маской на лице, пока я и слова не могла вымолвить, сидя с открытым ртом.

Не больше часа назад он говорил о том, что наши отношения должны остаться в тайне, но только что сам их раскрыл. У меня один вопрос: для чего? Это успешный план Марии вывести его и получить правду, или Диего сам решился на подобное заявление? Но самое удивительное, что его семья приняла отношения студентки и преподавателя вполне положительно, судя по объятиям миссис Фуэнтес и лёгкой улыбке мистера Фуэнтеса. О довольной реакции и говорить не стоит, да и Ром с Литой посматривали на меня с улыбкой, пока старший брат что-то тихо рассказывал Диего, а второй закидывал вилку за вилкой в рот.

Пока парочка женских рук четы Фуэнтесов висели на моих плечах, я продолжала пребывать в шоке. Такое чувство, что я сообщила о желанной беременности, но тут всего лишь раскрытие наших отношений и не более.

– Я очень рада за вас, Грейс, – тихо заговорила миссис Фуэнтес.

– И Вы… даже не против того, что я его студентка? – прошептала я, всматриваясь в тёмные глаза.

– Нет, конечно же нет, Грейс. Люди не виноваты, что возникли чувства. Никто не вправе осуждать вас. Да, это запрещено какой-то мнимой моралью, но я не принадлежу к данной половине, считающей это мнение правильным и единственной истиной. Если люди счастливы рядом друг с другом, если между ними есть любовь, то никто не вправе разделять их. Это человеческий фактор или жизненные обстоятельства. Конечно, вам лучше не показываться на виду, потому что будет скандал, но я всё равно счастлива за вас, – улыбнулась она, переводя взгляд на Диего, – я рада за тебя, сынок. Тебе это нужно.

– Мама, мы не будем обсуждать это, – сухо ответил Диего, но увидев насупленные взгляды семьи, немного смягчился, – я не желаю обсуждать прошлое. Ничего не изменить. Спасибо, что поддержали.

– Мария, поменяйся местами с Грейс, – заулыбалась миссис Фуэнтес.

– Нет, это моя подруга, и это я её пригласила, значит, она сидит рядом со мной! – быстро закрутила головой смешная семейная язва в виде дочери.

– Она и так будет сидеть рядом, просто между тобой и Диего, – с улыбкой, вступила Лита.

– Ну уж нет, сегодня она будет только со мной, – показы язык, Мария переплела наши руки и положила голову на моё плечо, – ну, ещё с мамой.  Кто первый встал, того и тапки.

Смеясь, я положила голову поверх макушки Марии и улыбнулась, смотря на Диего, который поджал губы, сдерживая улыбку, которую я так желала увидеть в сегодняшний вечер. Мы же в кругу его семьи, которая приняла меня и наши отношения. Общество вряд ли отреагирует на них положительно, но разве они должны меня интересовать? Нет. Я переживаю только за мнение своих близких людей. И в число таких людей не входят даже собственные родители.

Семейные разговоры и вкусная еда – сделали сегодняшний вечер невероятным. Я никогда не чувствовала себя в собственном доме, как дома. Для меня родительский дом в Лондоне был и будет чем-то лживым, леденящим и абсолютно не семейным. По своей отстранённости он напоминает Плутон: самую далекую от солнца планету. На ней холодно, темно и безжизненно. Я всеми силами пытаюсь удалиться от этой планеты, но знаю, рано или поздно она сама настигнет меня. Это лишь временный эффект.

– Ты не хотела бы провести Рождество с нами? – тихо обратились ко мне Мария, пока семья оживлённо обсуждала предстоящие каникулы.

– Я не могу ничего обещать, – вздохнула я, – я хотела бы. Каждый год у меня и Алана была небольшая традиция: мы уезжали куда-нибудь вдвоём, и катались на лыжах и сноуборде.

– Ты уедешь? – хмуро и грустно пролепетала подруга.

– Нет. Алан улетает в Лондон к родителям, а я не хочу.

– Тогда ты обязана провести каникулы с нами, Грейс!

– Посмотрим, до них ещё далеко.

– До рождества и каникул осталось несколько недель. Решено, ты будешь с нами.

Не став оспаривать решение Марии, я просто улыбнулась и легонько дёрнула её локоны, упавшие на мою грудь.

За эти несколько недель, всё может повернуться с ног на голову, поэтому я ничего не могу обещать. Америка в принципе изменила мою жизнь, поставив с ног на голову. Иногда кажется, что я не являюсь собой, а иногда то, что я наоборот начинаю открываться и становиться настоящей Грейс, а не Грейси – принцессой ледового дворца.

Вилка в руке – выдавала волнение. Диего ясно давал понять, что не желает раскрывать перед кем-то наши отношения, а сейчас ошарашивает семью подобной новостью, и меня в том числе. Пал ли камень с моей души? Да. Он упал в тот самый момент, когда парочка рук женской половины семьи Фуэнтес, чуть ли не задушили меня в объятиях, даря улыбки и положительную реакцию на наши отношения. Так тепло на меня не реагировали собственные родители. Если мама или отец решать обнять меня, то только для того, чтобы задушить раз и навсегда.

В последнее время утро выдаётся очень добрым, даже несмотря на то, что два дня подряд я ночевала в кампусе, потому что Алан начал косо смотреть в мою сторону. Мне совсем не хочется терять лучшего друга, и я до последнего верю, что этого никогда не произойдёт. Даже если Алан узнает о моих отношениях с Диего, я насильно оставлю его своим другом, у него нет других вариантов. Диего и Алан два человека, которых я ценю и как ни странно – люблю. Я не понимаю, какую любовь испытываю к Диего, но я точно знаю, что боюсь его потерять. Сейчас это равносильно потере любви всей своей жизни. Я просто понимаю, что испытываю два разных чувства к ним, и эти чувства нельзя сравнить, они абсолютно разные.

Сегодня тот самый день дежавю, когда Алан ждал меня под той самой аркой, как в первый учебный день, разница лишь в том, что сейчас декабрь. Белая куртка лучшего друга, как всегда пугала меня до чёртиков, потому что я всегда боялась коснуться её и замарать, чёрные джинсы и тимберленды, в дополнение к которым шла чёрная шапка. Не знаю, как ему удаётся оставаться таким брутальным и одновременно милым.

– Ты похожа на ниндзя, – засмеялся друг, когда я подошла ближе, – или на пингвина.

– Сегодня ужасно холодно, – хмыкнула я.

– Тогда теперь ты пингвинёнок Гри, – улыбнулся Алан, закинув руку на моё плечо, кисть которой была без перчатки.

– Господи, да ты с ума сошёл! – визгнула я, смотря на голую часть тела, где куртка поднялась выше благодаря поднятой руке.

– Что? – удивлённо вскинул брови под шапкой Алан.

– У тебя отмерзнет рука и придётся делать ампутацию.

– Успокойся, пингвинёнок Гри, не придётся, мы же не на Северном полюсе, – засмеялся друг.

– Тут ужасно холодно, если бы меня сейчас отправили в Лондон, то там я могла ходить в купальнике.

– Хочу посмотреть на это. И кстати, что на счёт Рождественских каникул?

Нахмурив брови, я изменилась в лице и в настроении.

– Я не собираюсь лететь к родителям.

– Но как же наша традиция? – возмутился Алан, открывая передо мной дверь.

– В этом году придётся ей пренебречь. Я лично вызову крушение самолёта, если меня заставят туда лететь, так что не выбирай мой рейс.

– Гри! – нахмурился Алан, – я предлагаю тебе провести каникулы с моей семьёй, почему ты отказываешься?

– Ты прекрасно знаешь, что родители не позволят мне остаться у вас, они любым способом вытянут меня в свой ледяной дворец.

– Мы могли бы не говорить им о твоём прилете .

– Прости, Алан, – вздохнула я, – в этом году я хочу побыть одна, мне необходимо это одиночество.

– Хорошо. Ты ведь знаешь, что я не могу давить на тебя, поэтому придётся принять твою позицию, но ты должна понимать, что я расстроен.

– Я знаю, – вздохнула я, принимая тёплые объятия Алана, когда куртки были отданы в гардероб, – мы обязательно наверстаем упущенное.

– Конечно, – улыбнулся Алан, чмокнув меня в макушку.

Остановившись у аудитории, Алан подмигнул мне на прощанье, на что послышались вздохи со всех сторон. Друг определённо цепляет других девушек, чего не скажешь о нём самом. Как бы мне хотелось, чтобы он проявлял интерес хоть к ком-нибудь, даже к Полли. Я знаю, что он никогда не будет счастлив со мной хотя бы потому, что я не испытываю к нему взаимных чувств.

Улыбка Оливера стала шире, когда я заняла соседнее кресло.

– Знаешь, что я сейчас представил? – пошевелил бровями друг.

– Удиви меня, – кивнула я, бросив на него быстрый взгляд.

– Твоя юбочка взлетает вверх, как у Мерлин Монро.

– Чего я ожидала? Теорий Стивена Хокинга? – вздохнула я, закатывая глаза, задавая при этом риторический вопрос.

– Это ещё не всё, – продолжал играть бровями Оли, – мы – пара.

Подавившись собственной слюной и воздухом, я отрицательно закрутила головой, избивая лицо волосами. Нет. Десятки раз нет. Сотни раз нет. Мы никогда не будем парой. Только через мой труп или когда мне отшибут мозги, но даже в таком случае я отказываюсь подписываться на подобную авантюру.

– Если ты изобьешь себя, то я не буду с тобой в паре, Грейс. Мне слишком важна твоя красота. Нам сказали найти себе пару для этой лекции, так что ты – моя пара.

– Господи, с этого нужно было начинать. И если ты решил, что я сделаю всю работу, то можешь подтянуть трусики, Оли, я этого делать не буду.