Круживший снегопад ложился на макушку, а легкий ветер играл с локонами, пока я ловила такси и быстро растаял, пока я находилась под тёплым обдувом кондиционера. За небольшой промежуток времени, я успела зацепить непринуждённую болтовню таксиста, который лепетал про белоснежную красоту в городе, но и зрительно размывающуюся дорогу.

Я и сама радовалась каждой снежинке, кружившей над головой. Белые окутанные крыши домов и машин, дарили тепло несмотря на прохладную погоду. Зима для меня всегда ассоциировалась с чудесами: рождество, каникулы, коньки, игры в снежки и другие развлечения, хотя в моей семье в принципе трудно чему-то радоваться. Я ужасно скучаю по сноуборду, на котором рассекала горные покровы, пока за спиной на лыжах меня нагонял Алан. Но в этом году мы пренебрежём традицией, ведь на Рождество он улетит в Лондон, а я не желаю видеть родителей. За все восемнадцать лет, они стали мне настолько тошны, что я буквально ликую от того, что проведу все праздники в одиночестве, либо с Диего. Если он, конечно, пожелает провести со мной выходные дни.

Тихий и спокойный район, вдоль улиц которого горели уличные фонари – был пуст, словно я приехала в Сайлент Хилл. Где-то меня явно ожидает Фредди Крюгер, поэтому ноги ускорились и понеслись к двери довольно быстро. В семь часов вечера на улице можно двинуть кому-нибудь по голове и остаться совершенно незамеченным из-за темноты, на помощь тебе сможет прийти только чудо.

Дверь моментально отварилась, а на шее повисла парочка знакомых рук Марии, когда глаза нашли мустанга на подъездной дорожке.

– Гри, – визжала она мне в правое ухо, – я так рада, что пришла!

– Гри? – шутя, поморщилась я.

– Алану можно, а мне – нет? – обиженно хмыкнула Мария, в глазах которой читалось дружелюбие и детское озорство.

– Можно, но так я чувствую себя собакой.

– Красивой собакой, – закивала она, подгоняя меня в дом.

Красивая собака? Это что-то из лика породистых? Не став ворошить слова подруги, я вручила в протянутые руки куртку и сняла сапоги, поставив их в уголок. В нос моментально ударили различные ароматы, которые заставили слюни бежать по подбородку, а желудок запеть урчащие симфонии.

Взглянув на широкую улыбку Марии, которая чуть ли не подскакивала на месте от радости, а не сдержала улыбку. Она несколько раз звала меня к ним на ужин, но я отказывалась ссылаясь на огромное количество несуществующих работ по учебе. И в один момент, Мария выдала:

– Грейс, Диего редко приходит. В этот раз его появление тоже маловероятно.

И я повелась на это слабо, дабы не показывать страх из-за Диего. Наверно, каждый человек на планете знает, что мы на дух не переносим друг друга, но на самом деле всё намного иначе: я таю в руках этого грубого мужчины практически каждую ночь, словно шоколад. У нас успешно получается держать образ ненависти или же нейтрального отношения. В первом варианте, – я получаю отличный секс, во втором тоже, что даже смешно. Каждая ночь с ним, как пребывание в раю. Но знать об этом семье Диего не обязательно.

– Пошли скорей, – проверещала Мария, ухватив моё запястье и потащив по небольшому коридору, украшенному рамками из фотоплёнки, из-за которых мне хотелось остановиться, но в планах младшей сестры Диего, этого не было.

Как только меня вывели в свет тёплых ламп, освещающих квадрат с деревянным кухонным гарнитуром и большим столом по середине, чего нет в моей семье, ведь кухня и обеденная зона в доме строго разделены на разные части, словно огонь и вода. Родители никогда не позволяли мирно посидеть за кухонным островом с кружкой чая даже ночью, обуславливая это так: «Где твоё воспитание, Грейси?».

– Это моя подруга, Грейс, – представила меня Мария для присутствующих.

Волнительно улыбнувшись, я обвила глазами каждого: женщину с тёмно-карие глазами, в руках которой покоилась деревянная лопатка, а губы растянулись в одной из самых добродушных улыбок, которые мне доводилось видеть за всю жизнь. Волосы, цветом молочного шоколада обрамляли идеальные скулы в сочетании с пухлыми губами, едва достигая лопаток, а под фартуком скрывалась исключительно прекрасная фигура. Рядом с ней с глубоким противнем в руках, застыл мужчина, медового цвета глаза обратились ко мне, пока вокруг отчетливо выделялись морщины, но они были приятны, потому что дарили тепло, словно солнечные лучи. Среди смуглой испанской семьи – именно он казался коренным американцем, но я могла ошибаться. Я сразу отметила, что губы – Диего получил от отца, а глаза от мамы. Оставив в одной руке блюдо, мужчина с улыбкой смахнул с фартука женщины муку и приветливо улыбнулся мне. Следом мой взгляд остановился на девушке со светло-русыми волосами и янтарными глазами, на спинке стула которой повисла рука уже знакомого мне Рома – брата Диего.

– Здравствуйте, – вежливо улыбнулась я, получая ответные улыбки.

– Это и есть твоя подруга? – начала женщина, наполняя кухню приятным голосом.

– Нет, мам, я просто поймала случайную девушку в нашем захолустье, и решила познакомить с вами, – шутя, закивала Мария. Повернувшись ко мне, она по очереди начала тыкать в каждого, – моя мама – Кармелла, папа – Мартин, брат – Ром,


и его жена – Лита. Ещё у меня есть второй брат – Диего, но его как всегда нет.

В глазах родителей, я сразу заметила потухший огонёк. Им явно очень хочется видеть сына на семейном ужине, и сейчас я желаю прикончить Диего сразу, как только мне выпадет шанс.

Как можно не приходить в дом, где тебя ждут с горячим ужином и любовью? Я могла бы отдать многое, если даже не всё, чтобы почувствовать душевную семейную атмосферу и заботу. Единственное, что беспокоит моих родителей – исковеркать мою жизнь или поправить платье там, где оно село не равномерно, ибо фотография получится не такой ослепительно роскошной. В материальном богатстве ты понимаешь, насколько ты морально бедный на самом деле. И я бедна.

– Очень приятно познакомиться, Грейс, – ещё шире заулыбалась приятная пара, привлекая меня в свои двойные объятия. И я с радостью их приняла, привыкшая к такой встрече с каждым из друзей.

– Мне тоже очень приятно, – заулыбался Ром, потянув руки сидя за столом, – а мне достанутся обнимашки?

– Уже достались, – прыснула я, удивив семью Фуэнтесов.

– Что? – выпалила Лита, переводя ошарашено выпученные глаза с меня на Рома и обратно.

– В университете познакомились, когда я решил вспомнить внешность брата, – кивнул Ром, возвращая руку на спинку стула жены.

– Вспомнить внешность? – поморщилась Мария, упав на стул и потащив за собой меня.

– Он появляется дома слишком редко, и я начинаю забывать как он выглядит. Приходится пересматривать фотографии или насильно заваливаться к нему куда-нибудь.

– Он снова сказал, что сегодня занят? – грустно обратилась миссис Фуэнтес к сыну.

– Да, – тихо ответила Мария, подтвердив кивком.

От меня не ускользнула ни одна эмоция печали и тоски на лице каждого домочадца. И за это, желание закопать Диего на футбольном поле – выросло как минимум впятеро. Я чертовски зла на него, хотя держу легкую непринуждённую улыбку на лице. Совсем скоро эта улыбка превратится в зловещую, предрекающую расчленение каждой клетки нервной системы в голове Диего. Он не пускал меня в свою жизнь, но сегодня ему придётся это сделать. Я ужасно зла.

Нет. Я не зла. Я, чёрт возьми, в гневе. Или даже в агонии ярости.

– Хорошо, поужинаем без него, – с печальной улыбкой сообщил мистер Фуэнтес, поставив коронное блюдо на стол и заняв стул рядом с Литой, после чего, место за столом заняла его супруга.

Итого: с одной стороны – Мария, с другой – миссис Фуэнтес, напротив мистер Фуэнтес, Лита и Ром. И пустой стул возле последнего. Скорей всего, именно данным предметом с красивым деревянным узором на изголовье, я готова заехать по голове Диего.

– Откуда ты вообще знаешь Грейс!? – начала Мария, обращаясь к Рому, когда тарелки наполнилось ароматной и невероятной домашней едой.

– А тебе какое дело, мелкая? – пробубнил он с набитым ртом, склонившись над столом и посмотрев на сестрёнку с шутливым вызовом.

– Ром, – пихнув в бок мужа, пискнула Лита.

– К твоему сведению, мне уже есть восемнадцать! – воскликнула Мария, пока они оба успешно игнорировали Литу.

– Ты всегда останешься нашей малышкой Мари, – с тёплой улыбкой, посмотрел на неё отец, от чего защемило в груди. Мои родители на меня никогда так не смотрели.

Потому что они чёртовы ублюдки, Грейс, прими это как должное, – заявила о себе гордость, которая постоянно вступала в полемику с совестью и какими-то непонятными семейными чувствами.

– Она всегда останется мелкой какашкой, – засмеялся Ром, вслед чему получил кинутую в лицо лепёшку.

– Прекратите кидаться едой! – возмутилась миссис Фуэнтес, получив два сожалеющих взгляда аля «Кот в сапогах» из Шрека, – у нас же гости! Грейс, ты знакома с Диего?

– Эм… – замаялась я, круча вилку пальцами.

– Мам, Грейс – капитан команды по футболу, конечно она знакома с нашим тупоголовым братом, – захихикала Мария.

– Капитан команды по футболу? – удивлённо воскликнула миссис Фуэнтес, переведя взгляд с дочери на меня, – Грейс, ты увлекаешься спортом?

– Да, – согласно кивнула я, – точней, я увлекаюсь американским футболом.

– Ты такая хрупкая девушка! Это же невероятно!

– Невероятно то, что она может надрать задницу Диего, и у неё даже не дрогнет глаз, – вновь энергично закивала Мария, – она лучшая на поле!

– Диего тоже когда-то увлекался футболом, но после… – резко замолчав, миссис Фуэнтес окинула взглядом семью и нервно улыбнулась, в эту секунду, каждый член семьи тоже изменился в лице, она явно сказала не подумав, – в общем, он тоже увлекался футболом. А чем ты ещё занимаешься, Грейс? И вообще, как вы познакомились с Марией?

– Я рисую, – пожала я плечами, – это моё второе любимое занятие. Я выбрала изобразительное искусство. И я, кажется, уже не помню, как мы познакомились.