– Эм, не припомню, – засмеялась я.

– Тогда хочется повторить: ты прекрасно выглядишь. Что за секрет? Стакан кофе, подаренный незнакомцем в кофейне?

– Да, – рассмеявшись, согласно кивнула я, поймав секундный взгляд Диего, – ещё раз спасибо. Этот стаканчик стал моим спасителем, как и его обладатель.

– Кофеиновая зависимость? – шутя, вскинул брови Алек.

– Нет, но утро было не совсем добрым. Скорей, мне хотелось помереть.

– Тогда мне стоит делать его добрым каждый день новой порцией.

– Не хочу тебя утруждать, – смутилась я, опустив глаза в меню.

– Грейс, ты не утруждаешь меня, выкинь это из головы, мне приятно быть причиной твоей улыбки, которая, кстати, также прекрасна.

– Боже, ты заставляешь меня краснеть, – хмыкнула я, спрятав лицо в ладонях.

– И это мне тоже приятно, – засмеялся Алек, взяв мои руки, отведя их в сторону, – что выбираем?

– Что-нибудь вкусное, – улыбнулась я, прогулявшись по меню глазами.

Обсуждая блюда, мы наткнулись на дополнительную табличку, которая заставила рассмеяться. Импровизированные предложения, подвергнут улыбке любого гостя данного заведения: «что-нибудь» – три доллара, и Алек сразу даровал этот пункт мне; «Я не знаю, чего хочу» – пять долларов; «Что угодно, только не пустую тарелку» – шесть долларов; «Накидайте что-нибудь по-быстрому» – десять долларов. Хохоча, мы всё же сошлись на парочке салатов и горячих мясных блюдах.

– Ты даже не представляешь, какое это счастье, что ты не вегетарианка, – улыбнулся Алек, расслабившись на спинке.

– Я много тренируюсь, мне нужен белок.

– Хорошо, почему футбол и рисование? Это же два несовместимых занятия. Я совершенно не могу представить такую хрупкую девушку на поле.

– Эй, – смеясь, обиженно протянула я, – что за камень в мою сторону?

– Это не камень, просто ты такая маленькая и беззащитная.

– Тогда тебе стоит почаще заглядывать на футбольные матчи. Это заставит тебя передумать на счёт маленькой и беззащитной.

– Те два матча летал домой, нужно было помочь с обустройством, кстати, я могу помочь нарисовать план с инженерной точки зрения. Я, знаешь ли, хорошо черчу.

– Всё будет строго по размерам? – захихикала я.

– Да, по всем государственным указаниям и строгости регулировки, – улыбаясь, кивнул Алек.

– Давай попробуем.

Достав из сумки сложенные листы, я предоставила Алеку карандаш и фломастер, которыми он тут же овладел, начав перерисовывать на чистый лист мои наброски, уточная все детали и правильность. Пока грифель метался по листу, я искоса подглядывала в сторону Диего, и каждый чёртов раз ловила его взгляд. Сейчас перед ним было пусто, в то время как напротив собеседника поставили новую большую кружку до краев заполненную пивом. Отведя взгляд в сторону, я прогулялась взглядом по обстановке бара: стены цветом глины, по углам расположились светильники, отбрасывающие тёплый свет в разные стороны, практически каждый столик был занят оживлённо беседующими посетителями.

Когда Алек завершил свою работу, на стол поставили несколько тарелок и стаканов с коктейлями. Несмотря на простую обстановку, ничуть не намекающую на роскошь, блюда были отменными. Алеку легко удавалось разбавлять наш ужин разговорами и шутками. И не будь в баре Диего, я бы смогла что-то почувствовать к этому парню. Но слишком близко было моё но.

Получив напоследок пустой взгляд от Диего, мы покинули бар, решив подышать свежим воздухом.

Через несколько часов, тренировка дала о себе знать: мышцы на ногах начинали ныть, требуя массаж и отдых в горизонтальном положении, в то время как душа желала продолжения, потому что я боялась оставаться наедине с самой собой. Но это неизбежно, если Сам не вернулась в комнату. Пригласить Алека значит то, что я девушка не самых высоких моральных принципов, а такой я быть для него не желала, ведь это чистый лист.

– Я вижу, что ты мучаешься, – улыбнулся Алек, подхватив меня на руки.

– Боже, я же тяжелая, что ты делаешь!?

– Ты как пушинка, Грейс Мелтон. И нам осталось всего несколько футов.

– Разве? – удивленно спросила я, оглядывая местность, освещали которую лишь уличные фонари.

– Осталось повернуть и… вот он.

Действительно, этот путь мне не был известен, либо же я просто не помню его в темноте. Перед глазами отразился кампус, в окнах которого горели тёплые цвета люстр в комнатах студентов. Даже сквозь тьму видна искусность и великолепие постройки, которые не оставались без моего внимания и на день.

Поставив меня на первую ступеньку, Алек улыбнулся.

– Спасибо за ужин, он действительно был самым приятным за последнее время. И я уже сожалею из-за твоих стертых до мозолей ног.

– Тебе спасибо.

– Напиши, как доберёшься до комнаты.

– Хорошо, – кивнула я.

Взяв мою ладонь, Алек оставил поцелуй на тыльной стороне кисти и зашагал во тьму, оставляя меня смотреть ему вслед с улыбкой на губах. С тем, как удалилась и скрывалась его спина, сползала моя улыбка.

Сердце болело, ведь я практически использую кого-то для того, чтобы залечить собственную душу и раны на ней, но я не знаю, как поступить иначе. Это мой единственный вариант. Либо это единственный вариант, который мне известен. Я всеми силами постараюсь влюбиться в Алека, чтобы наконец-то почувствовать себя гораздо больше, чем доступную Грейс. Мою и без того низкую самооценку втоптал в грязь Диего. И я не понимаю, что со мной не так, почему я не достойна любви родителей или человека, к которому появились чувства. Диего умело вьёт из меня ниточки. Я не могу винить его во всех собственных бедах, просто он стал одной из них.

Всю жизнь я была сильной. Чертовой сильной Грейс, которая с прилетом в Америку начала ломаться, словно тонкая спичка под давлением мизинца. Мне больше не помогает спорт, не помогает рисование. Любое новое занятие лишь подталкивает уйти в себя и повянуть в мире дерьма.

Упав на кровать в пустой комнате, стены которой будто стали меньше, я вновь предалась горестным слезам.

Может, ты просто преувеличиваешь из-за смены местожительства? – сожалеюще заговорило внутренне «я», – новая страна со своими устоями, к которым ты не привыкла.

Страна тут ни при чём, она просто влюбилась, – исправило его второе «я».

Выплакавшись в подушку, я поднялась с кровати и скинула пальто, которое не удосужилась снять ранее, смыла остатки туши под глазами и расчесала волосы, которые успели спутаться, пока я упиралась лицом в постель, шмыгая носом. В отражении зеркала на меня смотрела вполне обычная девушка, но лишь эта девушка видела дыру в собственном сердце. И лишь эта девушка чувствовала, как она растёт и болит.

Когда в дверь постучали, я моментально выпрямилась и натянула на лицо счастливую улыбку, дабы не показывать внутренних переживаний. С приятным ощущением того, что Сам вернулась, я с воодушевлением проскакала к двери, которую закрыла по приходу на ключ, оставив его в замочной скважине, чтобы услышать её приход и немного поболтать.

Улыбка померкла, когда на пороге глаза обнаружили Диего, на лицо которого падал тусклый свет коридорных ламп. Сегодня он не был таким вальяжным: руки по бокам, но когда я открывала дверь – пятерня гуляла в чёрной копне, которая предстала перед глазами.

– Грейс, – едва слышно прошептал он, заставляя сердце сжаться.

– Ты опять пришёл пьяный, чтобы навесить мне лап… – зашипела я, скрестив руки под грудью, но не успела договорить, потому что его губы накрыли мои, протолкнув в комнату и закрыв капкан в виде двери.

Глава 18

Тело задрожало под напором и близостью Диего, губы которого перешли на мою шею, собрав остатки разума, я со всей силы оттолкнула его, так и оставаясь прибитой к двери с широко распахнутыми глазами.

– Прекрати заваливаться ко мне! Прекрати пользоваться мной! Прекрати, чёрт возьми, вешать мне лапшу на уши и потом делать больно! – зарычала я, – я больше не желаю тебя и того, что ты можешь мне дать. Ты разве не понял?

Лунный свет, освещающий таинственный и сексуальный силуэт Диего в комнате, давал повод усомниться в произнесённых словах, но я настоятельно перегибала палку внутри себя. Его молчание лишь больше сводило с ума. Одновременно мне хотелось двух совершенно разных реакций: чтобы он испарился и остался, прижав к себе.

Я большее не поддамся. Я больше не желаю быть ничтожеством и игрушкой.

– Уходи, Диего. Пожалуйста, просто уходи, – прошептала я, сделав шаг в сторону, освобождая проход.

– Я не могу уйти, Грейс.

– У тебя нет никаких прав тут находиться. В любом случае, мне плевать. Сам вернётся и поможет тебе покинуть комнату. Надеюсь, в это время я буду крепко спать.

Всем видом показав то, что намерения вести дальнейший диалог – больше нет, я скинула одежду и залезла под оделяло. Мне нечего стесняться перед ним, мы дважды плюнули на целомудрие и какие-то ценности. Спустя минуту, край кровати прогнулся под весом мужчины, который, кажется, совершенно не понимает нормального языка. Закрыв глаза, я подоткнула одеяло выше и зажала рот ладонью, чтобы не издавать никаких звуков, говорящих о моей слабости в эти минуты. Вытащив из под подушки телефон, который издал звук входящего сообщения, я разблокировала экран.

Алек «Ты добралась до комнаты или тебя проверить?».

Улыбнувшись сквозь слёзы, я мысленно выругалась, ведь абсолютно позабыла написать ему. Быстро набрав сообщение с ответом, я успела нажать кнопку отправления до того, как мобильник выдернули из моих рук. Сдержав порыв крика, я зажмурилась и скрутилась в калачик. Спустя полминуты, в стену впечатался скорей всего мой бывший телефон, но и тут я сдержала порыв. Наверняка он прочитал сообщения от Алека.

– Давай же, Грейс, закричи на меня, скажи, что я козёл, скотина, придурок, идиот, что-нибудь, только не молчи! Я только что разбил твой телефон, сделай, блять, что-нибудь!