Я не сомневаюсь, что в его рекомендательном письме для университета расписали каждую мелочь, даже то, что он купил маркеры для доски, потому что старые прекратили своё существование в самый неподходящий момент. Если написать и собрать все мелочи, которые сделал Алан – можно в несколько раз обмотать весь Принстонский университет. И сейчас я без доли сомнения уверена, что лучшим – он будет тут. В первый же день его заметил противный ректор, хотя мой друг, ещё даже не был на лекции. Ввести в курс человека доверили человеку, который сам не в курсе. Вот же умора, но даже с этим – Алан, безусловно, справится.

– Скажите мне, вы всегда никого не замечаете вокруг, когда находитесь вместе? – спросила Саманта, из-за чего я тихо засмеялась, посмотрев на Алана, глаза которого тоже озорно заблестели. Она определённо права. Нам никто не нужен, мы хорошо понимаем друг друга.

– Не говори ерунду, Сам, мы просто не виделись, – вежливо улыбнулся Алан, посмотрев на мою новоиспечённую соседку, – а вообще, я вижу, что мне пора валить, потому что Грейс сейчас напоминает Пиноккио.

– Кстати, – выдала я довольно громко, чем завоевала внимание двух людей, – я – Грейс.

– Я уже поняла, и Алан весь день талдычил твоё имя, будто я – рыбка Дори, которая спустя три секунды ничего не вспомнит, – улыбнулась Саманта.

– Э-эй, – смеясь, протянул друг, – я просто хотел, чтобы всё было идеально.

– Всё очень даже идеально, Алан, – заулыбалась я, протянув руку к его волосам, и проведя по ним в противоположном направлении. Алан это ненавидит, поэтому сразу начал выворачиваться и поправлять спутавшиеся локоны, – спасибо вам. И я действительно хочу упасть на кровать и не шевелиться, даже пол – сейчас мне покажется водным матрасом.

– Тогда, увидимся завтра? – поднял уголки губ Алан, переведя взгляд с Саманты на меня. Не нравится ли она ему часом?

– Безусловно, – сразу кивнула я, и приняла объятия друга, который в знак мести, кулаком быстро поворошил по моей макушке, таким образом, намагнитив волосы, а это уже ненавидела я, поэтому вырвалась из его захвата и показала язык, – мне всё равно нужно в душ. Они придут в норму.

– Тогда я сделаю это в другой раз, – засмеялся он.

– Даже не думай об этом, – закрутила я головой, – иначе я подам в суд, и ты больше не приблизишься ко мне на несколько миль.

– Я подам апелляцию, – пошевелил он бровями, сделав шаг к двери, – до завтра, девочки. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Алан, – улыбнулась я, провожая его взглядом. То же самое сделала Саманта – пожелав ему доброй ночи. Повернувшись к соседке, я не нашла ничего лучше, чем просто улыбнуться.

Глава 2

Шагая в сторону нужного корпуса, я рассматривала каждую деталь в готической архитектуре строения. Каждый кирпичик в стене – приводил меня в невообразимый восторг. Эти шпили, которые врезаются в небеса, суровые массивы, тонкие стёкла и загадочность – поднимают каждую волосинку на теле.

Готический стиль поистине величественный и изумительный. Он не подвластен времени. Его ноты присутствуют не только в рамках старинных замков или храмов, он успешно сочетается с чем-то современным, что придаёт ему ещё более превосходящий над другими стилями колорит. Для меня – он одновременно романтичен и грозен. Он завораживает. В нём столько красок даже несмотря на то, что готика связана, в основном, с тёмными цветами. Я по-детски восхищаюсь историческими постройками, как ребёнок полученной шоколадке, в них столько тайн и загадочности. Столько событий хранят стены, которые были возведены с начала двенадцатого века.

Лужайка, на которой засиживались студенты, была красочной и манящей, что мне, по неволе, тоже захотелось присоединиться к другим, но я опоздаю, а меня где-то должен ожидать Алан. Мы договорились встретиться у арки, но где её найти? Точней, какая из них нужна мне?

Корпуса университета тянулись в разные стороны, но мои глаза нашли одну и самую большую арку по левой стороне, которая возвышалась над ступеньками соединяя парочку корпусов. Глаза вмиг обнаружили шевелюру друга, а ноги сами добавили себе темпа. Не люблю заставлять кого-то себя ждать. В школе я была капитаном, и зная моё отношение к опозданиям – команда никогда не задерживалась. Все они минута в минуту стояли перед моим лицом. Торопиться мне не хотелось, ведь я наслаждалась каждой частичкой свежего воздуха и той атмосферой, которая была присуща Принстонском университету, но ноги так не думали.

Минуя тропинку и ступеньки, я оглядела друга: чёрные потертые джинсы, таким же цветом футболка, поверх которой был накинут бомбер отсвечивающий под солнечными лучами, лишь кроссовки на Алане выделялись, потому что единственные оставались белого цвета. Плюсом к его тёмной одежде с одного плеча свисал рюкзак. Сейчас он напоминал бунтаря, с которым определённо хотелось бы познакомиться и понравиться любой ценой. Искоса я заметила, что есть парочка женских компаний, с любопытством рассматривающих моего друга и перешептываясь между собой. Посылая ему улыбочки, они глупо хихикали и строили глазки, на что он смущённо опускал голову и запускал пятерню в волосы.

– Хорошо выглядишь, – улыбнулся Алан, когда я поравнялась с ним, – сон тебе пошёл на пользу.

– Э-эй, – засмеялась я, легонько шлёпнув его руке, – вообще-то я просидела в кресле самолёта половину суток, ты хоть понимаешь, какого это, спать в одной позе такое количество времени?

– Вообще-то, я понимаю, – засмеялся он в ответ. Глупо было такое говорить, ведь мы прилетели с одного города, просто с небольшим периодом во времени, – и как ты достала эту блузку? Я помню, что она была на самом дне чемодана.

– Пришлось приложить немало усилий, – улыбнулась я, поправив закатные рукава на нежно-розовой шифоновой блузке и покрутив верхнюю золотистую пуговицу, после чего, я отряхнула белые джинсы и поправила сумку на плече.

– Ты идёшь не на встречу с королевой, а на лекцию, Гри, – дружелюбно усмехнулся Алан, – ты прекрасно выглядишь.

– Ты уже помог тому, кому должен был помочь? – спросила я, когда мы направились внутрь арки, которая растянулась в несколько фут.

– Нет, мистер Харрис говорил о двенадцати часах. Нужно подойти к административному корпусу. Чёрт, я даже не знаю, где найти административный корпус, не говоря уже о том, чтобы помочь. Думаю, что мы будем бродить тут как два идиота в поисках иглы в стоке сена.

– Может, тебе хотят поручить провести для него экскурсию по университету? – захихикала я.

– Очень смешно, Гри, – закатил глаза Алан, дёрнув меня за локон волос, – ты уже вступила в команду?

– Думаю, что мистер Харрис сделал это за меня, – пожала я плечами, когда Алан открыл перед моим лицом массивную деревянную дверь и пропустил вперёд. Да, ещё он джентльмен, который пропускает вперёд, открывает дверь, носит рюкзак и помогает с пакетами.

– Да, твои спортивные успехи были явно основополагающими для зачисления, – хохотнул друг.

– Э-эй, – снова шлёпнула его по руке я, – тебе не стыдно говорить мне такое?

– Гри, ты выбрала биологию в дополнение к основным экзаменам, но поступила на факультет искусств, как такое ещё можно обосновать?

– Может, я просто являюсь способной ученицей, – довольно улыбнулась я, – и я люблю биологию и рисование.

– Да, твоей первой художественной работой тут – будет какой-нибудь человеческий орган, – засмеялся Алан.

– Будешь ещё болтать, и я нарисую твою печень, при чём, она будет моей натурщицей.

Алан посмеялся над моими шутливыми угрозами, а я окинула взглядом широкий коридор, по которому мы вышагивали. В какой-то момент я почувствовала себя не иначе, как в Хогвартсе, потому что над головой свисали светло серые кирпичные закруглённые арки, точно такими же были стены. Доведя меня до нужной двери, где я увидела необходимый номер, Алан подмигнул мне и зашагал к своей, предварительно пожелав «не уснуть на интереснейшей лекции по истории изобразительных искусств». Для меня – это увлекательно и интересно, для Алана – скука смертная, поэтому вслед, я пожелала ему не помереть на веселейшей лекции по истории Европы, потому что друг поступил на факультет политологии.

Проводив его взглядом до тех пор, пока спина друга окончательно не скрылась в толпе студентов, я зашла в амфитеатр.

Величественные окна тянулись по всей длине стены за рядами, которые возвышались над профессорской трибуной. В этот момент я почувствовала себя настоящей студенткой. Это далеко не школа. Стулья и столы, вытянувшиеся полукруглом от стены до стены, три крупные люстры в готическом стиле нависали по всей длине свободного пространства. В аудитории было огромное количество света, который исходил из массивных окон.

Заняв свободное место на втором ряду вблизи профессора, я достала ноутбук и с нетерпением ожидала начала лекции. Дальние ряды выбирают лишь те, кто желает поспать, либо же ему не интересно, хотя я искренне не понимаю таких людей. Они не ценят свободу, которую так желаю получить я.

Родители были против моего поступления на данный курс, но преподаватели в школе всё же смогли их переубедить, говоря о том, что у меня талант и его нельзя губить. Они не особо разбираются в искусстве, скорей, моя семья очень хорошо владеет в музыкальных направлениях, особенно теми инструментами, где можно подёргать за мои нервы. На моих струнах – они играют словно на гитаре, и уверяю, эти линии могут в один момент дать слабину и порваться.

Думаете, родители так слепо поверили преподавателям? Чепуха. Они позволили мне поступить на факультет искусств только тогда, когда продали мою любимую, написанную мною же, картину, что принесло им не хилую сумму в карман, а мне – разочарование. Она была одной из первых, написанных моею рукой. Конечно, среди денег, которые есть у родителей – продажа картины лишь капля в море, но это было сделано только для достоверности и убеждения. Только после подобной продажи и отзывов – они окончательно позволили мне поступить на художественный курс. Сейчас я могла сидеть рядом с Аланом, либо на факультете юриспруденции, либо вовсе надеть белый халат, чтобы стать врачом. И подобный выбор родителей – вызывает у меня лишь рвотные позывы, которые в дальнейшем закончатся асфиксией.