Холли Чемберлен - Наше лето

Я тупо кивнула.

Доброжелательница отошла, и, случайно опустив глаза, я заметила яркую вспышку где-то в области ее левой руки.

Я замерла.

На моем пальце была бомба с часовым механизмом. Слишком большая. Слишком заметная. Слишком дорогая.

Я решила стащить кольцо и положить в карман. Но оно могло выпасть, и получилось бы, что Уин зря потратил двадцать тысяч долларов.

Двадцать тысяч? За кольцо?

Мне стало не по себе.

Может, положить в сумочку? А если ее выхватят?

Или просто покажут нож и украдут? А если не будет сниматься, отрежут палец?

На двадцать тысяч долларов можно несколько лет кормить голодающих детей. Или неделю-другую поддерживать заядлого наркомана.

– Набрали? – спросил продавец.

Я кивнула и отдала ему пластиковый пакет с томатами. Он взвесил их, и я дала ему пять долларов. Беря банкноту, парень заслонил глаза другой рукой:

– Вот это да! Вы едва меня не ослепили.

Мне хотелось плакать.

«Отменить свидание».

С этой мыслью я проснулась субботним утром в шесть тридцать.

Если я позвоню Рику прямо сейчас, наверняка разбужу. Но с другой стороны, у него будет время обдумать другие планы на день.

Верно ведь?

Но тут мне пришлось спросить себя: «Почему ты хочешь отказаться? Ведь Рик тебе нравится. И делать особо нечего, тем более что ты отказалась приехать на Вайнярд в этот уик-энд. Остается разве что тащиться в офис, чтобы заняться программой следующего месяца.

Так в чем проблема?»

Я с громким кряхтеньем поднялась с кровати и включила кофеварку.

А пока варился кофе, пыталась сообразить, что к чему.

Проблема была такова: мои отношения с мужчинами оставляли желать лучшего. То есть, несмотря на полное отсутствие стиля – прочтение сентябрьского выпуска «Вог» не означает, что вы способны применить к своей жизни все имеющиеся там рекомендации, – а может, именно из-за полного отсутствия стиля, кто знает, – у меня никогда не было проблем с парнями.

Но я точно знала, что всем им нужно одно: секс. Всегда. И если девушка не прочь развлечься и готова сыграть партию, она имеет успех.

Это не означало, что я сплю с кем попало и позволяю парням топтать меня ногами.

Вот уж нет. Я сама диктую правила. Я человек крутой.

И бросаю очередного приятеля раньше, чем тот соберется бросить меня ради девчонки, на которой захочет жениться. Миленькой, уютной, белой и пушистой.

Брр!

Джинси Ганнон дурой не назовешь.

Кофе наконец сварился. Я налила чашку, сделала первый нерешительный глоток. Раскаленная сталь. Такой, как я люблю. Еще несколько глотков, и я, возможно, почувствую себя лучше.

Спокойнее.

Никаких судорог в животе.

Размечталась! После двух чашек меня по-прежнему трясло.

Было в этом Рике что-то…

Может, все дело в возрасте? Может, я переживаю некий гормональный пик или, наоборот, спад, и это меня…

Пугает. Я испугалась.

Нет, не Рика. Иисусе, было совершенно ясно, что я могу обставить его в любом виде спорта, от армрестлинга до кикбоксинга. Если бы я занималась кикбоксингом. При такой природной неуклюжести я была абсолютно уверена, что этот парень не представляет никакой угрозы.

Может, дело было в том, что он старше на шесть лет (сведения я получила от секретарши в приемной)? Или в том, что одевался он на работу довольно официально? Как серьезный человек? Пусть его костюмы не последний писк моды, все же с первого взгляда было ясно, что перед вами далеко не юнец.

Или я так разнервничалась потому, что в отличие от всех моих прошлых знакомых Рик оставался собой? Не выпендривался, ничего из себя не строил, не пыжился.

Но и не тушевался. Словом, был вполне естественным. Наверное, именно поэтому он сразу мне понравился. А вдруг… вдруг рядом с ним я тоже научусь не врать себе?

Я поставила пустую чашку в раковину, поморщилась от режущего уши стука. И спросила себя, почему ни разу не попыталась извлечь урок из неприятностей.

– Вечно ты забегаешь вперед, Джинси, – упрекнула я себя. – Да, Рик действительно человек приятный, искренний. Но так ли это на самом деле?

А вдруг он окажется корыстным слизняком, как все те, с кем ты встречалась, а потом не знала, как отделаться.

Так что расслабься. Успокойся. Ступай на чертово свидание и посмотри, что выйдет.

Ровно в десять мы с Риком встретились на углу.

– Ты вовремя, – заметила я.

Рик пожал плечами:

– Я никогда не опаздываю. Уж такой я.

Он выглядел другим. В хорошем смысле слова.

До этого я ни разу не видела его вне работы, без галстука, пусть и вечно перепачканного едой. Сегодня на нем были мешковатые брюки из хлопчатобумажного твида и синяя футболка. Кстати, одежда подчеркивала мускулы, довольно внушительные. Плоский живот, о котором вообще было трудно судить, когда Рик был в офисном костюме.

Придется пересмотреть легкость победы в армрестлинге.

Я, конечно, женщина спортивного типа, но никто не назвал бы меня мускулистой.

– Привет! – поздоровался он. – Я думал, у тебя дом на Вайнярде.

– Кто тебе сказал?

– Келл упомянул. Так почему ты осталась в городе?

Вопрос был задан достаточно невинным тоном, но я вовсе не собиралась признаваться, что осталась из-за нашего свидания.

– Завтра кое-какие дела, – солгала я. – Встреча с дальней родственницей. Есть проблемы. Так что мое пребывание в городе не имеет к тебе никакого отношения. Это чтобы ты знал.

– Мне бы такое в голову не пришло, – заверил он без малейшего оттенка сарказма.

И я поверила.

– Слушай, у меня есть пара идей, – продолжал он, сунув руки в карманы брюк. Жест показался мне очень уж молодежным. И мышцы при этом напряглись. – Насчет того, чем можно сейчас заняться.

– Что? – рассеянно переспросила я, все еще увлеченная заманчивой картинкой. – Ах да. Валяй.

– Мы могли бы пойти в Музей науки.

– Музей науки? Разве это не для детей?

Рик улыбнулся. Обнажил свои крупные, здоровые, сексуальные зубы.

– Ну да. Или в океанариум. А потом могли бы прогуляться, съесть по пицце. Ну как?

– Звучит неплохо, – усмехнулась я. Значит, океанариум. Люблю морских коньков.

Мы направились к прибрежной части города.

Я то и дело искоса поглядывала на него.

Уверенная походка.

Мышцы. Зубы. Походка.

Я мысленно лягнула себя: «Он тебе что, жеребец? Немедленно перестань!»

– Эй, – небрежно бросила я, – какую пиццу ты любишь?

– Да любую. Кроме той, что с анчоусами. От них у меня отрыжка. Сам не знаю почему.

Превосходно.

– И я их ненавижу. Так что никаких анчоусов, – объявила я.

Мы чудесно провели день. Веселились на всю катушку. Я заплатила за вход в океанариум, он – за пиццу с пепперони, а потом и за пирожные.

Мы обнаружили, что оба любим ходить пешком, и садились в автобус только в случае крайней необходимости.

Он признался, что без ума от телевизионных реалити-шоу.

Я долго издевалась над его вкусом, пока не призналась, что смотрю спортивные передачи.

Мы оба оказались фанатами Хантера С. Томсона.

Мы сидели на ступеньках муниципалитета и болтали, когда Рик вдруг глянул на часы и вздохнул:

– Жаль, что не удалось пообщаться подольше. Но мне пора домой.

– Зачем? Что за спешка? Сейчас всего… – Я повернула его руку с часами к себе, поскольку в моих уже несколько недель, как сдохла батарейка, хотя я продолжала их носить. – Всего четверть шестого.

– Знаю, но няня Джастина может остаться только до шести, так что…

– Джастин? – перебила я. – Кто такой Джастин?

Рик, похоже, был совершенно сбит с толку.

– Джастин? Мой сын. Да ты знаешь.

Я знала одно: сегодня все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. И немного отодвинулась, чтобы взглянуть в глаза Рику.

– Э… нет. Первый раз слышу. Когда ты собирался сообщить мне о ребенке? Когда наконец набрался бы мужества рассказать еще и о жене?

Рик молчал, словно громом пораженный.

– Джинси, – выдавил он наконец, – прости. Я думал, тебе все известно. В офисе это ни для кого не секрет. По крайней мере я так считал. Секретарь знает, Дон знает, Салли знает. Даже Келл знает и вроде бы совершенно равнодушен… прости, я не хотел сказать, что и тебе все равно…

– Салли? Салли все известно?

И словом мне не обмолвилась? Ну да, я ведь тоже не проговорилась, что иду на свидание с Риком. И все же…

– Да. И в моем офисе на столе стоит фото Джастина.

– Я в жизни не была в твоем офисе.

– Ах да…

Я набрала в грудь воздуха.

– Итак… что насчет жены?

Разведенный поганец. Наверное, бросил ее ради новейшей модели.

Изменил. С лучшей подругой. Или с младшей сестрой. Посадил на алименты, так что теперь она одна воспитывает мальчишку! Всю неделю, если не считать суббот, когда ее слизняк-муж оставил ребенка на няньку. Бедняжка работает на двух работах, чтобы…

– Я вдовец, Джинси. Жена умерла около четырех лет назад, вскоре после рождения Джастина. Рак груди.

О нет, нет, нет!

Я стиснула голову руками:

– Иисусе, мне ужасно жаль! Прости, Рик. Сколько лет Джастину?

– Пять. Исполнилось в феврале.

Несчастный малыш, наверное, даже не помнит матери.

– Вот как, – промямлила я. – С днем рождения. Лучше поздно, чем никогда.

– Спасибо. От Джастина.

Что теперь?

– Так он в детском саду? Или детских садов теперь нет? Я мало что знаю о детях, особенно маленьких. Правда, моя шестнадцатилетняя кузина беременна.

Да уж, нашла чем произвести впечатление на мужчину!

– Неужели? Мои поздравления.

– Она выходит за отца ребенка, – смущенно пояснила я.

Мы попрощались. Обоим было не по себе.