— Без проблем, — соглашается Мартин.

Мы обоюдно останавливаемся на чае с жасмином и блюдах, которые предложили друг другу. Не знаю, как у Мартина, но в моём есть подвох. Пытаясь расслабиться, я постукиваю пяткой по полу и разглядываю помещение. Глупо, но так я пытаюсь унять волнение. Смотреть куда угодно, но не в его глаза — очень даже удобно, потому что глядя в них, я представляю Тома, которого должна забыть или же хотя бы оставить в прошлом.

Я даже не знаю, о чём мы должны говорить, да и должны ли вообще. С Томом всё шло самой собой. И кажется, мне пора бы потрясти головой, чтобы вспомнить о существовании здравого смысла. Печатная машинка в голове начинает набирать один вопрос за другим, но я, стукнув кулаком по столу, задаю себе только один: какого чёрта я думаю об этом? Остановись, Алекс, и посмотри на парня напротив. Он чертовски привлекательный, смешной, готов подать руку помощи, ну и что, что он похож на него? Да плевать, так можно остаться одной на всю жизнь, не искать же брюнета или рыжего ради того, чтобы забыться.

Благодаря подобному ходу мозгового штурма, я обращаю взгляд к Мартину, который смотрит на экран телефона и бегает глазами. Сейчас он сосредоточен, я уже видела это выражение лица означающее, что он задумался. Пока он молчит, я разглядываю каждую клеточку его лица: взъерошенные волосы, которые он только что потрепал пальцами, торчат в разные стороны; брови сведены на переносице, а взгляд направился в сторону, словно он обдумывает что-то важное; пухлые губы вырисовывают ровную линию. Большим пальцем, Мартин тихо постукивает по затемнявшему экрану, и я уже думаю, что у него могло что-то произойти, но он не знает, как сказать мне.

— Что-то случилось? — тихо спрашиваю я, но он не реагирует, словно вовсе не слышит.

Проглотив слюну и смочив пересохшие губы, я едва касаюсь пальцами тыльной стороны его ладони, чтобы вернуть в реальность.

— Мартин?

— Да? — зрачки серых глаз увеличиваются, когда он перевод внимание на меня.

— Что-то случилось? — повторяю я.

Уголки губ парня дёргаются в улыбке.

— Нет, просто задумался.

— Хорошо.

В эту же секунду, я одергиваю руку, потому что вспоминаю, где она находится. Я понимаю, никакого тока от нашего касания не происходит, пожары в душе не начинают воспламеняться, а бабочки в животе не взмывают ввысь. Ровным счётом ничего. Возможно, это глупость и такого вовсе быть не должно произойти. Выдумки из книг, не более, но почему тогда в присутствии Тома, по коже бегали мурашки, мозги плавились, а все органы сплетались в косички, разливая по венам тепло!? Разве тело не способно рассказать о чувствах лучше слов?

— Поболтаем? — предлагает Мартин.

— Я думала, что беседа должна вязаться сама по себе.

— Но если я хочу узнать о тебе что-то, то так просто ты мне не расскажешь.

— Смотря, что именно. Некоторыми вещими мы не поделимся даже под дулом пистолета.

— Я бы поспорил, ходить по земле приятней.

— Да, — соглашаюсь я, — но всё равно.

— И что за секреты ты хранишь?

— Сейчас я тебе расскажу…

Поёрзав на стуле, я склоняюсь над столом и улыбаюсь, словно хочу поделиться чем-то очень сокровенным.

— Тебе нравятся девушки?

— Если я позвал тебя на свидание, то логично, что ответ положительный, — посмеивается Мартин.

— Мне тоже, — шепчу я.

Секунда, и глаза Мартина округляются, а я чуть ли не давлюсь смехом, но изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие и серьёзность. Спустя минуту, он перестаёт хохотать, видя моё лицо, которое говорит о том, что я не думаю шутить.

— Ты серьёзно? — выдаёт он, сделав глоток воды.

— Я больше по части брюнеток, а ты?

— Твою мать, мы девочек будем обсуждать? Почему ты мне не сказала?

Секунда, и я бью ладонями по столу из-за недержания. Закатываясь смехом, я начинаю колотить по поверхности и второй рукой держаться за сердце.

— Господи, оно того стоило, — сквозь приступы истерии, выдавливаю я по одному слову из предложения.

— Ты серьёзно, Алекс!? — всё ещё не веря, спрашивает Мартин.

— На счёт чего?

— Ты… по девочкам?

— Нет, а ты?

— Ты убьешь меня своей аллегорией и иронией, — выдыхает он, ероша волосы.

— Бывает, — киваю я.

Моё блюдо из риса, креветок и овощей, затмевает ароматом разум из-за чего я, не раздумывая, хватаю вилку и начинаю есть, но через минуту понимаю, что должна увидеть лицо Мартина. Подняв глаза, я щурюсь из-за недовольства, потому что этот парень сидит и спокойно пережевывает то, что я выбрала для него. Он словно не чувствует остроты, на его лице не дрогнул даже мускул. Моя попытка с проваливается в никуда с громким протянутым свистом. Радует только то, что заказанное блюдо для меня — вкусное. Он явно не задумывался подшутить, возможно, за это плюс. Ещё он не называется меня детка, за это тоже плюс. Ко мне не подкатывают и не шутят пошло, третий плюс. У него есть чувство юмора, четвёртый плюс, но я тут же передумываю, когда прямо в лоб мне прилетает арахис. Жирный минус, чёрт возьми. Хотя, возможно это пятый плюс.

— Скажи, что мне показалось, — говорю я, вытирая лоб салфеткой.

— Только что в твой лоб влетел арахис, — подтверждает Мартин с улыбкой Чеширского кота.

Выколупав горошину, никак иначе это не назовёшь, я бросаю её в ответ, но промахиваюсь, потому что он уворачивается. Но следующая попытка не такая удачная, потому что морковка попадает прямо в лоб Мартина между глаз, из-за чего я начинаю громко смеяться, ведь она прилипла.

— В яблочко! — хохочу я, и мне уже плевать, что в моё лицо летит следующее зернышко.

В итоге, к нам подходит официант и отчитывает, как малых детей, после чего, нас с позором выставляют из кафе, прежде заставляя расплатиться по счёту. Но это настолько незначительно, что я гордо вскидываю подбородок, Мартин делает то же самое. Стены кафе мы покидаем с таким надменный видом, словно являемся его держателями. На улице, мы хохочем и стряхиваем с одежды остатки пищи, которой успели обкидать друг друга, и которая прилипла к телу.

— Ты не должен был так делать, — улыбаюсь я.

— Кто сказал?

— Честь и достоинство.

— Я сделал достойно и помог тебе развеселиться.

— Я была весёлой.

— Не ври себе, думаешь, свидание удалось?

— Учитывая то, что нас выгнали — определённо.

— Значит, я могу рассчитывать на ещё одно.

— Я подумаю.

Мартин закатывает глаза и посмеивается.

— Спасибо, было вкусно, — сообщаю я.

— Спасибо за компанию, — кивает Мартин.

Посадив меня на такси, он подмигивает на прощанье и провожает взглядом машину. Это приятно, ведь он не уходит до тех пор, пока мы не сворачиваем за угол. Телефон начинает звонить, и я уже подумываю, что это Мартин, но смешная рожица подруги смотрит на меня с экрана.

— Ты уже освободилась?

— Да, — улыбаюсь я, и Лизи явно распознаёт эти звуковые волны моего осчастливленного настроения.

— Ты точно была на работе? — хихикает она.

— Да, но… вообще-то, я была на свидании…

Хихиканье подруги моментально затухает, на смену ему приходит удивленный и недоверчивый тон.

— На свидании? — ошарашено, но шёпотом, выдаёт она.

— Да, — закусив нижнюю губу, подтверждаю я.

— Но я ничего не понимаю…

— Я знаю, это вышло случайно, так не должно было быть…

— Алекс… — волнительно шепчет Лизи, — ты… ты ведь…

— Господи, нет, мы просто поужинали, Лиз. Я потом тебе всё расскажу, честное слово, мне нужно бежать…

Со своими словами, я скидываю вызов и убираю мобильник от уха, чтобы Лизи не успела меня остановить. Знаю, они всё ещё надеются на наше воссоединение, но, думаю, всё уже понятно. Глупо говорить, но наверно, много воды утекло. Том сделал выбор, сейчас я должна сделать свой. Когда мы пришли в кафе, первая мысль была о нём, но потом Мартину удалось отвлечь меня и я горжусь тем, что смогла. Мне удалось не думать о нём, я была с парнем, который заставлял меня искренне смеяться. Разве это не может стать шагом к началу для чего-то нового?

Глава 9

Утро пятницы мне уже знакомо. Я привыкла и мне это нравится. Видеть обеспокоенные и взволнованные, а у кого-то радостные лица — наименьшее, что я получаю тут. Есть как минимум ещё два пункта, благодаря которым мне нравится работать. У этих пунктов есть имена. Улыбнувшись суматохе, я вошла в кабинет. На смену улыбке пришла хмурость и презрение. Белая коробочка в квадратном стиле, оформленная одной зелёной ленточкой, мирно покоилась прямо по центру моего стола. Вряд ли это мог сделать кто-то кроме Мартина, получать от него подарки — что-то не естественное и не привычное, хотя бы, потому что он этого ещё не делал. Но вполне возможно, что это извинение за арахис в моём лбу. Вспомнив такую глупость, я улыбнулась и заняла кресло, потянув за ленточку и медленно отодвинув крышку. Сердце моментально оборвалось, лишив меня жизнеспособности. Простой бейсбольный мяч заставил слёзы жечь глаза, а руки дрожать. Один процент из ста тому факту, что подарок принадлежит Мартину, но кому я вру? Мы не говорили о бейсболе, и вообще не обсуждали спорт.

Зажмурив глаза, я провела по мягкой поверхности пальцем и проглотила комок из болезненных чувств, которые пытаюсь вырвать и подавить. Забыв о дыхании, я вынула мяч, на котором не было и слова, но было другое — маленький и коротенький прямоугольник бумаги на дне. Осколки разбитого сердца подлетели и вновь ударились о пол, разлетевшись ещё на более мелкие, когда я скользнула глазами по выведенным знакомым почерком словам:

«Ты верила в меня больше, чем я сам. Он принадлежит тебе. Спасибо»

Всё что я возводила непосильным трудом — моментально рухнуло, погружая сознание в груду пыли, где я потерялась и не могу найти выход. Каждая клеточка души разрывается, а тело бьется дрожью. Желание кинуть коробочку прямо в лицо Тому — появилось моментально. Он словно играется со мной. То появляется, то исчезает, словно мираж или галлюцинация. Как только мне кажется, что я начала видеть вдалеке верный путь — он испаряется, как влага под палящим солнцем. Вложив весь псих и ненависть, я засунула мяч назад и со всей дури бросила её в стену напротив, смотря на картину происходящего размытым взглядом. В ту же секунду за дверью появился силуэт, а я ринулась смахивать слёзы с лица и приводить себя в порядок, предварительно крикнув: