Все понимают, о чём говорит Трент, кроме Алекс и Фрэнка, которые устремили на меня взгляды, я же в ответ смотрю на них, точней, на их руки, где крепко переплелись пальцы.

— Я занимаюсь бейсболом, — сообщаю я для Фрэнка, хотя говорить с ним — это последнее, что желаю сейчас. Мне с трудом удаётся открывать челюсть и оставаться спокойным, а не цедить сквозь зубы. Фрэнк задаёт немой вопрос, смотря на меня и на остальных.

— Он ушёл с работы и вернулся в команду, — говорит за меня Трент, потому что я не в состоянии продолжать свой монолог.

— Сколько уже не играл? — дружелюбно улыбается Фрэнк.

Много, но снесу твою башку максимально точным ударом.

— Год был в запасном составе.

— В запасном составе запасного состава, — дополняя, гогочет Крис.

— Заткнись, придурок, — вступает Джаред, удивляя друзей и меня в том числе, — одумался и вернулся, с кем не бывает. Я рад, что ты перестал горбатиться на этого мудака.

— Кем работал? — продолжает спрашивать Фрэнк.

— В юридической конторе адвокатом.

— В любом случае, поздравлю, всегда нужно выбирать дело по душе, — он отпускает ладонь Алекс и протягивает её мне, я же принимаю её только по той причине, что она могла сохранить тепло моей девушки и то, что он, наконец, больше не касается её.

— Поздравляю, — говорит Алекс, едва приподняв уголки губ и это первые слова от неё за сегодняшний вечер в мою сторону. Благо, что я уже отпустил кисть Фрэнка, потому что руки затряслись, а ладони вспотели. Так убого я ещё никогда себя не ощущал, я буквально смотрю ей в рот. Неужели она отпустила меня и нас?

— Спасибо, — киваю я, желая получить кулак Джареда в направлении своего лица.

Зелёные глаза больше не смотрят на меня, теперь они обратились к остальным. Я последний присоединяюсь к бокалам и бутылкам друзей, которые звенят в знак тоста. Секунды, пока она смотрела на меня, — я не могу выкинуть из головы. Это словно отпечаток, который будет сопровождать тебя на протяжении всей жизни.

Сейчас я как никто другой понимаю Джареда, который бесился из-за Дина, но парадокс в том, что до признания, ему пришлось обуздать себя несколько лет, я же получил ответы практически сразу, но это ничего не меняет.

— Мы идём? — нависающий над Лизи Дин, улыбается ей широкой улыбкой.

— Конечно, — кивает она, поднимаясь со стула.

В эту же секунду я перевожу взгляд на брата, который готов рвануть с такой силой, что подорвёт не только Нью-Йорк, а весь штат, а то и вовсе всю страну. Жму ему ладонь, он сидит молча, но сжав челюсти и скрипя зубами за ровной полоской из губ. С одной стороны — это забавно, а с другой страшно. Джаред на многих наводит ужас не только из-за своего пофигизма за содеянное, но и из-за того, что профессионально занимается боксом. Я редко вижу таких смертников как Дин, которые смотрят на него, как на равного. Они практически сразу не нашли мир между друг другом, хотя причина совершенно неизвестна, да и Дин не особо рвётся конфликтовать с ним, хотя легко даёт отпор не поведя и глазом.

— Увидимся дома? — улыбается Лизи, смотря на Алекс, которая ей кивает, после чего, она окидывает взглядом толпу, — до завтра.

Практически каждый в один голос говорит «пока», но не Джаред, который сверлит её взглядом. Этот ураган в виде их взаимоотношений может пошатнуть каждого. Но Джаред сам виноват, когда уходит от прямых вопросов об их отношениях, Лизи же принимает его позицию и по этой причине не считает себя ему чем-то обязанной. Мы провели достаточное количество времени в компании друг друга ещё в школе, чтобы я хорошо её узнал. Она не будет бегать за ним, и выяснять отношения. Возможно, это тоже бесит Джареда.

Бомба всё-таки рванула, когда Дин закинул руку на плечо Лизи, а она в ответ обняла его за талию, над чем-то смеясь. Поднос Джареда взлетел вверх и опустился на стол с таким грохотом, что удивительно, если Лизи и Дин не услышали и не вернулись. Кукуруза оказалась везде, даже в волосах Алекс, из которых я её тут же убрал. Стакан был пуст, чему мы все были благодарны, а в тарелке осталась только кукуруза и яблоко. Ещё минуту, Джаред смотрел из-подо лба в ту сторону, где исчезли фигуры Лизи и Дина, после чего он поднялся.

— Только попробуйте мне что-то сказать, — прорычал Джаред, направляясь к выходу.

Все молчали, смотря ему вслед. Когда двери ударились друг о друга, я перевёл взгляд на Криса. Он — лучший друг Джареда, которого знает со времён школы, они практически всегда вместе и похожи характерами. Логично, что он должен стать тем, кто пойдёт обуздать его ярость и будущие ошибки.

— Пойдёшь за ним?

— Не-а, — закрутил он головой, на что я вопросительно выгнул бровь, — проверенная хрень, живому сейчас к нему лучше не приближаться.

— Это же Картер, он может сотворить какую-нибудь хрень! — вступает Бекка.

— Нет, он просто пробьёт какую-нибудь стену кулаком, — усмехается Крис и делает глоток сока, словно это привычное дело, — советую не трогать его, сам успокоится. Проверенный факт. И он сам виноват. Тут я поддерживаю Лизи.

— Ты же его друг! — восклицает она.

— Вот именно. Я его друг и поэтому говорю правду, которая не всем нравится. Можете засудить меня за это.

Взгляд вновь фокусируется на Алекс. Меня бесит, что она улыбается ему, смеётся, позволяет касаться себя. Если они ходили вместе по магазинам и при нём она мерила лифчик, я сейчас же снесу его голову. Никто и никогда не коснётся её так, как это делал я. Даже если для этого мне придётся держать свечку над ней — я буду это делать на протяжении суток и всей жизни в целом. Телефон верещит в кармане, но я не тороплюсь доставать его, хотя стоит. Джаред снова сморит на меня с ухмылкой и выгибает бровь, на что я тут же достаю мобильник и прикладываю к уху, не посмотрев на имя звонящего.

— Привет, сынок, — с нежностью отзывается голос мамы.

— Привет, — улыбаюсь я, получая частичку тепла. В эту секунду глаза Алекс встречаются с моими, но она тут же отводит взгляд в сторону. Либо мне кажется, либо тень боли всё же промелькнула. И я всеми возможными способами хочу показать, а лучше закричать о том, что это мама, а не Чарли.

— Как дела? Почему не звонишь? Как Алекс?

Глоток пива попадает не в то горло, из-за чего я начинаю закашливаться, привлекая внимание друзей. Один вопрос и я погиб. Я не могу признаться родителям, на что пошёл по своей же тупости. Они ничего не знают и, судя по дружелюбному тону мамы, Алекс ничего не сказала, она молчит так же, как и я. Искоса взглянув в сторону девушки, которая держит моё сердце и мысли в плену, я прочистил горло и обобщил.

— Всё хорошо. Вы как?

— Тоже чудесно, хоть бы приехали в гости или мы к вам.

— Мам, работы много навалилось, — отвернувшись от друзей, тихо вру я, — обязательно приеду… приедем.

— Хорошо. Люблю тебя. Поцелуй за меня Алекс.

— Конечно.

Скинув вызов, я потираю шею и смотрю на звездное небо, где ярко светит полная Луна. Не знаю, поняла ли она, кто звонил, но я жутко хочу оправдаться перед ней, хотя это глупо. Я боюсь посмотреть на неё, не причинив себе и ей боли, уже ничего не говоря о поцелуе.

Её поцелуи.

Они самые лучшие. Нежные, трепетные, страстные, горячие, вкусные и сладкие. Я уже забыл, какого это — целовать Алекс. Кажется, что последний раз это было лет десять назад, хотя прошло несколько месяцев. Из воспоминаний меня вырывает звук бьющейся бутылки.

— Охренеть, ты придурок, — фыркает Крис, смахивая пиво с шорт.

— У тебя руки дырявые, — выдыхает Трент, закатив глаза.

— Сам ты дырявый, нахрена ты так сильно лупишь по бутылке? Она не железная.

— Ты сам её уронил.

— Ты сам её уронил, — передразнивает Крис, продолжая вытирать штаны.

— У тебя экстернальный локус контроля, Купер.

— Псих. Лечи своих больных.

— Это типы личности, идиот.

— Я нормальный тип.

— Нормальный с экстернальным локусом.

— Иди нахрен, — морщится Крис, и я улыбаюсь. Их тупое панибратство иногда бывают веселыми. Особенно, когда Трент приписывает Крису отклонения, а второй посылает его нахрен.

На пороге дома появляется Мэйс, за которым следует Мэди, оба они довольно бодро и весело бегут к столу около двенадцати ночи.

— А кто будет спать? — хмурится Лизи, усаживая на колени Мэйса, в то время как Мэди подбегает к Джареду, но тут же откланяется в сторону Алекс, которая принимает её к себе и начинает целовать в щёку. От одного вида у меня ноет сердце и появляется улыбка на губах.

Я не могу оторвать взгляд от этой картины, потому что фантазия тут же рисует нас и нашего ребёнка. Я не знаю, кто это будет: мальчик или девочка, ведь сейчас даже Алекс не моя. Мэди что-то тихо лепечет ей на ухо, после чего Алекс представляет её Фрэнку, и лицо моей племянницы со стеснительной улыбкой прячется в шее, которую я когда-то целовал. Следом, она спрыгивает с рук Алекс и идёт ко мне, я уже знаю зачем.

— Мэдисон, он не даст тебе конфет, — строгим тоном говорит Лизи, когда маленькие ручки обнимают мою ногу, а голубые глаза заглядывают прямо в душу. Я готов отдать ей всё, даже последние носки и меня пугает такая лёгкая отдача с моей стороны. Один взгляд и я готов сдаться, купив ей всё, что она пожелает.

Мэди обращает взгляд к Лизи и смешно надувает щёчки, выпучив нижнюю губу.

— Не пытайся, это не работает, — продолжает Лизи, пока Джаред тихо посмеивается рядом, а Мэйс кусает сосиску, смотря на сестрёнку.

Топнув ножкой, она бежит к Джареду и умещается на второй ноге. Эта маленькая хитрюга знает, что он не сможет отказать ей точно так же, как и я. Она — наша общая слабость. Косым взглядом я вижу, как на них смотрит Фрэнк и как на его губах играет улыбка. Алекс протягивает Мэди ладонь и что-то тихо щебечет ей с улыбкой, пока Лизи щурит глаза, смотря на подругу. Хоть Мэйс и молчит, все мы знаем, насколько страшен его союз с сестрой. Лизи и Джаред иногда готовы взвыть, но терпят и переносят их проказы с дёргающимися глазами. Это не удивление, что у них такие дети, было бы странно, если бы в этой семье родилась парочка послушных тихонь.