Дэни Аткинс - Наша песня

Это было так похоже на Элис, что мои губы тут же изогнулись в благодарной улыбке.

– Ну, а теперь рассказывай, дорогая. Какие новости у Джо?

– Никаких, – грустно отозвалась я. – Никаких изменений до сих пор нет.

– Господи, – выдохнула мама, поднимая во мне тревогу одним только своим замечанием. Внезапно она перестала быть матерью на другом конце телефонной линии и снова стала опытной медсестрой, которая много лет проработала в отделении интенсивной терапии.

– Это очень плохо, да? – взволнованно спросила я. – Они не делятся со мной никакой информацией. Они только продолжают чего-то ждать и говорят, что требуется время. Но они же явно мне что-то недоговаривают, вот только что? Мам, ты сама должна мне все сказать.

– Элли, успокойся. Врачи тебе скажут намного больше, чем я. Мне ведь вообще ничего не известно о состоянии Джо, а в реанимации я не работала уже много лет. Только не впадай сейчас в панику.

Этот добрый совет опоздал часов на двенадцать.

– Джейк еще не проснулся? Как он там? Он спрашивал про Джо? Как ты считаешь, что мы должны ему сказать? Вы могли бы с папой остаться там сегодня, потому что сегодня, как мне кажется, ему лучше в школу не ходить? – Слова так и вылетали у меня изо рта, как валуны при камнепаде. Если даже я сама слышала напряжение и тревогу в своем голосе, то мама и подавно.

– Элли, вдохни поглубже и успокойся.

Я попыталась последовать ее инструкции, вот только слишком долго сдерживалась. Мой страх напоминал лошадь, которую держали на привязи, и теперь, освободившись, она совсем не собиралась снова дать надеть на себя узду.

– С Джейком все в порядке. Он сейчас с твоим отцом, они готовят тосты перед поездкой.

– Поездкой? А куда вы отправляетесь?

– Мы поедем в больницу. Джейк очень волнуется, и ему нужно увидеть отца. И тебя тоже.

– Ой, мам, по-моему, это не очень здорово придумано. Не думаю, что маленьким детям тут разрешают навещать родителей прямо в палатах. К тому же, если Джейк увидит Джо в таком виде, он испугается.

– Элли, – снова спокойно начала моя мама, – он уже напуган. Ужасно напуган, если точнее. Он умный мальчик и сейчас дал волю фантазии. Каким бы пугающим тебе это ни показалось, очень важно, чтобы он все увидел своими глазами. Это поможет ему все правильно понять.

Неожиданно я подумала, что снова разговариваю не с любящей бабушкой, а с медсестрой-профессионалом.

– Но ему всего лишь семь лет. А вдруг это окажется для него слишком тяжелым испытанием? Как он справится? Джо лежит в коме, он подсоединен к огромному количеству аппаратов. Он даже дышать самостоятельно пока еще не может.

Удивительно, что она вообще разобрала мои последние слова, потому что они плавно перешли в уже не сдерживаемые всхлипывания.

– Вот именно поэтому он и должен быть там, да и все мы тоже. Ради Джейка, ради тебя и ради Джо. А о правилах посещения больных даже не беспокойся. В подобных особых случаях очень важно разрешить ребенку увидеть отца, если к тому же он сам этого хочет.

Трудно сказать, что напугало меня больше: настойчивое требование матери, чтобы вся семья объединилась, или то, что она определила своего любимого зятя как «особый случай». Потребность защищать своего ребенка от всего, что может причинить ему вред, заложена в каждой матери. А когда одной защиты становится недостаточно, задачей матери становится подготовить его к самому плохому возможному исходу. Я делала именно это. И, как сейчас поняла, моя мама тоже.

– Когда вы приедете?

Я встретила Фрэнка в дверях отделения. Он вытирал глаза тыльной стороной ладони и даже не заметил, что я делаю то же самое по пути в палату Джо.

– Я собираюсь принести нам чая, – хриплым голосом объяснил Фрэнк. – Сестра сказала, что я могу воспользоваться столовой для персонала.

Я кивнула, сознавая, что сейчас ему обязательно нужно было хоть чем-то заняться.

– Нам всем сейчас не помешает выпить по чашечке горячего чая. – Как бы мне ни хотелось поверить в целительные силы чая, я понимала, что сейчас только одно могло заставить меня почувствовать себя лучше. И это, конечно, был не чай.

Фрэнк кивнул, словно в подтверждение моих слов.

– Да, хорошо, тогда я возьму три чашки.

Я отошла от него на пару шагов, остановилась и сказала:

– А вообще-то, Фрэнк, вы не могли бы взять четыре?

Кэй взглянула на меня с грустной улыбкой, когда я проскользнула в палату.

– Как вы тут? Держитесь? – спросила я, нежно сжимая ей плечо.

Мать Джо устало пожала плечами, ее хрупкие кости словно изогнулись под моей ладонью. Она пристально смотрела на сына, когда отвечала мне:

– Даже не знаю, Элли. Наверное, лучше, чем Фрэнк. Он плохо справляется. Он сам как Джо, ему постоянно надо что-то делать, кому-то помогать. Ему особенно тяжело просто сидеть и ждать.

– Я только что разговаривала со своими родителями. Они уже едут сюда вместе с Джейком.

После этих слов бабушка моего сына повернулась ко мне, ее взгляд переполняла любовь.

– Это хорошо. Хорошо и для Джейка, и для всех нас.

Я вздохнула и подошла к кровати с другой стороны, потом нагнулась, чтобы поцеловать Джо в щеку. Она показалась мне немного теплее, чем ночью. Это был ободряющий знак, ведь правда? Может быть, это было первым указанием на улучшение, которого так ждали врачи?

– Ты слышал, Джо? Джейки уже едет сюда. Ты же не хочешь оставаться спящим, когда он придет, верно? Просыпайся, дорогой. Пожалуйста, просыпайся.

– Может быть, когда он услышит его… – Голос Кэй прозвучал так, будто она с трудом заставляла себя поверить в свои собственные слова.

Я протянула руку через кровать и сжала ее ладонь.

– Он сделает все для своего мальчика. Если в этом мире и есть кто-то, способный достучаться до него, так это Джейк.

Шарлотта

Я с благодарностью приняла чай, который она передала мне. Что касается новостей… они были приняты не слишком радостно.

– Сюда? Ты считаешь, это правильное решение? Для него, я имею в виду.

Элли ощетинилась почти физически, как возмущенный дикобраз, и я вряд ли могла винить ее за это. В конце концов, что мне было известно о детях? Ничего. Ровным счетом ничего.

– Я думаю, как мать я имею право решать, что для него лучше.

Я прикусила губу, чтобы не выдать ответ, который мог бы разнести вдребезги наше перемирие. Я наверняка не сдержалась бы и подвергла сомнению ее способность решать, что следует говорить, а что лучше оставить в тайне.

– Ему нужно увидеть Джо, – добавила она, негромко, но решительно поставив ударение на имени. Элли никогда не отличалась хитростью. – Не волнуйся, – продолжала она. – У меня нет ни малейшего намерения показывать его Дэвиду или даже говорить о том, что мальчик здесь.

Я кивнула. Я не собиралась начинать спор, но все равно волновалась. И все потому, что Джейк наверняка в жизни выглядел так же, как на фотографии, которую я видела, и очень походил на Дэвида. И если Элли тешила себя мыслью, что ей удастся скрыть, кто настоящий отец ее сына, она ошибалась. Хотя, как мне показалось, она даже не задумывалась об этом.

– Ну, мне просто показалось, что ты должна об этом знать, вот и все.

– Спасибо, что сказала.

Я подождала, пока она дойдет до двери, и только тогда осмелилась задать ей тот самый вопрос, который жег меня, как кислота, с того самого момента, когда она зашла в палату к моему мужу.

– А как у вас все прошло? Я имею в виду с Дэвидом? Все в порядке?

Она медленно повернулась и долго молча смотрела на меня, как будто проговаривала про себя всю их встречу. Между бровями у нее появилась складочка, когда она припомнила что-то, и я умирала от желания узнать, что же он ей сказал, хотя спросить об этом напрямую боялась. Сказал ли он ей, какие чувства испытывает к ней сейчас? Как он относился к ней всегда? Я оглядела комнату для посетителей в неясном утреннем свете. Да уж, подходящее место, чтобы узнать, что ты была всего лишь «еще одной женщиной» для своего собственного мужа.

– Все в порядке. И с ним все в порядке… ну, не в смысле физически. А вот операция, которая ему так необходима. Она очень серьезная?

Не было смысла врать ей. Она с такой же легкостью могла бы подслушать разговор медиков и все узнать сама.

– Да. Очень.

Элли была просто шокирована, и тогда я поняла, что Дэвид, скорее всего, приуменьшил опасность своей болезни. Он берег ее? Возможно. Старые привычки забывать труднее всего.

Элли

От него исходил аромат арахисового масла и тостов. И еще пахло просто маленьким мальчиком. Я глубоко и жадно вдыхала этот запах, поглощая его, как наркоманка.

– Мам, ты меня раздавишь, – пожаловался он.

Я нехотя разжала объятия и отпустила его, потом присела на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Прости, дорогой. Я просто очень рада тебя видеть, вот и все.

Он улыбнулся в ответ, потом что-то вспомнил, и его улыбка погасла:

– Когда бабушка сказала, что мы с дедушкой должны ждать вот тут, я подумал, что ты, может быть, спустишься к нам вместе с папой?

На улице дул сильный колючий ветер, и хотя метель стихла, все же оставаться на детской игровой площадке было слишком холодно. Правда, когда мама предложила мне встретить Джейка вот здесь, а не в больнице, ради него же самого, я даже не стала с ней спорить.

– Я еще подумал, что это для меня сюрприз, ну, что папе стало намного лучше.

Я медленно и тяжело выдохнула, заглядывая в глаза отцу, который стоял за внуком, словно ища у того защиты. Так с чего я начала? Как подготовить ребенка к чему-то подобному? Все было бы неправильно. И я сама не была к этому подготовлена.

– Знаешь, милый, папочка до сих пор чувствует себя неважно. – Мой собственный папа в этот момент взглянул на меня, и сочувствие, отразившееся на его лице, чуть не заставило меня разрыдаться, хоть я и держалась изо всех сил. – Он все еще… он еще спит.