Мы пролежали так довольно долго, и в палате слышалось лишь мерное гудение аппаратуры и легкое шуршание мягких подошв обуви медсестер, когда они быстро перемещались по палате, делая все, что было в их силах, чтобы поддержать жизнь моего любимого человека.

– Ну, судя по выражению твоего лица, когда ты сюда вошла, я выгляжу довольно кисло.

– Я бы так не сказала. Я помню тебя в куда худшем виде.

– Да? И когда же?

Какое-то мгновение я растерянно искала ответ, но потом он пришел ко мне сам собой.

– Когда мы праздновали Хэллоуин на Варвик-роуд и ты нарядился Битлджусом.

Он на секунду нахмурился, прорываясь сквозь медикаментозный дурман к потайным уголкам памяти.

– Ах да. Помню, классный выдался вечерок.

Я глубоко вздохнула, благодарная ему за то, что он не забыл тот вечер, ставший судьбоносным в наших отношениях. Ведь именно тогда все впервые начало меняться.

Шарлотта. Восемь лет назад

Это Пит выдвинул идею устроить праздник.

– Все выйдет замечательно. Его можно совместить с запоздалым новосельем.

– Весьма запоздалым, – сухо заметил Дэвид. – Мы въехали сюда больше двух месяцев назад.

Пит снисходительно отмахнулся от столь пустяковой детали.

– Можно поставить скелеты в туалете, везде развесить пауков и тыквы с горящими свечами внутри. – Он сделался похож на охваченного азартом десятилетнего мальчишку, который переел сладкого. – Шарлотта, ну, поддержи же меня. В прошлом году в Калифорнии вы, наверное, устраивали такие штуки.

– Может, и да, – пожала я плечами. – Там это большое событие. Для детворы, – подколола я его, бросив в него подушкой.

Он ловко поймал ее.

– А мы и есть дети. Стайка взрослых ребятишек. Ну что, решено?


Вот почему три недели спустя субботним утром я карабкалась на шаткую стремянку, найденную нами в гараже, начиная превращать наш относительно аккуратный дом в лачугу с привидениями и мертвецами. На верхней ступеньке стояла коробка с украшениями, состоявшими из множества пластмассовых пауков и мотков паутины из полиэстера.

– Если мы хотим придать дому такой вид, не надо было утруждаться, приглашая уборщика, – заметил Дэвид, проходя мимо и с подозрением оглядывая покрытую плесенью стремянку, на которую я собиралась влезать.

– У него отнюдь не праздничное настроение, – объяснил мне Майк и весело подмигнул, когда я начала разворачивать моток паутины. – Снова с Элли поцапался?

Я замерла с мотком в руках, стрельнув глазами в сторону Дэвида. Услышав слова Майка, он резко дернул плечами, словно стрела с острым наконечником попала в цель, однако промолчал, лишь удостоив соседа взглядом, с которым вполне могла соперничать самая страшная маска на Хэллоуине. Мне до смерти хотелось узнать, что имел в виду Майк, но, похоже, Дэвид был не намерен распространяться на эту тему.

Я мысленно прокрутила в голове события последних трех-четырех недель, пытаясь припомнить, не замечала ли хоть какого-то намека на разлад между ними, и устыдилась, поняв, что расстроилась, сама себе ответив «нет». Не то чтобы Элли в последнее время задерживалась здесь надолго, но расписание у нее было более плотным, чем у нас, а к занятиям она относилась куда добросовестнее. Ее отсутствие дало мне больше возможностей общаться с Дэвидом, что представляло собой палку о двух концах, поскольку чем больше я его узнавала – на обычном бытовом уровне, – тем больше он мне нравился. Мне очень хотелось стереть глупые фантазии семнадцатилетней девчонки о нем в дорожную пыль под ногами, но выходило так, что с каждой неделей он нравился мне все больше, а не наоборот. К счастью, он продолжал пребывать в счастливом неведении относительно моей жалкой влюбленности.

– Тебе нужно повесить эти штуки в самом углу, – отдавал указания Майк, развалившись в удобном кресле.

Я взглянула на карниз, все еще возвышавшийся почти в метре над моей головой, хотя я и стояла на верхней ступеньке. Я вцепилась в нее и слегка поморщилась, почувствовав, как пальцы заскользили по влажному дереву.

– Осторожнее, – сказал Майк, отрываясь от кресла. – Иначе упадешь и сломаешь себе ногу.

– Это я уже проходила, – ответила я, гадая, услышал ли эти слова Дэвид, который, казалось, отключился от всего, что происходило в комнате у него за спиной.

– Давай-ка я тебя подстрахую, – предложил Майк, увидев, как я закачалась на лестнице, пытаясь сохранить равновесие.

– Сядь, – сказал Дэвид, с удивительной быстротой пересекая комнату и отодвигая Майка, прежде чем тот успел подойти ко мне. – Я выше тебя, да и сильнее. Я помогу.

– Я же тебе говорил, что армрестлинг вовсе не показатель силы, – ощетинился Майк, даже не пытаясь скрыть раздражение. Однако следовало признать, что Дэвид был почти на десять сантиметров выше. Вот с этим он спорить никак не мог.

Дэвид сильными руками обхватил меня за талию, и я сразу же выпрямилась.

– Нормально? – спросил он, и я быстро кивнула в ответ, вдруг подумав, не выдаст ли меня мой голос.

Я потянулась к потолку, футболка у меня задралась, и руки Дэвида, придерживавшие меня теперь уже за бедра, вдруг коснулись моей кожи. По-моему, Майк продолжал что-то бормотать про матч-реванш по армрестлингу, но я едва слышала его сквозь гулкие удары сердца. Пальцы Дэвида крепко удерживали меня, не давая мне поскользнуться, упасть и сломать себе шею. Ему наверняка и в голову не приходило, что кожа у меня горела от его прикосновений. Я громко охнула, когда он чуть передвинул руки, чтобы покрепче меня удержать.

– Не волнуйся, я тебя держу, – сказал Дэвид, совершенно неправильно поняв причины моего испуга. Его теплое дыхание нежно овевало небольшую полоску кожи у меня на поясе, находившемся на уровне его рта. Я потянулась еще выше, желая, чтобы это скорее кончилось, и в то же время мечтая, чтобы это продолжалось вечно. Краем глаза я увидела, как Майк поднялся, чтобы поставить чайник, и хотя он еще оставался в комнате, меня вдруг охватило ощущение, что мы с Дэвидом совершенно одни. Его руки поднялись к моим ребрам, и я поняла, что он, наверное, смог уловить, как изменилось мое дыхание, по быстрым движениям диафрагмы. Я лихорадочно загоняла кнопки в штукатурку, закрепляя последние фрагменты пластмассы, когда вдруг почувствовала почти неуловимую перемену в том, как он меня держал. Его руки сжимали меня чуть слабее, а подушечки пальцев нежно прижимались к моему загорелому телу, словно стараясь задержаться подольше. Я ахнула и осторожно посмотрела вниз, увидев устремленный на меня взгляд Дэвида, в котором было невозможно что-то прочитать.

– Вот теперь просто здорово, – заметил Майк, возвращаясь к своему креслу с чашкой кофе. – По-настоящему таинственно.

– Правда? – спросил Дэвид, отпуская меня и протягивая мне руку, когда я спускалась вниз по ступенькам с куда большей скоростью, нежели представлялось разумным.


Несколько часов спустя, натягивая праздничный маскарадный костюм, я все еще продолжала думать о том, что произошло. Я даже не могла понять, произошло ли что-то вообще. За последние два месяца ничего подобного со мной не случалось, а с учетом того, насколько преданны Дэвид и Элли были друг другу, казалось куда более вероятным, что все это было лишь плодом моего чересчур живого воображения.

Я встала перед зеркалом, чтобы осмотреть свой наряд. Я обратилась к творению Брэма Стокера и выбрала прозрачное легкое белое одеяние в качестве похоронного савана, надеясь, что всем станет очевидно: я изображаю новоиспеченного вампира. Я аккуратно собрала свои длинные светлые волосы в мягкий узел на макушке, выставив напоказ два маленьких красных следа от укусов, которые нарисовала на шее. Лицо я покрыла белой пудрой на несколько тонов светлее обычного, а на веки я нанесла тени темно-серого и черного цвета. Губы я красить не стала, чтобы они выглядели по-настоящему бескровными. Я осталась довольна общим впечатлением. За исключением, пожалуй, того, что на шее у меня слишком сильно пульсировала сонная артерия, а грудь высоко вздымалась под едва прикрывавшей ее тонкой тканью.

Раздался стук в дверь, и меня назвали по имени. Сердце у меня забилось сильнее, а бюст в вырезе платья поднимался и опускался, словно приливная волна, когда я шла к двери.

– Ух ты, выглядишь просто потрясающе, – восхитился Дэвид.

К моему облегчению, взгляд его был направлен лишь на мое лицо и шею. Я была уверена, что Майк бы уставился гораздо ниже.

На Дэвиде был бросавшийся в глаза и столь же узнаваемый костюм в черно-белую полоску.

– А ты что, пойдешь без костюма? – невинно поинтересовалась я.

– Нет. Я… ха-ха. Очень смешно. Мне нужна помощь.

– И что мне нужно сделать? Трижды произнести твое имя?

– Ты меня убиваешь, – ответил он, криво улыбнувшись. – Сможешь помочь мне с гримом? И поверь, я бы и в жизни не подумал, что когда-нибудь это произнесу.

Он протянул мне маленький пакет, который, наверное, прилагался к его карнавальному костюму. Я взяла его и заглянула внутрь: белая основа, черная краска для глаз и что-то зеленое, похожее на мох, – ничего особо трудного.

– Да, смогу… – немного неуверенно начала я. – А ты не хочешь попросить об этом Элли?

– Я бы попросил. Но она прислала сообщение, что задерживается и приедет попозже, а я понятия не имею, как это все делается. Без грима я буду выглядеть полным идиотом в этом клоунском полосатом костюме.

Я улыбнулась и чуть шире приоткрыла дверь спальни.

– Ну, тогда заходи.

Исполнение его просьбы стало для меня настоящим испытанием, как я со страхом и предполагала. Очень легко говорить себе соблюдать дистанцию, не переходить границ и сохранять дружеские отношения, но, когда он уселся на край моей кровати, широко раздвинув ноги и подставив мне лицо, для меня это стало настоящей пыткой. Для начала я убрала волосы у него со лба, и на ощупь они оказались такими же, как я их запомнила: густыми и мягкими. Я подумала, а помнит ли он вообще, как я запускала в них пальцы, когда мы целовались на снегу. Мне почему-то показалось, что нет.