Дарси посмотрела на него.

– Но Иззи этого не знает.

– Боже, нет! Она считает, что мне нравится обмениваться безделушками на день рождения.

Она рассмеялась.

– А что вы дарите Мэдисон?

– Обычные тряпки, как и в других семьях. Особенно на Рождество, когда надо убедить ее пойти с нами в бесплатную столовую. Ей семь лет, поэтому она еще не знает, что такое самопожертвование.

Они вышли на оживленную улицу Джентльменз-уолк. Было шумно и жарко. Всюду сновали туристы и страховые агенты, у которых начался обед. Люди толпами двигались от одного магазина к другому. На улице можно было увидеть собак на поводках, девочек в коротеньких шортах, раздающих рекламные листки, мальчиков на спортивных велосипедах, осторожно продвигающихся через толпу. В такой день хорошо сидеть на летней площадке кафе, или в тени деревьев на площади, или возле фонтана, опустив ноги в прохладную воду.

– Так что мы делаем теперь? – спросил Джастин, повернувшись к Дарси.

– Давай вернемся к машине, – предложила она.

Он заколебался и поморщился.

– Можно я немного поупрямлюсь и скажу, что еще не хочу ехать домой?

– Я тоже не хочу. У меня появилась безумная мысль.

Он улыбнулся.

– Отлично. У меня их давно не было.


Джастин оставил машину на стоянке отеля «Дюк Стрит Премьер Инн».

Он снял номер, заплатив наличными, и промычал администратору что-то невнятное насчет того, что позже спустится забрать багаж. Потом схватил Дарси за руку и повел по пахнущим освежителем воздуха коридорам в поисках нужного номера.

В конце концов они обнаружили его на третьем этаже. Джастин посмотрел на Дарси.

– Ты в порядке? – спросил он, потому что обоим было понятно: когда они переступят порог, назад дороги уже не будет.

Она кивнула. Джастин повернул ключ в замке и вошел. В номере было темно и тихо. Сквозь шторы проникал слабый солнечный свет, освещая плохо убранный пылесосом пол.

Они сели на край кровати. Матрас был обтянут серой грубой простыней, в шкафу висела целая гроздь разнокалиберных вешалок, а желтая бумажка, криво прилепленная на зеркало, напоминала, что здесь запрещено курить и завтраки в номера не подают. Это место было каким-то бездушным, поэтому полностью подходило для необдуманных поступков.

Джастин потянулся к чайному подносу, стоявшему рядом с раскладной полкой для багажа, и подул в белые чашечки, небрежно расставленные на нем.

– Будем пить из чашек? – спросил он.

По дороге в отель они купили бутылку вина.

Дарси хмыкнула.

– Конечно. Всегда так делаю.

Он рассмеялся.

– Ну, тебе повезло, потому что я за рулем. Так что пить будешь только ты.

Но он все равно налил и себе немного. Передав Дарси чашку, он поднял свою. Они чокнулись, и каждый сделал небольшой глоток. Вино немного степлилось. На вкус оно было приторно-сладким, а не сухим и горьковатым. Но Дарси было все равно. Она уже почувствовала, как оно ударило в голову.

– Я хочу, чтобы ты знал, что обычно я так себя не веду, – сообщила она.

И тут Джастин спросил:

– По шкале от одного до десяти, как ты считаешь, насколько очевидными были наши отношения тогда?

Дарси рассмеялась.

– Десять означает очевидные?

– Да.

– Думаю, где-то одиннадцать. И кстати, тебе не нужно выдумывать какие-то объяснения своему поведения. Привет, это же я.

Она сделала еще один глоток. Удивительно, насколько отличался вкус вина из чашки от вина из бокала. Это казалось таким неправильным. Как есть шашлык пластиковыми приборами.

– Для протокола хочу заметить, что это, наверное, мой самый дурной поступок за всю жизнь.

– То, что ты пьешь вино из чашки? Да, ты права, это похоже на преступление против культуры.

Дарси ткнула Джастина локтем в бок.

– Нет, я не это имела в виду.

– Что же ты имела в виду? – спросил он, убрав волосы с ее лица.

Дарси обвела взглядом номер. На потолке обнаружилось коричневое пятно от воды, а между лампой на тумбочке и кроватью раскинулась шикарная паутина. Здесь было грязно и неуютно. Дарси подумала, что, возможно, в подобных отелях существовали специальные номера для определенной категории постояльцев.

– То есть, – пояснила она, – я никогда прежде не останавливалась в отеле с чужим парнем.

Джастин помолчал.

– Мы можем уйти отсюда, если хочешь, – предложил он, хотя веселые искорки в его глазах говорили о том, что он так не думает.

Дарси сделала вид, что размышляет.

– Это можно будет считать самой короткой интрижкой в истории?

Он нахмурился.

– О да. Но нам лучше еще немного посидеть здесь. Не думаю, что мое эго переживет такой позор, если мы вернемся всего через… – он взглянул на часы, – четыре с половиной минуты. – Он забрал у нее чашку и поставил вместе со своей на полку у телевизора. – Возможно, мы найдем чем заняться. Ну, ты понимаешь… чтобы убить время.

– Например?

– Например, этим.

Он потянулся к ней и страстно поцеловал в губы. Дарси ответила на поцелуй, и вот они уже обнимались и ласкали друг друга, начав с того места, где остановились на днях в гараже. Или это было в предыдущем десятилетии?

Джастин решил не тратить время на прелюдии, а Дарси не возражала. Он одним быстрым движением расстегнул ее платье и стащил с себя футболку. Дарси с удивлением обнаружила, что его торс тоже покрыт татуировками, но решила обсудить это позже. Джастин был мускулистым и загорелым, просто идеальным.

Он стащил с нее платье и расстегнул бюстгальтер, а Дарси расстегнула его штаны. Джастин застонал, когда она взяла его член в руку, и быстро засунул пальцы в нее. Дарси громко выдохнула от нахлынувшего желания. Они целовались и ласкали друг друга, казалось, целую вечность. Их тела блестели от пота. Наконец Джастин опрокинул Дарси на спину и вытащил из кармана презерватив. Дарси застонала, когда он разорвал упаковку. Спустя пару секунд он вошел в нее. Джастин напрягся, снова и снова овладевая Дарси, а она закрыла глаза, полностью отдавшись ему и пребывая в каком-то забытье.

– Смотри на меня, – прошептал он, обдавая ее шею горячим дыханием. – Не закрывай глаза. Смотри на меня!

Дарси посмотрела на него. Джастин снова и снова входил в нее, приближаясь к оргазму. Наконец он кончил, выкрикнув ее имя.


Остаток дня они провели в этом странном номере, пластиковые шторы в котором плохо пропускали солнечный свет. Они разговаривали, смеялись и до изнеможения занимались сексом. Дарси допила вино, которое к тому времени стало совсем теплым и невкусным. Джастин больше не пил.

Это не было похоже на то, что у них было прежде. Они всегда очень страстно занимались сексом, но на этот раз в их близости было что-то дикое, первобытное, что с трудом поддавалось контролю. Дарси помнила, что Джастин в постели всегда был уверен в себе, но на этот раз он почти подавил ее своей волей. Ей это понравилось. Она так сильно хотела Джастина, что секс с Заком теперь казался ей чаепитием на газоне в парке.

Они убрали шторы, распахнули окно и занялись сексом возле него, а легкий ветерок щекотал их голые тела. На дороге появилось больше машин. Как обычно, по пятницам в Норидже бывали пробки. До них доносились шум колес, визг тормозов и обрывки музыки из проезжавших мимо машин с офисными работниками, спешившими домой.

– Мне не хочется сейчас это обсуждать, – пробормотал Джастин, когда они лежали, выбившись из сил, на кровати, и Дарси, опустив голову ему на грудь, водила пальцем по его разгоряченной коже, – но что бы сказал твой парень, если бы узнал об этом?

– Я бы не сказала, что у нас постоянные отношения, – призналась Дарси, хотя ей не очень хотелось говорить о Заке. – Сейчас мы в ссоре. Не общались уже две недели. Но если бы он узнал… – Она пожала плечами. – Не знаю. Разозлился бы, наверное. Он не любит, когда получается не так, как он хочет.

– Обожает все контролировать?

Она снова пожала плечами.

– Он работает в больнице. Привык быть главным.

Когда солнце стало клониться к закату, Дарси решила изучить татуировки Джастина. Та, что была набита на левую грудную мышцу, была похожа на ворону. Она была выполнена в виде сотен маленьких колец, которые в целом формировали целостную картину. Дарси она очень понравилась. Большая татуировка с этническими мотивами покрывала весь его правый бок от плеча до живота.

– Такие красивые рисунки. Мне очень нравится. – Дарси улыбнулась. – И я рада, что ты смог сохранить пресс.

Джастин приподнял голову, посмотрел на свой живот и смущенно улыбнулся.

– Спасибо. Иззи ненавидит мои тату и запрещает показывать их Мэдисон.

– Мэдисон никогда их не видела? – удивилась Дарси.

– Ну, несколько раз мельком. Но Иззи постоянно заставляет меня надевать футболку.

– Почему? Они же красивые.

«Как можно просить такого парня постоянно носить футболку?»

– Она считает, что подобное искусство дурно влияет на неокрепший детский рассудок.

Уже не в первый раз в голову Дарси пришла мысль, что Иззи не любит Джастина. А даже если и любит, то Дарси на ее месте любила бы его сильнее.

Через открытое окно доносились гудки машин и чья-та ругань.

– Хорошо, – сказала Дарси, уперев локоть в подушку. – У меня для тебя большой философский вопрос.

Джастин поерзал.

– Я воздерживаюсь от ответа.

– В воздержании отказано. И ты еще не знаешь, о чем я хочу спросить.

– Нет, знаю, – возразил он. – Ты хочешь спросить, что я буду делать, если моя пятнадцатилетняя дочь начнет спать со своим учителем математики.

Дарси улыбнулась.

– Как ты понял?

– Назовем это предчувствием.

Дарси прикусила нижнюю губу.

– Хорошо. Так как?

– Ну, во-первых, моей дочери всего семь лет, поэтому время еще есть.

– Хорошо, давай перенесемся на восемь лет вперед.

Джастин смотрел на Дарси так, словно увидел ее первый раз в жизни.