— Господи! — воскликнул Уолкер, всплеснув руками, когда увидел в дверях знакомый силуэт. — Я мог бы и догадаться, что это ты! — Он быстро втащил Скай в комнату и закрыл дверь.

— Как ты меня напугал!

Он насмешливо посмотрел на нее:

— Так это я напугал тебя? Ты что, не могла постучать?

— Я боялась, что ты спишь.

— Твоя странная логика иногда пугает меня. Хотя, признаться, я начинаю к этому привыкать.

Уолкер зажег ночник. Скай уже сняла пальто и шляпку. Волосы рассыпались по плечам, упали на спину. Это очень шло ей.

— Сядь! — Уолкер указал ей на стул. — Кто-нибудь знает, что ты здесь?

— Никто!

— Как тебе удалось выйти из дома?

— Просто вышла — и все. Стражи там нет.

— Твоему отцу следовало бы нанять дюжину стражников. Зачем ты пришла?

— Нам нужно поговорить.

— Понятно. А как ты меня нашла?

— Я спросила у матери, где ты остановился. Войти в гостиницу было несложно. Я отвлекла портье, заглянула в регистрационную книгу и увидела, что ты в триста девятой комнате.

— Как же ты отвлекла портье?

— Как обычно, — ответила она. — Начала кокетничать с ним.

Уолкер закрыл глаза, надеясь, что все это ему снится, но нет, Скай была здесь.

— Который час?

— Я добралась до гостиницы часа в два. Значит, сейчас половина третьего.

— И часто ты совершаешь такие прогулки?

— Нет, впервые. — Она с интересом осмотрелась. — У тебя есть что-нибудь попить?

— Только вода.

— Сойдет. — Она поняла его взгляд. — Не для храбрости, мне просто хочется пить.

— В отличие от здравого смысла храбрости у тебя хватает.

Налив себе воды, Скай с интересом посмотрела на Уолкера.

Нет, он не злился, но был явно обеспокоен, хотя и пытался это скрыть. Он стоял совершенно неподвижно, сильный, стройный и такой независимый, что Скай опасалась подойти к нему.

— Я тебя провожу, — вдруг сказал он. — Допивай, а я тем временем оденусь.

— Я никуда не пойду, а если ты решишь утащить меня силой, буду сопротивляться. Ты ведь знаешь, что я умею постоять за себя.

Да, это он знал.

— Хорошо, — ответил он, — оставайся.

— Спасибо. — Скай бросила на него взгляд. — Ты сказал Джею Маку и матери, что твои родители были миссионерами?..

Скай уже не первый раз удивила его. Не понимая, куда она клонит, он кивнул.

— Почему?

— Потому что они и, правда, были миссионерами. Родители умерли больше пятнадцати лет назад.

— Прости.

— Отправляясь в провинцию, где свирепствовала эпидемия, они знали, что идут на смерть.

Скай удивило, что Уолкер сказал это так спокойно, — впрочем, за пятнадцать лет можно смириться с этим.

— А где был ты, когда это случилось?

— Они оставили меня в Китае. Их миссия находилась в Шанхае.

— А почему ты не рассказывал об этом мне? Считал, что это не важно?

— Я и сейчас так считаю.

— Но ведь моим родителям ты сказал!

— Неужели ты тащилась сюда ночью через весь город, чтобы спросить об этом? Я никак не пойму, в чем дело!

Он не повысил голос, но от его холодного, резкого тона Скай вздрогнула. Уолкер сверлил ее взглядом. Скай подошла к нему и начала расстегивать платье.

Уолкер вопросительно взглянул на нее.

— Скай, — глухо пробормотал он. Даже сейчас она выглядела совершенно невинно. — Что ты делаешь?

— Может, кокетничаю? Уолкер застонал.

— Надеюсь, когда ты кокетничала с портье, до этого дело не дошло?

Она загадочно улыбнулась, расстегнула последнюю пуговицу, и платье сползло у нее с плеч. Теперь Скай стояла перед ним обнаженная до пояса.

Уолкер провел ладонями по ее плечам, шее, груди. Он ласково гладил ее грудь, осторожно водя пальцами вокруг сосков. Скай подалась к нему и подняла голову. Ее губы раздвинулись. Привстав на цыпочки, она обняла его и притянула к себе.

Он взял Скай на руки, усадил на кровать и стянул платье с ее бедер. Оно упало на пол. За ним последовали чулки и панталоны. Она упала на кровать, увлекая его за собой. Под его тяжестью у нее перехватило дыхание. Он лежал на ней, обнимая ее. Ее грудь плотно прижималась к его сильной груди. Скай водила руками по его спине и бедрам.

Он перевернулся на спину, и она села на него. Чувствуя, как он возбужден, Скай осыпала поцелуями его лицо. Его дыхание участилось. Она снова нежно поцеловала его и подняла голову. Уолкер любовно смотрел на нее.

— По-моему, на тебе слишком много одежды.

«Какое счастье, — подумал Уолкер, — что наши мнения совпадают».

Глава 12

Уолкер уже едва сдерживал желание. Он повернул Скай на живот. Она лежала, не шевелясь и не зная, что будет дальше. Уолкер положил ладони ей на ягодицы, провел по спине, по лопаткам, и ее дыхание стало прерывистым. Кожа у Скай горела от его прикосновений. Она чуть приоткрыла рот и застонала.

Проведя рукой по ее волосам, Уолкер поцеловал ее в шею и зашептал на ухо Скай ласковые слова. Когда он вошел в нее, Скай вцепилась в подушку. Уолкер мгновенно овладел ею, она вскрикнула от наслаждения и приподняла бедра навстречу ему.

Они двигались, подчиняясь одному ритму. Когда Скай затрепетала в его объятиях, он ускорил движения, затем навалился на нее всем телом и замер.

Долгое время они лежали обнявшись и совершенно неподвижно. При свете ночника ее волосы отливали золотом и медью.

Когда Уолкер уснул, Скай встала, умылась и решила было уйти, но вместо этого неожиданно для себя вновь нырнула в постель.

Уолкер открыл глаза:

— Когда ты выйдешь за меня замуж, Скай?

— Никогда.

— А почему?

— Мне хочется от жизни чего-то другого.

Уолкер понял, что от его ответа сейчас зависит слишком многое. Он постарался вспомнить все, что ему известно о Мэри Скайлер Деннихью: то, что он слышал о ней, и то, что заметил сам.

Впервые он увидел ее в Центральном парке: на пустынной дорожке виднелась ее одинокая фигура. Она сбежала от своих друзей. Тем вечером ей, как и ему, грозила опасность, но когда на него напали, она не сбежала. Теперь, узнав ее лучше, Уолкер понимал, что в случае необходимости Скай наверняка бросилась бы ему на помощь.

Потом он увидел ее перед собеседованием. Скай очень отличалась от женщин, сидевших с нею. Она, несомненно, обладала живым умом, но во время собеседования тушевалась, не желая показаться дерзкой. Она не только получила место для себя, но добилась и того, чтобы на работу взяли Энн.

Казалось, Скай умеет выкрутиться из любого положения. Она не боялась опасности, даже напротив, скорее любила рисковать. За дерзость и импульсивность Уолкер не мог судить ее слишком строго, поскольку когда-то и сам был таким же. Уолкер представлял себе, что значит быть незаконнорожденной дочерью такого могущественного и влиятельного человека, как Джон Маккензи Уэрт. Люди, должно быть, не спускали со Скай глаз, ожидая от нее малейшего промаха, но ее, видимо, это не останавливало.

Сегодня Скай пришла сюда без предупреждения, не скрывая своего желания и ничуть его не стыдясь.

— По-моему, я знаю, чего тебе хочется от жизни, — тихо сказал Уолкер. — Ты живешь сегодняшним днем, любишь создавать трудности и преодолевать их. Больше всего ты боишься, что дни станут похожи один на другой. У тебя портится настроение, если ты знаешь, что завтра тебя не ждут новые приключения.

Скай казалось, что Уолкер прочитал ее мысли, и она встревожилась.

— Откуда ты все это знаешь? — едва слышно проговорила она. У нее на глазах блестели слезы.

Уолкер погладил ее по щеке:

— Мы с тобой не такие уж разные, у нас много общего.

Она робко улыбнулась ему сквозь слезы и прижала его руку к своему сердцу.

— Знаешь, в последнее время я все больше думаю о тебе. Всю жизнь мне хотелось, чтобы меня принимали такой, какая я есть, не вспоминали о том, кто мои родители и где я живу. И ты относишься ко мне именно так. А вот меня почему-то очень интересует твое прошлое. Наверное, я мало знаю тебя.

— Будь это так, ты не пришла бы сегодня ко мне.

— Ты прав, — прошептала она. — Но что, если я не слишком хорошо о тебе думаю?

— Так скажи, что тебе не нравится, и я постараюсь исправиться.

Скай улыбнулась и погладила его по руке.

— По-моему, иногда ты ведешь себя как мальчишка. Ты несколько самоуверен, обращаешь внимание только на главное и не замечаешь мелочей. Наверное, тебя часто удивляет поведение других, но ты относишься к этому снисходительно. Ты равнодушен к тому, что о тебе думают другие.

Нет, мнение Скай было ему небезразлично.

Уолкер даже пожалел, что затеял этот разговор, потому что теперь не мог прервать ее.

— По-моему, ты избегаешь конфликтов, решаешь все самостоятельно, но всегда готов выслушать других. — Скай внимательно посмотрела на него: — А ты надеялся, что я упомяну только о твоей храбрости, уме и стойкости?

Уолкер рассмеялся:

— По-моему, то, что порой я не слишком серьезен, не так уж плохо. — Он поцеловал ее руку. — А вот насчет стойкости я как-то и не подумал.

Но Скай не собиралась шутить.

— Мне кажется, все это свойственно тебе, — рассудительно сказала она, — поэтому на тебя можно положиться. Ты добр и терпелив, с тобой интересно. Ты наблюдаешь за другими, но не раскрываешься сам. Ты никому не рассказываешь и малой доли того, что тебе известно. Порой это раздражает, — Скай помолчала, — но вместе с тем и интригует. Впрочем, не так уж важно, как я отношусь к тебе. Ты такой, какой есть, и я могу принимать или не принимать тебя. Сейчас я тебя принимаю.

— А завтра? — вырвалось у него.

— Не знаю.

Уолкер потушил ночник и снова лег рядом с ней. Скай тут же прижалась к нему.

— Ты останешься на всю ночь?

— До рассвета.

Он подумал, что у них не так уж много времени.

— Я очень рад, что ты пришла, — проговорил он.

— А я боялась, что для меня все это плохо кончится.