Малыш такой забавный. Я смотрю на Рейни, пока смеюсь. Она, полностью замерев, наблюдает за нашим разговором.

– Святое дерьмо, – шепчет она.

– Что случилось, – спрашиваю я.

Она прикрывает рот рукой.

– О, Боже мой, мы должны идти. – Она встаёт и быстро берёт Натана на руки. – Идём приятель, мы должны найти твою мамочку.

– Но мамочка долзна встретиться с нами здесь! – хнычет он. – Я хочу моё шоковадное молоко, тетя Рейни!

Какого чёрта здесь происходит? Я смотрю на них, пытаясь понять, что могло так внезапно напугать её. Я снова смотрю на Натана, который извивается в её руках. Его глазки начинают наполняться слезами, и это дергает за мои сердечные струны. О, чёрт, его большие карие глаза. Его ямочки. Его оттенок кожи. Думаю, я немного заторможен из-за похмелья, но нет никаких сомнений в том факте, что я смотрю на четырехлетию живую копию себя самого.

– Святое дерьмо, – повторяю я.


Дэвин

Я захожу в кофейню через улицу от квартиры Джексона. Рейни стоит спиной, держа в руках извивающегося Натана. Она разговаривает с каким-то парнем, когда замечает меня и бросает на меня панический взгляд. В этот же момент меня замечает Натан, и она отпускает его, чтобы он мог подбежать ко мне.

– Мамочка!

Я притягиваю его в объятия.

– Привет, большой парень! Ты повеселился сегодня утром в зоопарке?

– Да! – восторженно говорит он. – Я видел бегемотов, львов и кучу обезьянок, которые очень смешно танцевали!

Я смеюсь.

– Танцующие обезьянки?

Рейни присоединяется к нам.

– Ага, они танцевали. Ты же знаешь, что обезьянки любят много танцевать?

Трахающиеся обезьянки. Понятно.

– А, танцующие. Да, это действительно круто, приятель. Что ещё ты видел?

– Я видел...

– Дэвин, нам нужно серьезно поговорить, – прерывает нас глубокий голос.

Я перевожу взгляд с моего сына, который продолжает безостановочно говорить. У меня падает челюсть, когда я вижу его разъяренного отца, стоящего за Лоррейн.

– Вот чёрт.


Глава 21


Дэвин

Рейни берёт Натана за руку.

– Эй, приятель, могу я попросить тебя об одолжении?

– Фто ты хочешь, тетя Рейни?

– Думаешь, будет хорошо, если мы сначала пойдем за мороженым, а потом я отвезу тебя домой? Я по-настоящему нуждаюсь в ментоловом мороженом с шоколадной крошкой, и я думаю, твоя мамочка и её друг хотят поговорить по-взрослому.

Натан цепляется за мои капри.

– Мамочка, можно мне? Можно? Я хочу мороженого?

Я ерошу его волосы.

– Конечно, приятель. Это было бы замечательно. – Одними губами говорю Рейни «спасибо».

Она кивает и ведёт Нейта к двери.

Райли ждёт, пока они не повернут за угол, перед тем как сказать.

– Давай вернемся ко мне домой. Не думаю, что общественное место – правильный выбор для данного разговора.

– Ты живёшь рядом?

Он кивает головой в сторону жилого комплекса Джексона.

– Прямо через улицу.

У меня глаза выпирают из орбит.

– Через улицу? То есть прям через дорогу? Здание из красного кирпича?

Он дергает головой.

– Следуй за мной.

Мои глаза блуждают по холлу в поисках Джексона. Я не пытаюсь скрыть факт, что иду к Райли... я расскажу ему. Я просто не хочу сейчас бежать к нему, потому что это усугубит и без того напряженную ситуацию. Я незначительно расслабляюсь, когда мы заходим в лифт, и он нажимает кнопку третьего этажа, это двумя этажами ниже квартиры Джексона.

Нет никакой возможности, что он не смог сложить всё по кусочкам относительно отцовства Натана. Нейт – маленькая копия Райли. Уверена, у него заняло это несколько секунд. Он не произносит ни слова, когда мы поднимаемся на его этаж, и идёт вниз по коридору. Я понятия не имею, о чём он думает. Очевидно, он зол, но потому ли, что чувствует себя обманутым в том, что не знает своего сына? Или потому что у него есть сын, и он не хочет быть связанным по рукам и ногам? Захочет ли он быть часть жизни Нейта?

Райли роется в кармане и достает связку ключей. Он открывает дверь и толкает её, отступив в сторону и пропуская меня. Планировка его квартиры очень похожа на квартиру Джексона. Слева здесь маленькая кухня с большим островком и гостиная-столовая сразу после холла. В квартире по большей части аккуратно, за исключением нескольких пустых бутылок из-под алкоголя на столешнице. Блин, слишком много алкоголя. Райли стал алкоголиком? Я приподнимаю бровь, пока думаю об этом, но ничего не говорю.


Райли

Дэвин глазами исследует пустые бутылки алкоголя на моей кухне. Что даёт ей право судить меня за то, что я провёл бурную ночь, когда она скрывала от меня моего сына? Почти пять лет! Какие причины могли быть у неё, чтобы поступить так чертовски эгоистично?

Я до сих пор не сказал ни слова по этому поводу и могу сказать, это заставляет её нервничать. Прекрасно.

Она кивает в сторону дивана.

– Ты не против, если я присяду на него?

Я скрещиваю руки.

– Во всех смыслах, делай, как тебе будет удобно.

Она вздрагивает. Возможно, из-за тона моего голоса, который говорит, что я хочу, чтобы сейчас ей было как угодно, но неудобно.

Она садится на подушки и вздыхает.

– Пожалуйста, скажи что-нибудь.

– Я абсолютно уверен, тебе не захочется услышать, о чём я сейчас думаю. – Издевательски говорю я. – Вероятно, будет лучше, если ты сама начнёшь.

– Уф, мне и в правду сначала надо было выпить кофе. – Стонет она.

Я подскакиваю к ней и сую ей в руки свой стакан из кофейни. Сейчас я возвышаюсь над ней, и меня злит то, как сильно я хочу её обнять. Я яростно отступаю назад и сажусь на табурет в другом конце комнаты.

– Рассказывай, Дэвин.



Глава 22


Райли

Дэвин делает глоток моего кофе.

– Ты по-прежнему пьёшь мокко, да?

Я тру рукой по щетине на челюсти.

– Я не говорил о чёртовом кофе, Дэвин. Помоги мне понять, какого чёрта ты решила, что будет хорошей идеей скрыть тот факт, что у нас есть общий ребенок.

Она делает глубокий вдох.

– Я звонила тебе, как только узнала об этом. Ты был слишком занят, спаивая какую-то девку, чтобы ответить.

С минуту я думаю об этом. О, чёрт, она наверное говорит о том времени, когда в Бостоне та назойливая девчонка ответила на её звонок.

– Боже, Дэвин. Один телефонный звонок? Ты не подумала, что что-то столь важное стоит того, чтобы попробовать ещё раз?

Она выпячивает подбородок и смотрит на меня. Охренеть, как смотрит!

– Не один звонок, Райли. Двенадцать! Одиннадцать телефонных звонков и бесчисленное количество смс после нашей ночи в отеле. И еще одна попытка двумя годами позже, но ты сменил номер телефона. Было предельно ясно, у тебя не было никакого интереса говорить со мной.

Я пробегаюсь рукой по голове.

– Всё из-за этого? Я был глупым ребёнком! Ты должна была стараться сильнее.

Она встаёт и выставляет руки вперёд, расплескивая кофе по всему паркету.

– Это моё дело, Райли! Я была в ожидании ребёнка! И я не могла позволить себе такую роскошь, как потворствовать взрослому человеку, который не мог высунуть свою голову из собственной задницы и увидеть то, что было перед его глазами! У меня не было времени стараться сильнее! У меня было семь месяцев, чтобы придумать новый план моей жизни. Теперь речь шла не только обо мне. У меня был ещё один человечек, за которого я теперь должна была нести ответственность. Я должна была сосредоточиться на этом, а не пытаться заставить тебя поговорить со мной.

– И всё равно, ты должна была мне сказать, – ворчу я.

Дэвин садится обратно и обхватывает голову руками.

– Да, возможно, должна была. Но я была напугана. С разбитым сердцем. И гормонами. Это не самый лучший рецепт для рационального мышления.

Одно слово застряло в моей голове.

– С разбитым сердцем?

Она поднимает голову и закатывает глаза.

– О, пожалуйста, Райли. Ты что, действительно собираешься заставить меня сказать это?

Я подхожу к ней и сажусь на край журнального столика. Она дрожит, когда наши колени соприкасаются.

– Сказать что?

Она уставилась на свои руки.

– Та ночь... она что-то значила для меня. Знаю, это не было частью сделки, но я также знаю, что и ты почувствовал это. По какой-то причине, ты, очевидно, не был готов признать это, именно это причиняет боль. После всего, через что мы прошли... мы знали друг друга лучше, чем кто-либо, и всё же ты предпочёл сбежать. Это причиняет боль.

Каждая капля гнева, что была внутри меня, тает. Я приподнимаю её подбородок своими пальцами.

– Я был трусом.

Дэвин невесело смеётся

– Ты так думаешь?

В её глазах появляются слёзы, и это убивает меня. Я наклоняюсь ближе.

– Дэвин, я...

Её телефон звонит, пугая нас обоих. Она достаёт его из сумочки, и я вижу, что ей звонит вчерашний мудак.

Она быстро отходит от меня и, скользнув пальцем по экрану, отвечает на звонок.

– Привет, – она отворачивает голову, пока слушает дерьмо, которое он говорит. Она понижает голос. – Нет, планы слегка изменились.

Я прислушиваюсь к их разговору, чувствуя, что моё лицо краснеет. Знаю, у меня нет никакого права ревновать, но это не останавливает меня от этого чувства. Я не могу перестать думать о его самодовольном выражении лица, когда он обнял её и увел прочь. Он сказал, что отведёт её домой, это подразумевает некую фамильярность. И мне это не нравится. Совсем не нравится.