— Не нагружай ее чересчур, а то надорвешься: малый-то у тебя здоровяк.

— Не беспокойся, Артур. Помнишь, ты сам однажды сказал, что руки у меня железные?

— Да, но с тех пор они, пожалуй, стали помягче. Ладно, я поехал. Заберу тебя через час, хорошо?

— Спасибо, Артур.

Хотя кругом было полно народу, Тилли без труда удалось сделать все необходимые покупки. Она даже смогла немного передохнуть в мануфактурной лавке, сидя в одном из кресел для покупателей, пока приказчик разворачивал перед ней многочисленные рулоны ткани. Он очень хотел угодить Тилли, понимая, что этой покупательнице требуется не грубая саржа, сукно или дешевый набивной ситец, а добротный рубчатый плис: она уже купила пять ярдов самой лучшей фланели. Занимаясь рекламой товара, приказчик недоуменно размышлял. Явно это была женщина с деньгами, и речь у нее была очень правильной, но временами она употребляла слова из обихода простолюдинов; она выглядела настоящей леди, однако ее одежда была не слишком дорогой, а вдобавок она сама несла своего ребенка и пришла пешком, а не приехала в экипаже. На улицах их было полно, хоть пруд пруди, но ни один не стоял у входа в магазин. В довершение всего ее корзина для покупок была лубяной, а с такими настоящие леди не ходят.

— Восемь ярдов, мадам? Благодарю вас, мадам. А не хотели бы вы еще ткани для хорошего белья? Конечно, мадам. Разумеется, мадам.

Тилли посмотрела на часы. Было без двадцати три: у нее еще есть время, чтобы пройтись по рынку. Ей нравилось бывать на рынке. Как ни странно, она больше любила маленький Шилдс, чем Ньюкасл. Хотя в Ньюкасле было много интересного в плане культуры — например, картинные галереи, — не говоря уже о роскошных магазинах с огромными витринами, по которым можно было бродить часами. Но Тилли все же предпочитала Шилдс, может быть, оттого, что здесь совсем рядом катило свои тяжелые волны Северное море. Шилдс нравился ей, а в последнее время она даже начала подумывать о приобретении пони и двуколки, чтобы бывать здесь чаще. Денег у нее было достаточно, а пони мог бы пастись на общинной земле.

Приказчик проводил ее до двери и даже любезно подержал ей корзину, чтобы ей было сподручнее просунуть руку под ее ручку. Тилли улыбнулась ему и поблагодарила, а про себя решила: так я и сделаю сразу же после Нового года — куплю пони и двуколку. И почему я не сделала этого раньше?

Приказчик с поклоном отворил перед ней дверь. Тилли едва успела выйти на порог, как перед ней появилась мужская фигура. Оба остановились и одновременно с удивлением произнесли:

— О, привет!

— Что ты тут делаешь, Фред?

Тилли имела в виду не «что ты делаешь в мануфактурной лавке», а «что ты делаешь в Шилдсе». Со слов Артура она думала, что Фред Лейберн повезет хозяина в Ньюкасл, но сейчас, вспоминая этот разговор, поняла, что никакого конкретного места названо не было.

Фред Лейберн широко улыбнулся:

— А мне и спрашивать не надо, что ты тут делаешь, Тилли, небось, уже скупила весь магазин. Куда ты сейчас?

— Хочу пройтись по рынку, а потом встречусь с Артуром на углу. Он будет там в три.

— Ладно, погоди минутку, я пойду с тобой. Вот только куплю нитки для Филлис. — Повернувшись к приказчику, который все еще держал дверь открытой, Фред протянул ему бумажку с намотанными на нее коричневыми нитками: — Мне нужны вот такие — пару катушек, пожалуйста.

— Разумеется, сэр.

Приказчик вернулся в магазин, а Фред, наклонившись к ребенку, произнес:

— Привет, Большой Вилли. Как твои дела?

Малыш, смеясь, уцепился за его палец.

— Ты приехал один? — спросила Тилли. — А я думала…

— Я — один? Как бы не так! — перебил Фред. — В последнее время моя жизнь не принадлежит мне, девочка. Я и тут, и там, и везде, как кошка на раскаленной крыше. Один — ни за что! Хозяин пошел повидаться с каким-то стряпчим — его контора вон там, вниз по улице. Сказал, что будет через полчаса, так что я поставил карету в конце рынка и попросил посыльного присмотреть. Конечно, если его милость узнает, мне не миновать выволочки. Эх, Тилли, говорю тебе, у этого парня с головой не в порядке. Носится туда-сюда, как угорелый, а зачем — и сам не знает… А, вот! — Он повернулся к приказчику, протягивающему ему маленький бумажный пакетик. — Сколько с меня?

— Два пенса, сэр.

— Вот, возьмите, и спасибо.

Когда они вышли на улицу, Фред предложил:

— Давай я понесу ребенка, Тилли.

— Спасибо, я сама, — отказалась она. — Возьми лучше эту корзину.

— Так, говоришь, Артур будет ждать на другом углу?

— Да.

— Ну, так давай пройдемся по рынку, и я провожу тебя: с таким парнем на руках тебе одной тяжело.

— Это уж точно, — смеясь, ответила она. — Мальчишка-то не из легких.

Они уже были на рыночной площади. Фред шел чуть впереди Тилли, прокладывая путь среди рыбных и мясных прилавков, корзин и разносчиков. Вокруг царила необыкновенная суета.

Когда над обычным рыночным гамом взвились громкие, резкие крики, Фред обернулся к Тилли:

— Гляди-ка! Гляди-ка! Там, впереди, драка. Лучше бы нам держаться отсюда подальше. О Господи!

Люди впереди них, смеясь и ругаясь, пятились, отступая подальше от дерущихся. Фред подхвати Тилли под руку, и они развернулись, но уйти им не удалось: сзади напирала толпа. Участвовать в драке не хотел никто, но посмотреть хотелось всем. Еще бы, такое редкостное зрелище: две женщины вцепились друг другу в волосы, а мужчина и мальчик пытались разнять их. У парня в руках была толстая палка, и он что есть мочи колотил ею по заду одной из женщин. Когда наконец дерущихся растащили и только их вопли продолжали сотрясать воздух, Фред заметил:

— Ну и упрямые бабы! Уже сколько времени ссорятся, а все им мало. Пойдем, надо выбраться отсюда.

Вернуться прежним путем было невозможно, и Фред повел Тилли к проходу между двумя прилавками. В тот момент, когда они добрались до этого прохода, более высокая и крупная из женщин обернулась и увидела Тилли. Их разделяло всего несколько ярдов. Женщина вытаращилась на Тилли, потом, вцепившись в плечо стоявшего рядом парня, завопила:

— Поглядите-ка! Ну и денек сегодня! Сперва эта шлюха стащила мою сумочку, и это после того, как я угостила ее стаканчиком винца, а теперь вот — поглядите-ка! Нет, вы только поглядите!

Какие-то люди толпились перед проходом, загораживая его, и не успел Фред протолкнуть Тилли вперед, как миссис Макграт уже ринулась к ней с криком:

— Проклятая ведьма, которая убила моего сына! — В ту же секунду она выхватила палку из рук мальчика и взмахнула ею, целясь в голову Тилли.

Тилли инстинктивно рванулась в сторону, Фред подставил руку, чтобы отвести удар, но было уже слишком поздно: палка обрушилась на голову маленького Уильяма.

Всеобщее «ах!» заглушило крик ребенка; когда его кровь полилась по руке Тилли, она тоже вскрикнула:

— О Господи!

— Она вышибла ребенку мозги.

— Где же полиция? Вечно их не докличешься, когда они нужны.

— Она пьяна в стельку, но какого черта ей понадобилось хвататься за палку? Бедный ребенок!

— О Господи! О Господи! — Тилли пыталась остановить кровь, фонтанирующую из рассеченного лба ребенка с такой силой, что она никак не могла разглядеть, где же рана.

— Дай-ка его мне. Тут неподалеку есть аптекарь, он сделает что-нибудь. — Почти вырвав ребенка из рук Тилли, Фред начал проталкиваться сквозь толпу. Оказавшись на улице, он побежал. Тилли не отставала, прижимая к лобику мальчика намокший носовой платок.

Взглянув на малыша, аптекарь воскликнул:

— Господи Боже мой! — И, подняв глаза на Тилли, сказал: — Я ничем не могу вам помочь: здесь нужен врач. Будь это маленькая ранка, я заклеил бы ее, а это слишком велика, нужно накладывать швы. Конечно, я перевяжу бедного мальчика, но вам как можно быстрее нужно доставить его к врачу.

— Кто… кто из врачей живет ближе всего?

— Дайте-ка подумать… — Аптекарь почесал лоб. — Вам нужен не тот, который живет ближе всех, а тот, который лучше всех. Доктор Симпсон. Это на Прадхоу-стрит, как раз перед поворотом на Уэстоу. Далековато, конечно, но я знаю, что ему часто приходилось накладывать швы.

— Спасибо. Спасибо. Сколько я должна вам?

— Ничего, дорогая, ничего. Будем надеяться, что человечек не слишком пострадал от этого несчастного случая.

Несчастный случай. Случай. Проклятые Макграты! Они желают их смерти — ее самой и ее ребенка, и они никогда и ничего не делали случайно. О Господи! О Господи! Когда кончится этот кошмар?

Фред снова подхватил ребенка, и они выбежали от аптекаря. На улице Фред остановился:

— Я отведу тебя к Артуру, и он отвезет тебя, Тилли. Ну, а мне надо вернуться к его милости. Он же будет рвать и метать, если узнает, что я бросил карету на посыльного.

— Да-да, Фред. И спасибо, спасибо тебе. Не знаю, что бы я делала без тебя. О, эта женщина!

— Зачем ты вообще пошла на этот чертов рынок.

— Но я ведь собиралась только пройтись… Он так тихо лежит! С ним все в порядке?

— Да, с ним все в порядке. Не тревожься.

— О Боже! — вырвалось у Артура, когда он увидел бегущих к нему Фреда с окровавленным ребенком на руках и Тилли, тоже всю перепачканную кровью.

Выслушав взволнованный рассказ Фреда, Артур, глядя на Тилли, покачал головой:

— Э-эх! Эти проклятые Макграты… Они просто дьяволы. Что мужики, что бабы — настоящие дьяволы. Эх, эх! Дай только братья узнают: уж они разберутся с ними — и с ней, и со всеми прочими.

— Поскорее, Артур! Пожалуйста, поскорее, — только и повторяла Тилли.

Когда они отъезжали, она взглянула с повозки на Фреда и прошептала:

— Спасибо тебе, Фред. Спасибо.