Симона Элькелес - Нарушай правила

Дерек кивает. Ему и в голову не приходит, что в шоте больше водки, чем желе.

– Я задаю вопрос тебе, – продолжает объяснять Лэндон. – Потом ты задаешь вопрос мне. На каждый ответ, который ты считаешь фактом, тебе полагается шот. На каждый ответ, в котором ты не уверен, тебе полагается еще шот. Если ты сочтешь мой ответ брехней, то скажи «брехня» – и если ты прав, то шот принимать не полагается. Я могу оспаривать твое мнение о том, что является брехней, и тогда проходит групповое голосование. Правда за большинством.

– Все ясно, – говорит Дерек, нисколько не испугавшись. Я не разуверяю его, что обычно шоты полагаются только когда ты не уверен, и шот перед началом тоже выдумка, но Лэндон, похоже, играет сегодня по своим правилам.

Прямая конфронтация двух самцов вряд ли закончится хорошо. Надо остановить игру, пока она не началась.

– Лэндон, не делай этого.

– Все путем, Эш, – уверяет меня Дерек. – Я справлюсь.

Бри берет Дерека под руку.

– Дай им поиграть, Эш. Не ломай кайф.

Мне бы встать и уйти, отказавшись присутствовать при надвигающейся катастрофе, но Лэндон одной рукой обнимает меня за талию, принуждая остаться. Дерек и Лэндон берут каждый по шоту. У обоих утром будет жуткое похмелье, и меня это ничуть не радует. Лэндон откашливается.

– Факт или брехня: ты подстригаешь растительность на мошонке.

Дерек, не отрывая взгляда от Лэндона, поднимает рюмку и одним движением ее опрокидывает, а потом наклоняется вперед.

– Ты пережить не можешь, что Эштин выбрали капитаном.

– Брехня.

Дерек в ответ мотает головой.

– Врешь. Брехня на твою брехню.

– Это к игре не относится. Факт или брехня: тебе жутко не нравится жить во Фремонте.

Дерек опрокидывает еще один шот, его очередь задавать вопрос.

– Тебя все считают козлом.

Лэндон поглощает шот.

– Факт или брехня: ты онанируешь на мою девчонку.

– Лэндон! – вскрикиваю я.

– Что? – Лэндон поднимает вверх руки, сама невинность. – Это же просто игра.

Дерек не отвечает и не смотрит в мою сторону.

– Спорим, это факт, – бормочет себе под нос Трей.

– Ах, ты так? – раскочегарившись, Дерек обращается к Лэндону. – Хочешь перейти на личности, да?

– Почему бы и нет?

Дерек опрокидывает еще один шот.

– Ты втайне от Эштин трахаешься с какой-то телкой.

Что здесь происходит? Какая-то фигня, и я посередине. Лэндон, разозлившись, поднимается на ноги. Неужели Дерек сказал то, что я услышала? Это полная чушь, но теперь все смотрят на нас.

– Остановитесь! – кричу я, но меня не слушают. С мольбой смотрю на Джета с Виком, но Вик уже лыка не вяжет, а Джету слишком весело, чтобы вмешиваться.

– Тебе полагается шот, – говорит вполне довольный собой Дерек. – Ты засомневался.

Лэндон прищуривается, берет рюмку и, опрокинув ее, с грохотом опускает на стол. Лэндон не любит, когда над ним берут верх, и сейчас будет ответный удар.

– Эштин моя, ты это знаешь, – говорит Лэндон.

– Ты так думаешь, – парирует Дерек. – Но не ты с ней каждую ночь проводишь.

Дерек с усилием глотает. И смотрит на меня. Это его вранье как пощечина. Лицо у меня горит, тело будто онемело. Как он мог такое сказать? Оттолкнув его, я выбегаю из дома.

– ЭШТИН, ПОДОЖДИ! – кричу я, выбегая вслед за ней.

Она идет по улице.

– Дерек, не надо делать из меня игрушку.

– А я и не делал.

Язык чуть заплетается под действием алкоголя. Зато пока полная ясность в мыслях. Туман как раз в голове у Эштин. Она даже жакет свой забыла, но я его захватил.

– В чем ты меня винишь? Лэндон вынудил меня сыграть в дурацкую игру. В ней и смысла никакого нет.

– Я виню вас обоих: нечего было выдумывать идиотские вопросы, изменяет ли мне Лэндон или занимаемся ли мы с тобой сексом. Если не можешь держаться в рамках, сиди дома.

Но ей не удастся легко от меня отделаться.

– Милашка, я уже говорил, что не просился в Чикаго. Меня заставили с ножом к горлу, точно так же, как и заставили играть с твоим бойфрендом в дурацкую игру.

– Я говорила, что не надо играть, но куда там! Самолюбие взяло верх и над разумом, и над этой самой бритой мошонкой.

– Я не сказал, что там брею. Подстригаю.

Она смотрит на меня, как на ненормального.

– Без разницы. Ты не должен был вмешиваться в мою жизнь, а я – в твою. У нас договор, а ты его постоянно нарушаешь.

– Черт возьми, откуда я мог знать, что он задаст вопрос про тебя? И вообще, что такого? Хватит чушь молоть. Эштин, спустись на землю. Я тинейджер, у меня играют гормоны, а особой динамики в последнее время нет… Да, я мастурбирую. Извини, что твой бойфренд сделал меня невольным участником игры «у кого член больше».

– Ты умалишенный, Дерек Фицпатрик. Причем случай клинический.

Скорее я пьяный.

– Как это вам с Лэндоном удалось втянуть меня в это ваше маленькое соревнование на первенство, – продолжает она. – Ты же понимаешь, что теперь начнутся сплетни, да?

Я провожу рукой по волосам: мне не по душе этот разговор.

– Вообще-то мне до лампочки, что подумают люди, обитающие в этом городе.

Из дома выходит Лэндон, за ним еще несколько человек.

– Эштин, иди сюда.

Эштин смотрит на меня, как на врага.

– Имей в виду, ты у меня самый нелюбимый племянник, – говорит она сквозь сжатые зубы и отходит к Монике. – Отвези меня домой, – умоляет она подругу.

Она садится в машину Моники, и музыка, доносящаяся из дома, возвращает меня к действительности: вечеринка в самом разгаре. Наверное, Бри ломает голову, почему я не выкрикнул «брехня», когда Лэндон болтал глупости о том, что я мастурбирую, представляя Эштин. С трудом протолкнувшись сквозь скопище людей, нахожу Бри.

– Поговорить бы.

Бри касается ладонью моей щеки.

– Какой ты милый. Если собираешься просить прощения, не надо. Понятно, ты просто валял дурака, чтобы отделаться от Лэндона. И думаю, тебе это удалось.

– Спасибо.

Она целует меня в губы.

– Не за что.

Мы остаемся еще на некоторое время, но вскоре я уже жутко пьян и думаю лишь о том, как бы отоспаться. Бри решает, что пора уходить, и один из гостей, кто не переборщил с желе-шотами, соглашается нас подвезти. Уже подходя к дому, я понимаю, что сначала должен разобраться с Эштин.

Она ясно дала понять, что не хочет и слышать обо мне, но тогда почему никак не получается выбросить ее из головы? Как я мог подумать, что если чувствую в ней родственную душу, то и она должна испытывать то же самое или вдруг взять и поверить, что бойфренд ей изменяет?

Полная ерунда. На самом деле даже хорошо, что Эштин выводит из себя мое присутствие в ее жизни, – будь по-другому, мы бы оба вконец запутались в своих и без того сложных обстоятельствах жизни. На мое счастье, входная дверь не заперта, но миг удачи краток. Брэнди еще не ложилась. Она у компьютера, записывает себя на видео. Как-то странно: блузка задрана, и растущий живот выставлен напоказ.

– Это я. – Прохожу мимо кабинета, стараясь никак не показать, что выпил.

– Привет, Дерек. Каждый день я записываю, насколько вырос живот. Думаю, когда вернется папа, то захочет взглянуть, как было дело. – Она поглаживает голый живот, а этого мне уж точно лучше не видеть. – Я ужасно по нему скучаю. Иди, скажи что-нибудь своему папе.

Машу рукой перед камерой, изо всех сил надеясь, что при просмотре он не заметит, что я в стельку пьян.

– Привет, пап. Желаю тебе осуществить посреди океана все, что положено. Счастливо.

Не сладко, когда папа так далеко, особенно оттого, что не можешь с ним поговорить. Когда его нет, мне кажется, что он просто приятель, который торчит на периферии моей жизнь, а не внутри.

Я собираюсь удалиться из кабинета, но не тут-то было.

– Сколько ты выпил? – интересуется Брэнди.

– Много.

– Я почувствовала запах, как только ты приблизился. – Она опускает блузку, закрывая живот. – Значит, так. Думаю, я должна, как говорится, объяснить тебе, что несовершеннолетним пить вредно.

– А сама пила?

Она кивает.

– Да. Не мне, наверное, читать проповеди о вреде вечеринок в старшей школе. Только… не переборщи, ладно? Или вообще этого не делай – так, наверное, нужно говорить. Если бы папа знал, уверена, ему бы не понравилось…

– Можешь ему сказать, если хочешь. – Что он сейчас сделает? Он же не может наказать меня или отобрать машину. Отца здесь нет, он не может добиться, чтобы я подчинялся правилам. И никто не может.

Брэнди качает головой.

– Ты лучше сам ему скажи, если считаешь нужным.

– Круто. – Жизнь за несколько секунд возвращается в свое нормальное состояние аномалии. Но перед уходом я поворачиваюсь к Брэнди. – Не знаешь, где Эштин?

– Знаю. Наверху, спит. Как у вас отношения, в порядке?

Я потираю затылок.

– Понятия не имею.

– Хочешь совет? – Я не успеваю сказать, чтобы она держала свое мнение при себе. – Моя сестра сложно живет и сложно любит. Такая уж она уродилась, вся в меня! – всплеснув руками, восклицает Брэнди.

На минуту я задумываюсь, а сделать это тяжело, учитывая до какой степени я пьян.

– Спасибо, Брэнди.

Мачеха гордо улыбается.

– Не за что, Дерек. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Когда я был маленький, мама ложилась рядом со мной и мы сочиняли сказки. Она начинала фразу, я заканчивал. «Жил-был мальчик, и звали его…» – начинала она, и я вставлял: «Дерек». Она продолжала: «Однажды Дерек решил пойти в…» – и я вставлял любое место, которое хотел, и вместе у нас получалось увлекательное приключение. Каждый вечер она приходила ко мне в комнату, и каждый вечер мы соблюдали один и тот же ритуал. Когда я вырос из этих сказок, она давала мне советы об отношениях с девчонками, о школе, о футболе – обо всем, что меня интересовало.