Потрясенная этим неожиданным подарком, Анна вопросительно поглядела на Арриго. Что хотел сказать им ее покойный отец? И Лонги, который висел в ее кабинете, не связан ли он с той украденной, судя по газетной вырезке, одновременно с ним табакеркой? И как эти вещи оказались у старика?

— Вот видишь, — сказал ей Арриго. — В тот момент, когда ты решила, что в жизни уже нет ничего необычного, появляется новая тайна, которую не так-то просто разгадать.

Мысленным взором Анна увидела лицо своего отца: его голубые глаза смотрели с мудрой улыбкой.

— Спасибо, папа, — прошептала она. — Теперь я понимаю. Вот что остается, когда уходят иллюзии молодости. Остается великое приключение жить.

— И необходимость быть вместе, — сказал Арриго, обнимая ее. — И взращивать любовь день за днем.

— Пускай без прежних порывов, — сказала Анна, глядя на луг нарциссов под солнцем. — Но замечательно ведь, что в нашем возрасте мы вновь начинаем говорить о любви.

— Любовь, — прошептал Арриго, — это, возможно, единственное, ради чего стоит жить.

— Ты прав, — сказала Анна, целуя его. — Но тебе придется быть очень терпеливым с этой маленькой сумасбродкой, которая сорок лет назад родилась на этом лугу среди цветущих нарциссов.

Не зазвенели серебряные колокольчики, не появились радуги на небе, и далеко в прошлом был остров, покрывшийся зеленью за одну ночь, но зато впервые она поняла, что нет нужды пересекать океан, чтобы жизнь обновилась, и в первый раз ощутила на сердце покой.