Элла Мейз - Напрасная прелюдия

Перевод: loya_inaekekon

Редактура: Татьяна Горн, Melinda01, Августа Дарк, VolkovaM

Сверка: RyLero4ka, Internal

Вычитка: Татьяна Горн

Переведено специально для группы https://vk.com/books_25

Копировать материал без указания переводчиков и редакторов запрещено! Давайте уважать чужой труд!

Аннотация:

Тяжело быть вдали от того, к кому тебя тянет всем сердцем.

День первый...

Когда я впервые вошла в этот отель, мое сердце было разбито вдребезги. Я думала, что просто приду сюда, выполню задание и уйду. Ни осложнений, ни чувств. Кроме того я практически лишилась способности чувствовать. Это довольно большой недостаток, когда ты имеешь дело со скорбью, верно?

Некоторые считают это жесткой правдой. Они утверждают, что однажды умрут, но это вовсе не значит, что им все равно. Но некоторые люди принимают это тяжелее, чем другие. Они живут с разбитым сердцем, часть которого потеряна навсегда. Но это не означает, что они — те единственные, кто волнуется.

Хотя я и не утверждаю, что особенная или что моя скорбь была более ощутима, иногда я была ходячей печалью. Казалось, что тот, кого я потеряла, значил для меня намного больше. И что я никогда больше не полюблю так, как любила все эти двадцать пять лет.

Когда я впервые вошла в этот отель, то и не подумала бы, что именно здесь влюблюсь в самого невероятного мужчину. Моя боль станет терпимой в его объятиях, только заменится на другой вид агонии, настолько сильной, что от нее захватит дух. Именно здесь, с ним, я снова почувствую себя единым целым, пусть даже на короткое время.

Не важно, как я выглядела, когда вышла из лифта, ведь я и не подозревала, что встречу его — мужчину, которого не забуду до конца своих дней.

Несмотря на то, что была тепло одета, я все равно ощущала холод, просачивающийся сквозь мое толстое пальто. Зима — мое второе любимое время года после весны. Много счастливых воспоминаний связано с зимними детскими играми. Тем не менее, переехать в Нью-Йорк в феврале было не самым умным решением, которое я когда-либо принимала. Особенно в такое время как это.

— Добрый вечер, мисс Харт. Чем я могу помочь? — спросила администратор.

— Привет, Джулиет. Правда, я так ненавижу делать это, но, думаю, мне снова необходимо сменить номер.

— О, нет. Что-то не так с новым? Я думала, вопрос шума будет урегулирован, когда мы переместили вас дальше по коридору.

Я вздохнула, чувствуя себя неловко из-за просьбы о смене номера — второй раз за один день. Обычно я могла пренебрегать такими вещами и пережить почти все. Но в этот раз не смогла. Я отчаянно нуждалась в возможности свободно дышать. К счастью, Джулиет не казалась раздраженной этой просьбой.

— Знаю, и спасибо вам за это, правда. Но, думаю, в этот раз вы поселили меня в комнату для курящих. Я пыталась проигнорировать это, но тот, кто занимал номер до меня, вероятно, скурил там несколько пачек сигарет. Даже стены и кровать пропахли дымом.

Она спросила номер моей комнаты и проверила кое-что на компьютере.

— Извините, мисс Харт. Должно быть это ошибка. В прошлый раз я убедилась, чтобы номер соответствовал всем вашим требованиям, прежде чем заселить вас. Должна была быть комната для некурящих. Я так сожалею; это полностью моя ошибка. Не волнуйтесь, мы решим этот вопрос через минуту.

Она смотрела на меня и нервно улыбалась, будто пыталась оценить степень моего раздражения. Работа в таком большом отеле не может быть легкой, особенно когда он был практически заполнен. Возможно, Джулиет боялась, что я захочу поговорить об этой ошибке с управляющим. Однако всему виной была пара из соседнего номера, у которой был секс, как у кроликов. Я едва вынесла их первый секс продолжительностью в два часа. И когда вышла из номера, у меня в ушах стояли их крики и не такие уж сексуальные похрюкивания, эхом отдающиеся в моей голове. Это стало первой причиной, почему я в итоге спустилась вниз попросить сменить номер.

Прошло только шесть часов с тех пор, как я прилетела в Нью-Йорк. Я еле стояла на ногах и если вскоре не смогу поспать, уверена, что упаду в обморок от истощения. Только упрямство заставляло меня стоять на своем.

И обещание, которое я дала отцу.

Я улыбнулась, чтобы успокоить ее.

— Ничего, все нормально, — сказала я, — мне правда неловко от того, что опять спустилась вниз, но я буквально не могла дышать. Мне подойдет любой, какой вы сможете найти. Даже этаж не имеет значения.

Ее губы приподнялись; поза расслабилась. Я наблюдала за ее движениями, когда она подыскивала для меня другие возможные номера. Надеясь, что она сможет найти для меня номер пораньше, я огляделась в лобби. Было почти два часа ночи, но там все еще слонялись люди.

Пары громко смеялись, заполняя ночной воздух болтовней. Несмотря на холод снаружи, ночь все еще была оживленной, будто временная петля. В Нью-Йорке нет времени на отдых.

Играла мягкая музыка, которая отвлекла мое внимание от людей, и я сфокусировалась на знакомых нотах.

Я знала эту песню. И любила ее.

Стиви Уандер "Я позвонил, только чтобы сказать, что люблю тебя..."

Это была фортепианная версия, и мои глаза наполнились слезами, когда я подумала об отце за его старым пианино.

Прекрасная песня, хотя воспоминания, связанные с ней, были еще прекраснее, чем она сама.

Осматриваясь вокруг усталым взглядом, я чувствовала себя одинокой. Эта поездка не должна была быть такой. Я не должна была быть здесь одна. Черт, в первую очередь, я даже не хотела приезжать сюда. Тем не менее, независимо от того, как я относилась к этой ситуации, я должна была найти моего единственного живого родственника и передать ему письма от отца, которые он возвращал многие годы.

Но сначала мне нужна спокойная ночь, чтобы поспать.

Может быть, если бы все замедлилось, я бы смогла совладать с моими эмоциями. Когда я закрыла глаза и попыталась отключиться от всего и всех, глубокий и приятный голос вырвал меня из минутного умиротворения.

— Добрый вечер, Джулиет. Мой друг должен был оставить кое-что для меня.

— Да, мистер Росс, он был здесь час назад.

Джулиет повернулась, чтобы достать то, что оставили для этого парня, а затем, вспомнив про меня, повернулась обратно.

— Простите, мисс Харт. Это займет всего секунду.

— Все в порядке, — ответила я, но она уже ушла.

Я почувствовала на себе его тяжелый оценивающий взгляд, который заставил меня волноваться. Мне хотелось узнать, соответствует ли голос внешности, так что я повернула голову и одарила его легкой улыбкой.

— Привет, — произнесла я тихо.

Он выглядел на насколько лет старше меня. Чуть за тридцать, возможно? Его черты лица, осанка, то, как он держал себя, заставили бы его дважды обернуться, чтобы тщательно изучить. Все в нем было привлекательным.

Но именно его глаза затронули что-то во мне. Они были прекрасного оттенка лесного ореха, голубыми с коричневыми пятнышками по всей радужке. Это было необычно, так ярко, будто они жили собственной жизнью. Был и другой вид силы в них. Сила, которая могла легко лишить вас дара речи. К сожалению, у него не было красивой улыбки, соответствующей глазам. Забудьте о "красивой", он вообще не улыбался.

Когда я, наконец, смогла оторвать взгляд от его губ и снова взглянуть в глаза, я увидела, что он еще больше нахмурился, и моя собственная улыбка исчезла. Хотя его взгляд не отрывался от меня, и он просто коротко кивнул мне и снова повернулся к Джулиет.

Она вернулась с широкой улыбкой, — я предположила, что она предназначалась специально для мистера Росса — передавая ему большой конверт.

Раздражительным тоном он пробормотал сухую благодарность, которая не звучала похожей на то, что он благодарил за что-либо, и ушел.

Я могла слышать и чувствовать его власть, дерзость и равнодушие. Этот холод, одиночество. Всем своим видом он будто говорил: "Я веду себя лучше, чем каждый из вас, я лучше, чем вы". Он звучал просто как подонок, который беспокоился только о себе.

В то краткое мгновение не имело значение, что я даже никогда не была с ним знакома, моя неприязнь к нему была из-за того, как он вел себя, будто владел этим местом и людьми в нем.

Насколько горяч он бы ни был, с таким-то отношением, я не удостоила бы его даже секундным взглядом.

Неужели так тяжело послать кому-то слабую улыбку или хотя бы пожелать доброй ночи?

Игнорируя извинения Джулиет за ожидание, я смотрела, как он приветствовал потрясающую блондинку около лифтов. Хотя он и не посчитал меня или Джулиет достойной улыбки, ей он улыбнулся. И кроме того печального факта, от которого еще больше хотелось упасть в обморок, было то, что легкой улыбке удалось смягчить его хмурое лицо.

Как только он оказался рядом с ней, она наклонилась и припала к его губам в глубоком поцелуе.

Им каким-то образом удалось выглядеть еще более привлекательно, когда они стояли рядом друг с другом. Я могла бы легко насчитать более чем несколько взглядов, направленных на них: женщины, фантазирующие о том, чтобы оказаться в центре его внимания; мужчины, желающие, чтобы в их объятиях была такая женщина.