— Пора тебе подумать и о своей собственной жизни, — сказала Элизабет. — Ты слишком много времени провел в Кингстоне, Мартин, только потому, что был нужен мне. Я всегда с благодарностью буду помнить об этом. Но пришло время и тебе подумать о женитьбе.

Глаза Мартина улыбались. Мартин самый добрый и преданный человек, которого она когда-либо встречала. И не только потому, что он был ее лучшим другом и почти братом. Мартина любили все.

— Я не спешу с женитьбой, — ответил он.

Конечно! — Элизабет прищелкнула языком и рассмеялась. — Женщина в двадцать пять — это уже старуха, а мужчина — просто юноша. В этом мире нет справедливости.

— Ты никогда не будешь старухой, Лиззи, — спокойно ответил Мартин. — Особенно для меня.

Как бы мне хотелось, чтобы Джон был здесь, — сказала Элизабет, внезапно подумав, что праздник не будет полным, потому что ее старший брат, полковник кавалерии Веллингтона, еще не вернулся из Испании. — Но я не жалуюсь. Самый большой подарок, который я могла получить на свадьбу, — это известие об окончании войны. Возможно, он скоро будет дома.

— Будем надеяться, — отозвался Мартин. — Нам пора идти, Лиззи. Знаешь, невесте не следует опаздывать на собственную свадьбу.

— И папа, наверное, сгорает от нетерпения, — добавила она. Девушка глубоко вздохнула. — Ну вот. Пожелай мне удачи, Мартин.

— Это будет самый счастливый день в твоей жизни, Лиззи, — ответил Мартин и, прежде чем предложить руку, поцеловал ее в обе щеки.

Самый счастливый день в ее жизни? Лучше бы он не говорил этого. Она выходит замуж не ради счастья. Девушку вдруг охватило непонятное чувство, будто она уже слышала эти слова раньше: “самый счастливый день в твоей жизни”. Ее начало знобить, когда они спускались по лестнице. Не нужно думать о прошлом, сегодня у нее начинается новая жизнь. Элизабет хотелось, чтобы воспоминания остались в прошлом, чтобы все начать сначала. Но это невозможно.

Ее отец стоял внизу, у лестницы, тяжело опираясь на трость; он с нежностью смотрел на дочь. Несколько слуг тоже пришли посмотреть на невесту. Их лица светились от радости. Две служанки и дворецкий в восторге даже захлопали при ее появлении.

“Это день моей свадьбы”, — снова подумала Элизабет и улыбнулась.

Толпа любопытных собралась на Ганновер-сквер, чтобы поглазеть на чудесное зрелище — такие иногда происходили в столице весной — на свадьбу представителей высшего общества. Эта свадьба привлекала особое внимание еще и потому, что была первой в этом году. Было тепло и солнечно, в городе все еще царило праздничное настроение. Кроме того, жених был бароном. а невеста — дочерью герцога. Несколько лет назад она была участницей какого-то публичного скандала, и некоторые пришли только ради этого. Многие стояли на площади уже довольно долго.

Пышное зрелище приковало внимание толпы: нескончаемый поток роскошных экипажей тянулся к площади, останавливаясь возле церкви, из них выходили великолепно одетые господа Зеваки вытягивали шеи, пытаясь выяснить, кто приехал.

Громкий гул голосов прокатился по площади, когда прибыл взволнованный жених с двумя джентльменами, и присутствующие женщины отметили, что он весьма красив. Мужчины же просто завидовали жениху, которого ожидала брачная ночь, хотя невесты еще никто не видел.

На площади наступило затишье, но невеста все еще не появлялась. Однако никто и не думал расходиться. Все ожидали кульминации утреннего развлечения, желая взглянуть на невесту. После ее появления многие уйдут с площади, не дождавшись окончания свадебной церемонии, когда жених и невеста под звон колоколов выйдут из церкви. Но пока никто не двигался с места.

Никто из присутствующих и не догадывался, что их ждет необычайное зрелище, которого раньше они не видели и вряд ли увидят еще когда-либо. Люди сгорали от нетерпения, повернув головы и напряженно всматриваясь в ту сторону, откуда должен был появиться экипаж невесты.

Наконец появился элегантный темно-голубой экипаж с фамильными гербами герцога Чичели, запряженный белыми лошадьми с заплетенными гривами и золотистыми султанами, с важными форейторами в париках и в голубых с позолотой ливреях. Толпа загудела и продвинулась вперед, послышались одобрительные возгласы.

Едва открылась дверца, из экипажа выпрыгнул молодой человек и наклонился, помогая кому-то выйти.

— Это брат невесты, — послышалось в толпе.

— Сводный брат, — поправил кто-то, и вскоре все решили, что молодой человек действительно был сводным братом невесты — мистером Мартином Ханивудом.

Мистер Ханивуд выглядел великолепно. На нем был голубой костюм с серебряной отделкой. Он помог выбраться из экипажа своему отчиму.

— Старый герцог страдает от подагры, — пояснили в толпе. Когда герцог стоял на мостовой, одной рукой опираясь на трость, а другой ухватившись за плечо форейтора, мистер Ханивуд снова повернулся к экипажу и протянул руку. Зрители замерли в ожидании. Наконец появилась невеста, закутанная в шуршащее облако бледноголубого шелка.

— Ax! — восторженно воскликнули некоторые женщины. Невеста была прекрасна, как принцесса, — под шелковым платьем угадывалась тонкая и стройная фигурка, волосы, украшенные цветами, были цвета меда.

Но когда она ступила на мостовую, все зеваки неожиданно отвернулись от созерцаемой ими красоты. Послышался громкий стук копыт, и на площади появилась темная лошадь с закутанным во все черное всадником. Люди замерли, увидев, что лицо всадника было закрыто черной маской с прорезями для глаз и рта. Позже некоторые утверждали, что его красные глаза метали молнии. Были даже люди, уверявшие, будто видели у всадника клыки. Но в момент его появления толпа оцепенела, не издав ни звука.

А черный всадник проскакал к церкви, остановил коня возле кареты герцога, наклонился, схватил ошеломленную невесту, подхватил ее и посадил перед собой в седло. Затем он развернул коня и ускакал в ту сторону, откуда появился.

И только когда раздался испуганный крик невесты, оцепенение прошло и началось столпотворение. Но было уже поздно — невеста исчезла. Напрасно находившиеся в церкви Святого Георгия жених и гости ожидали начала свадебной церемонии.

Глава 3

Все произошло настолько быстро и неожиданно, что в первые минуты Элизабет даже не поняла, что случилось. Она только что стояла возле церкви, опираясь на руку Мартина и глядя ему в глаза, пытаясь справиться с волнением, а в следующее мгновение она… Она ничего не помнила, но когда очнулась, то поняла, что сидит на лошади, чья-то рука крепко держит ее за талию и лошадь во весь опор мчится от церкви, подальше от Ганновер-сквер.

Невеста повернула голову и увидела, что лицо ее похитителя почти полностью скрыто за черной маской, открыты были только сверкавшие глаза и тонкие губы. И в это мгновение поняла, что ее похитили. Она закричала и начала колотить незнакомца по лицу и груди.

— Тише, дурочка, — приказал он. — Или хочешь разбиться?

Но девушку охватил такой ужас, что она совершенно не думала о том, что произойдет, если он высвободит ее из своих объятий. Элизабет в отчаянии боролась за свою свободу. Так не бывает! Человек в маске средь бела дня совершает похищение в центре Лондона, на глазах у всех, и ускользает с добычей? Это невероятно, это не укладывалось в голове.

Элизабет не знала, далеко ли они ускакали. Вероятно, не очень. Она была так потрясена, что не замечала ничего вокруг. Неожиданно перед ее глазами появился неприметный экипаж, такой же темный, как лошадь и всадник. Невысокий человек со свирепым выражением лица держал его дверцу открытой. Девушку сняли с лошади и торопливо посадили в экипаж. Дверцу заперли снаружи, и экипаж тронулся. Окна в нем были плотно зашторены.

Темнота и пустота внутри экипажа на мгновение показались более ужасающими, чем езда на лошади с незнакомцем в маске. Здесь ее никто не увидит и не поможет. Темнота и стены так давили, что Элизабет с трудом могла дышать. Она повернулась и забарабанила по дверце. Затем начала стучать по передней стенке экипажа, умоляя кучера остановиться.

Девушка не кричала. Крики вырвались из ее груди только в тот миг, когда она поняла, что ее похитили. Но сейчас она не кричала, хотя, казалось, это была единственная возможность привлечь к себе внимание тех, кто мог прогуливаться или проезжать по той улице, по которой мчался этот экипаж.

Элизабет не могла кричать. Она опустилась на сиденье, глубоко дыша, и попыталась справиться с паникой. Ее похитили. Зачем? Конечно, ради денег. Скорее всего ее отвезут в укромное место, может, даже за город, где ее крики не смогут привлечь внимания, и тогда эти люди обратятся за выкупом к ее отцу. Или может быть, к Манли, хотя он еще не стал ее мужем. Элизабет похолодела от этой мысли. Именно в это мгновение она должна была стоять рядом с ним у алтаря. Девушка снова попыталась взять себя в руки. Этот кошмар продлится всего несколько часов, может, чуть больше, а завтра она будет свободна.

“Просто удивительно, что такое случается нечасто”, — подумала Элизабет, крепко сцепив руки на коленях, чтобы успокоить дыхание. Ведь о свадьбах в высшем обществе сообщается заранее. И любой дерзкий искатель приключений может обогатиться за счет похищения жениха или невесты. Элизабет подумала, что другие семьи, которые до конца сезона собирались проводить свадебные церемонии в церкви Святого Георгия, будут более осторожными. Просто Элизабет оказалась первой, и это случилось с ней.

Слава Богу, подумала она, что Кристину отправили в церковь раньше. Руки девушки снова задрожали, а дыхание стало прерывистым. Слава Богу, что она находилась в церкви, в безопасности. Если только она в безопасности? А вдруг Кристину схватили первой, до нее? Не может быть, возразила себе Элизабет, закрыв глаза и стараясь успокоиться. Нет, они не могли схватить их обеих. Если бы они похитили Кристину, то к ее приезду возле церкви была бы ужасная суматоха.