— Будь ты проклят, Брайн Маккорд! Я больше никогда не хочу тебя видеть!

Он заставил ее замолчать, грубо прижав к себе и с силой поцеловав. После чего бросил на кровать, собираясь овладеть ею. Девушка даже хотела этого. Хотела, чтобы он заставил ее забыть гордость, подчинил своей воле. Она взглянула на его лицо: сильные скулы, резкая линия подбородка, серые глаза, широкий, чувственный рот — и поняла, что никогда не хотела его так сильно, как в эту минуту.

Но он не сделал ни шагу в ее сторону, стоя над кроватью в молчании. Затем нагнулся, взял ее руку, прижал ладонь к щеке и к губам. На мгновение расслабился, и в его сером взгляде мелькнули тоска и нежность.

— До свидания, Селена, — проговорил он, выпрямляясь.

Взяв чемодан, он быстро вышел из спальни, прошел через гостиную и исчез.

Селена откинулась на подушки, пораженная случившимся. Слезы не приходили. Лишь взгляд — пустой, выпитый до дна печалью — застыл на голубом балдахине над кроватью, где глупо улыбались купидоны, окруженные раззолоченными толстыми голубками.

19

Селена с безразличием смотрела на поднос с едой. Хотя был уже почти полдень, аппетита не было. Даже густой аромат кофе оставил ее равнодушной.

— Вам не следует морить себя голодом, мадам, — заметила Вивьен. — Только попробуйте одно из этих пирожных…

— Унеси поднос, — сказала Селена, — и…

Звонок в дверь прервал ее.

Вивьен просияла.

— Может быть, это капитан де Бурже.

— Если это он, отошли его.

— Но он уже заходил три раза…

— Не хочу его видеть… Вообще никого не хочу видеть.

Вивьен вздохнула и неодобрительно покачала головой.

Оставив поднос на туалетном столике возле постели, она поторопилась выйти из комнаты.

Яркие лучи солнца, проникающие через высокие окна, свидетельствовали, что наступила весна, на ветвях деревьев уже появились свежие зеленые побеги, но Селена едва замечала их, переполненная печалью. Брайн ушел, быть может навсегда. Его затянула война, которая была ей безразлична. Будущее представлялось ей совершенно серым и бессмысленным. Она вновь и вновь вспоминала его слова: «Позволь мне любить тебя, Селена. За все те часы, что пройдут без тебя. За все долгие мили разлуки…»

Не была ли она не права, что отказала ему, сохранив свою гордость? Никакой гордости уже не осталось, одно щемящее одиночество. Может быть, придется съехать с квартиры и покинуть дом, потому что здесь все напоминало ей о Брайне. Но она знала, что воспоминания о нем останутся с ней, куда бы она ни устремилась. Кроме того, ею овладело что-то вроде летаргии, так что даже одеться и позволить Вивьен привести в порядок волосы ей удалось с трудом. Какая разница, как она выглядит, если Брайна здесь нет и он не увидит ее?

Она повернулась к окну и прищурилась от солнца.

Потом она услышала, как служанка говорит:

— Мадам никого не принимает. Я уже говорила вам.

— Меня она примет.

Глаза Селены широко раскрылись, и она быстро обернулась.

— Дейзи!

— Да, она самая.

Дейзи присела на край кровати, вся в облаке розовых и белых юбок, шурша их пышными складками. Ее капор, отделанный розовым шелком, бросал на лицо розовые отсветы.

— Так он бросил тебя, твой капитан Маккорд? Твоя служанка мне уже сказала. — Она взяла Селену за руку и слегка пожала ее. — Ну, жизнь на этом не кончается. Долго ты одна не останешься, лапочка.

— О, Дейзи!

— Я видела корзины с цветами там, в приемной. Выглядит, как на пышных похоронах какого-нибудь богача…

— Цветы — это ерунда, — сказала Вивьен, почувствовав в Дейзи союзницу. — Капитан де Бурже присылал драгоценности. Бриллиантовую брошь и ожерелье из аметистов.

— Ну, видишь? Что я тебе говорила?! — торжествующе сказала Дейзи.

— Но мадам отослала их назад. — Вивьен вскинула свои темные глаза.

— Селена, да ты что! А что он за мужик, этот де Бурже?

— Он… Ах, да какая разница, какой он?

— Он такой пригожий, любая женщина о таком может только мечтать, — прервала Вивьен. — Капитан африканских стрелков. А уж как вьется вокруг мадам!

— Хватит, Вивьен, — прервала ее Селена. — Ступай и унеси-ка поднос.

— Но, мадам, вы же ничего не едите всю неделю, заперлись в этой комнате, и…

— Поднос-то, пожалуй оставь, — сказала Дейзи. — Надо чем-нибудь подкрепиться. Мне еще вечером идти на примерку в «Дом Ворта».

Вивьен налила кофе Дейзи и затем с довольным видом покинула комнату.

— Съем-ка я пирожное, — причмокнула Дейзи. — И джем не помешает.

Селена не могла сдержать улыбки. Дейзи выглядела довольно хрупкой и даже тщедушной, но аппетит у нее был волчий. Ничего удивительного, подумала Селена, вспоминая, что Дейзи рассказывала ей о своих мытарствах на фабрике в Манчестере.

— Ну присоединяйся, дорогая, — умоляла Дейзи. — Я одна есть не могу. Ты должна составить мне компанию, как тогда, вечером в «Пристон Армс», помнишь?

Селена отпила глоток кофе, потом другой. Дейзи положила кусок пирога на ее тарелку.

— Ну, так-то лучше, — сказала она. — Послушай, а что этот капитан де Бурже, действительно такой, как говорила Вивьен?

— Он довольно приятный мужчина, — безразлично сказала Селена.

— Вивьен спит и видит, как бы вас свести, — усмехнулась Дейзи.

— Рауль платит ей, — пожала плечами Селена с легким налетом столь не свойственного ей цинизма. — Это квартира Рауля, видишь ли. Они с Брайном знают друг друга еще со школы, и Рауль снял нам жилье…

— Ну, тогда нормально, — одобрила Дейзи. — Тебе и переезжать не надо.

— Ради Бога, Дейзи. Ты такая же несносная, как и Вивьен. Неужели ты на самом деле думаешь, что я — приложение к квартире? Я не мебель. И если Рауль надеется…

— Да не ломайся ты! — воскликнула Дейзи. — Не так уж глупо выдержать его на расстоянии еще несколько дней. Мужчины, должна я тебе сказать, привередливы. Заставишь их слишком долго ждать — и окажешься на улице.

— Брайн оставил мне немного денег.

— Придержи их про запас. Положи в банк или вложи куда-нибудь. А пока пусть твои расходы оплачивает капитан де Бурже.

— Не могу я так. Дейзи, ты ничего не понимаешь в моих чувствах к Брайну…

— Может, и не понимаю. Но я знаю, что твой драгоценный американец ушел в море и Бог знает когда вернется. А жить-то тебе надо. Ну а теперь допивай кофе и поехали со мной в «Дом Ворта».

— Но я…

— Ну, Селена, скажи, что поедешь! Не можешь же ты запереться здесь навсегда!

Пока карета пробиралась по запруженным улицам, Дейзи непрерывно болтала.

— У тебя такой хороший вкус, — щебетала она. — Ты должна помочь подобрать мне весеннюю одежду. Я хочу, чтобы граф подумал, что я настоящая леди.

— Граф?

— Ну помнишь, старая зануда, про которого я тебе говорила. Тот, что подарил мне ожерелье. Граф Андре де Бревилль.

— Ах да. Ну а что с тем, другим, который…

— Промышленник из Бордо? Ах, Октав бывает в Париже не чаще двух раз в месяц. — Дейзи пожала плечами. — Кроме того, ему лучше кое-что не знать, ведь девушке нужно всегда иметь кого-то про запас. Твое счастье, что этот де Бурже так скоро оказался на месте Брайна Маккорда.

— Дейзи, я уже говорила тебе, что у меня нет никакого намерения становиться любовницей Рауля. Я съеду с этой квартиры и найду себе новую.

— Ну, а теперь послушай меня. — Лицо Дейзи стало серьезным. — Ты ничего не знаешь об этом городе…

— Нет, знаю. Мы с Брайном выезжали почти каждый вечер.

Дейзи сделала нетерпеливый жест.

— Да, я не сомневаюсь. Он водил тебя в театры, в оперу и в роскошные рестораны.

— Ну да…

— Так ты думаешь, что знаешь Париж?

— Да, я…

— А ты когда-нибудь видела место между стеной раздачи и старой крепостью? — И когда Селена покачала головой, Дейзи продолжала: — Бьюсь об заклад, что не видела. Оно ничем не лучше трущоб Манчестера, а может, и того хуже. Жилище отбросов общества. Картонные домишки с живущими в них оборванцами.

Глядя из окна на широкий бульвар, на дома с красивыми фасадами, опрятными окнами, уставленными геранью и фуксией, Селена была поражена словами Дейзи, но ничуть не усомнилась в них, потому что они были сказаны с горькой убежденностью.

— Есть и другие места, например, ночные сады. Так «Пристон Армс» по сравнению с ними просто сад Тюильри. Это ветхие домишки, с матрасами, набитыми стружкой и кишащими клопами. Их снимают на ночь, вот так. Что касается меня, я уж лучше буду спать под мостами через Сену. Пахнет-то уж лучше, по крайней мере. Но слишком холодно зимой.

— Дейзи, что ты говоришь? Разве ты…

— У меня были тяжелые времена, после того, как мистер Фэнтон вернулся в Ливерпуль…

— Ах, если бы ты ко мне пришла…

— Я даже и не знала, что ты в Париже, — напомнила ей Дейзи. — Думала, что ты все еще живешь со своими богатыми родственниками в Ливерпуле. Кроме того, я предпочитаю сама о себе позаботиться. Я не тратила времени попусту. Надела свое лучшее платье, уложила волосы и пошла в «Бал Мабил».

— Это что-то вроде танцевального зала, да?

Дейзи кивнула.

— Девчонка, что жила в комнате напротив, сказала мне, что там можно подцепить мужчину. Это на аллее де Вев, чуть в стороне от Елисейских полей. Должна тебе сказать, это чудное местечко. Там кругом все в красных занавесках и позолоченных зеркалах, горят тысячи газовых светильников. И вся эта расфуфыренная публика ходит туда посмотреть на девиц, пляшущих канкан. — Она горько усмехнулась. — Там я и подцепила Жюля. Ах, если бы он был англичанином, я поняла бы, что он собой представляет. Но он так гладко говорил… И одет был так, как будто у него полно денег. Расшитая золотом манишка и большая бриллиантовая заколка на галстуке. Ну и вообще здорово смотрелся, к тому же. Я позволила ему проводить меня, и когда он затащил меня в постель… — Дейзи снова усмехнулась. — Этот подонок действительно многое знал…