Плотный мужчина с седеющими усами и острой бородкой обхватил Селену за талию. Припав влажными губами к обнаженным плечам девушки, он стал жадно тискать пышную грудь красавицы.

— Отпустите меня!!

Но мужчина был настолько одержим желанием, что не обратил никакого внимания на протест девушки. Чтобы не вызывать резким сопротивлением ответного взрыва ярости, Селена принудила себя расслабиться и слегка прижаться к нему. Но как только он ослабил свои пылкие объятия, Селена полоснула ногтями по его щеке.

Выругавшись, мужчина разжал руки, и Селена побежала, задевая пышными юбками сплетенные, совокупляющиеся на полу тела. Пробежав под аркой, она поспешила к следующему проему лестницы. Брайн! Где Брайн?

Все равно. Она найдет комнату для гостей, заберет свой плащ и уйдет отсюда.

Плохо освещенный коридор с бесчисленным количеством дверей казался бесконечным. В какой из этих комнат дамы оставили свои вещи?

Через полуоткрытую дверь Селена мельком увидела худенькую молодую девушку, стоявшую на четвереньках перед мужчиной, нависшим над ней; его ритмичные, толкающие движения; услышала его довольное похрюкивание. С отвращением отвернувшись, девушка поспешила дальше, чувствуя головокружение. Рассудок помутился от шампанского, от повальных занятий любовью со всех сторон. «Нет, не занятий любовью, — думала она. — Холодная, извращенная похоть, неприкрытое животное вожделение, лишенное всякой нежности. Всякого стыда. Всякого смысла…»

Коридор был длинным и извилистым. Несчастной казалось, что она пробирается сквозь сплошной кошмар. Еще немного, и она упадет в обморок…

Бесполезно высматривать Брайна. Даже если она его отыщет, он наверняка занят беседой с герцогом де Морни. Поэтому лучше побыстрее найти плащ и отправиться домой.

Газовые рожки в гостевой выключили раньше, чем Селена отыскала среди русских соболей, бархатных пальто, отделанных горностаем, свой плащ. Наконец она нашла его и, прижав к себе, невольно вспомнила ночь, когда Брайн подарил его в каюте «Девонширской Девы».

Как же глупо вела она себя тогда, обвиняя его в связи с Иветтой. И сегодня ночью она вновь позволила своей ревности одержать верх. В то время как Брайн и Иветта — старые друзья, и ничего больше. Они были знакомы еще в Нью-Орлеане, где часто общались, будучи изгоями. Почему она не поверила тогда Брайну?.. Она сейчас придет домой, распустит волосы, наденет лучшую сорочку с кружевами… И несколько часов они будут вместе. И никакая война, никакая Иветта не сможет их разлучить…

Селена вздрогнула — в дверях неожиданно появилась Жизель в своей зеленой тунике.

— Мадемуазель Хэлстид! — Жизель кинула взгляд на плащ. — Неужели вы покидаете нас?

Смущенная, Селена проговорила, запинаясь:

— Да, я… — Мелькнула слабая надежда. — Вы, случайно, не знаете, где капитан Маккорд может говорить с герцогом?

— Едва ли они сейчас разговаривают, моя дорогая… Герцог с маленькой потаскушкой из «французской комедии»…

— О… Я так сожалею.

— А я нет… Они все одинаковые, эти мужчины. Мужчины! — повторила Жизель с безграничным презрением. — Это коты, рыщущие в переулках. И старые не лучше молодых.

— Я… думала, что Брайн увезет меня, но я могу нанять карету…

— О-о, я не позволю уйти тебе так рано! — Жизель обняла девушку, обдав ее запахом духов, рисовой пудры и тела. — Пойдем, дитя мое!

Селена, растерявшись, позволила отвести себя в глубь гостевой, где стояла широкая мягкая кушетка.

— Жизель, где тебя черти носят? — раздался оттуда мужской голос. — О, да у нас пополнение.

Огромный молодой белокурый парень растянулся на кушетке, по пояс обнаженный. Зеленый китель валялся на полу. Селена подалась назад, но руки Жизель сжались, она прижалась к девушке горячим телом.

— Простите меня, — пробормотала Селена. — Я не хотела… вторгаться… Я только хотела…

— Мы знаем, что ты хочешь! Не так ли, Чарльз? — улыбаясь, проговорила Жизель. — Мы удовлетворим все твои нужды…

— Ну, конечно, — подтвердил молодой офицер.

И тут Селена инстинктивно поняла: они хотят овладеть ею! Неприкрытое вожделение мужского взора отражалось в жаждущем взгляде Жизель.

— Она боится, Жизель, — сказал офицер со слабой нотой удивления в голосе. — Да, думаю, мы напугали ее. Иди ко мне, сладенькая… Тебе нечего бояться. — Поднявшись, он сделал шаг к Селене, но девушка отпрыгнула с отвращением.

— Нет… Пожалуйста, не надо…

Жизель улыбнулась, пожимая плечами.

— Бедная Селена! Как и большинство англичанок, ты холодна как мрамор… — Ее глаза сузились с открытой злобой. — Теперь понятно, почему Брайн Маккорд предпочел ослепительную Иветту. Эта креолка очаровательна. Держу пари, нет ничего, что она не знает.

— Это неправда!

— Неправда?! — В голосе Жизель одновременно прозвучали презрение и жалость. — Они в одной из верхних комнат…

— Нет… Вы лжете!.. — Боль раздирала несчастную на куски.

— Я?! — Жизель сохраняла хладнокровие. — Я видела их, когда поднималась переодеться перед танцем. Они вошли в комнату и закрыли за собой дверь. Я могу назвать номер комнаты, если…

Но бледная Селена, уже заливаясь слезами, бросилась прочь. Девушка испуганно вскрикнула, наткнувшись на высокую фигуру.

— Селена, я везде ищу тебя. — Это был Рауль. Ослабевшая, девушка пошатнулась и рухнула в объятия молодого человека. — Что случилось?! Тебе плохо?!

— Я хочу домой. Пожалуйста, отвези меня домой. Накинув на плечи Селены плащ, Рауль отнес девушку вниз, к ожидающей карете.

18

Всю обратную дорогу Селена, потрясенная событиями последних часов, не проронила ни слова, и Рауль, чувствуя ее состояние, не пытался завести разговор. Даже когда карета остановилась, он молча помог ей выйти. На крыльце, перед входной дверью, капитан долго ждал, пока она отыщет беспокойными руками в сумочке, расшитой бисером, ключи. Открыв дверь, он проводил девушку внутрь.

Селене хотелось побыть одной, но она не могла попросить Рауля уйти после заботы, проявленной им в доме Жизель.

— Может быть, бокал вина?

— Я налью… Пожалуй, бургундское… А что хочешь ты, Селена?

— Я не хочу вина…

— Это поможет тебе. — И Рауль протянул девушке наполненный бокал.

— Нет, в самом деле, я…

— Тебя трясет… — Сняв с девушки плащ, он усадил ее на кушетку возле камина. — Ты неважно выглядишь… Что произошло, Селена?

Рауль присел рядом с ней.

— Не молчи. Может быть, лучше рассказать мне все?

— Жизель… — проговорила наконец Селена. — Жизель и мужчина… офицер разведки… они были вместе в гостевой, когда я зашла… Они оба хотели меня…

— Не продолжай, я понял. Брайн не должен был брать тебя в такое место.

— Он и не хотел брать меня. Он пошел только для того, чтобы поговорить с герцогом и заручиться поддержкой императора в строительстве флота Конфедерации. Он думал, что герцог…

— Он правильно думал, — согласился Рауль. — Но я не понимаю, зачем Брайн потащил тебя с собой?

— Я настояла на этом. Это последняя ночь Брайна на берегу… — Она вздохнула, глядя на собеседника с тревогой. — Но ты не должен никому говорить. Брайн рассказывал, что здесь орудуют шпионы с обеих сторон.

Рауль поспешил ее успокоить:

— Вы же не думаете, мадемуазель, что я — шпион янки?

— Конечно, нет, но если ты проболтаешься… случайно…

— Я даю тебе слово, что не скажу ничего, что могло бы навлечь на моего друга опасность. А теперь расслабься и выпей вина. Так, уже лучше?

Девушка кивнула и опустила голову на подушку.

— Ты был так добр… забрал меня из этого ужасного места…

— Но все равно считаю, что Брайн не должен был брать тебя туда…

— Но он не знал, что за женщина эта Жизель… Он…

— Не обманывай себя. Брайн хорошо знаком с Жизель. И с другой, темноволосой красоткой… Как ее имя?

— Иветта. Но они много лет знают друг друга. Я уверена, они встретились сегодня вечером случайно.

— Ты действительно в это веришь?

Селена отвернулась.

— Я не знаю, во что верить. Брайн говорил, что они были знакомы с Иветтой еще в Нью-Орлеане, когда их обоих не принимало креольское общество…

— Я ничего не знаю о прошлом Иветты, но Брайну жилось в те годы плохо. Его мать была скандальной особой. Актриса…

— Но, конечно же, после женитьбы с Майклом Дюраном…

— Да, креольское дворянство могло сквозь пальцы смотреть на ее прошлое, так как она стала женой одного из членов их общества, но Лидия Маккорд вела себя неблагоразумно. Замужество ее не изменило. — Рауль говорил спокойно, но Селена, слушая его, понимала, что Брайн должен был пережить, и, любя его как прежде, ощутила прилив нескончаемой жалости. — Еще до того, как мать Брайна оставила Дюрана… она крутила шашни с его соседом…

Селена вздрогнула.

— Как это ужасно для Брайна.

— Могло быть и хуже, — сказал Рауль сухо. — После того как Лидия сбежала со второсортным театральным продюсером, Дюран мог отказаться от Брайна и вышвырнуть его в трущобы Нью-Орлеана. Случись такое — твоему милому было бы действительно тяжело. Отвергнутый креольцами… преследуемый Чарльзом Дюраном… полноправным наследником…

— Брайн говорил тебе о… своей матери?

Рауль отрицательно покачал головой.

— Подобные слухи имеют обыкновение распространяться даже через океан. Как-то летом в замке нашей семьи, в Лоррейне, гостили люди из Нью-Орлеана. Брайн тоже гостил у меня. Один из джентльменов повел себя опрометчиво, рассказав о скандале. Брайну было восемнадцать. Джентльмен на десять лет старше, опытный дуэлянт. Брайн вызвал его.

— Что случилось потом?

— Брайн был ранен. Пуля задела голову, он был весь в крови, но, чудом устояв, выстрелил и убил своего противника.