Дункан легко мог представить себе маленькую фигурку Тоби, согнувшегося над рисунком, с карандашом, зажатым в левой руке, несмотря на все усилия миссис Харрис заставить его пользоваться правой, с нахмуренным от усердия лбом и кончиком языка, высунутым изо рта.

Он почти ощущал его детский запах.

На мгновение на него накатила такая тоска, что он закрыл глаза и напомнил себе, зачем он сюда пришел: чтобы сделать то, что считает правильным.

Но как узнать, что правильно, а что нет?

И что важнее: совесть или судьба ребенка?

Мисс Хакстебл явно никуда не собиралась и не ждала посетителей. Она спустилась через пару минут после его прибытия, одетая в белое утреннее платье, с волосами, уложенными в простой пучок на затылке.

Видимо, ей даже не пришло в голову заставить его подождать, пока она переоденется и сделает прическу.

Удивительно, но в таком виде она казалась даже красивее, чем обычно.

Глаза у нее блестели, на щеках горел румянец. Как у юной девушки, которую впервые поцеловали накануне вечером и ей понравился этот поцелуй.

— Лорд Шерингфорд? — Она проследовала в гостиную, остановившись в двух шагах от него, и улыбнулась. — Какой приятный сюрприз, — сказала она, протянув ему руку.

Дункан взял ее руку и пожал, с опозданием сообразив, что она, возможно, ожидала, что он поднесет ее к губам.

— Возможно, не такой уж приятный, — сказал он. — Я пришел, чтобы дать вам шанс отказаться от моего брачного предложения, прежде чем объявление о нашей помолвке будет опубликовано.

Румянец на ее щеках стал ярче. Улыбка осталась, но стала более настороженной.

— Мистер Тернер вызвал вас на дуэль? — предположила она.

— Нет.

— Если на вас повлияли сегодняшние утренние газеты, — сказала она, — то не стоит беспокоиться. Я уже привыкла к глупостям, которые пишут обо мне и о вас. А на Стивена произвело большое впечатление то, что я рассказала ему за завтраком. Он надеялся встретиться с вами в «Уайтсе» и заключить перемирие. Уверена, мои сестры и их мужья отнесутся к этому так же. Я написала им письма. Я бы сходила к ним сама, но не хочу тратить силы перед визитом к маркизу Клавербруку.

— Мисс Хакстебл, — произнес Дункан, — я был не совсем искренен с вами. Есть кое-что, что я не рассказал вам и что скорее всего заставит вас отказаться от вашего намерения выйти за меня замуж.

Не то чтобы он собирался быть совсем искренним даже сейчас. Есть детали, которые он не вправе рассказывать.

Ее улыбка полностью увяла, и она отвела глаза.

— Нам лучше сесть, — предложила она, опустившись в кресло возле камина.

Он сел в кресло, стоявшее рядом.

— Я не стал бы так торопиться с женитьбой, — сказал он, — только ради сохранении Вудбайн-Парка, как бы я его ни любил. Если не случится ничего чрезвычайного, он и так будет моим. Да и потеря средств к существованию не подвигла бы меня на брак с совершенно незнакомой женщиной. Осмелюсь предположить, что со временем я буду достаточно богат, а пока я в состоянии заработать себе на жизнь, хотя мне и не приходилось этого делать. Честно говоря, до последних событий я даже не задумывался о женитьбе.

Он выдержал паузу, достаточно долгую, чтобы она заговорила.

— Как я понимаю, — сказала она, — лорд Шерингфорд, вы пришли к выводу, что не хотите жениться ни на мне, ни на ком другом и предпочитаете работать, пока не вступите в права наследства. Я могу понять, что близость помолвки заставила вас одуматься и понять, чего вы хотите на самом деле. Я даже могу уважать вас за это, а также за то, что вы пришли сюда сегодня утром, чтобы честно предупредить меня об изменении ваших планов. Лучше уж так, чем быть брошенной у алтаря. — Она мимолетно улыбнулась. — Вы не должны переживать. Я не влюблена в вас, и у меня нет необходимости срочно выходить замуж. Через несколько дней я, вне всякого сомнения, пойму, что легко отделалась. Не слишком приятно быть скандально известной.

Возможно, ему следовало остановиться на этом. Возможно, через несколько дней она действительно будет благодарна за избавление от всего этого безумия. Возможно, ему надо просто встать, принести ей прочувствованные извинения и уйти.

— Мисс Хакстебл, — сказал Дункан вместо этого, — все дело в ребенке. В Тоби, Тобиасе. Я люблю его и обещал ему, что он будет жить в Вудбайн-Парке. Что он обретет надежное убежище после всех скитаний. Лора панически боялась, что нас найдут. Мы постоянно переезжали, поселяясь в одном месте только для того, чтобы двинуться дальше — с новыми именами и новыми биографиями. Я обещал Тоби, что он будет жить в Вудбайн-Парке.

Она устремила на него взгляд, лишенный всякого выражения.

— Ребенок? — переспросила она. — Очевидно, ваш и миссис Тернер.

— За ним присматривает семейная пара, — сказал он, — Харрисы. В Харрогите. Они-то по крайней мере всегда присутствовали в его жизни. В Вудбайне нужен главный садовник, и я предложил эту должность Харрису. Миссис Харрис всегда была няней Тоби, и можно было бы выдать его за их внука, чтобы не возмущать окружающих присутствием незаконнорожденного ребенка в детской. Узнав, что я должен жениться, чтобы сохранить Вудбайн, я некоторое время тешил себя идеей поселить всех троих в одном из коттеджей. Но я не могу выставить Тоби из дома только потому, что там будет жить моя жена. Я надеялся, что смогу каким-то образом поселить всех под одной крышей, скрыв правду. Но Тоби привык называть меня папой, хотя мы пытались приучить его обращаться ко мне «сэр», прежде чем перебраться в Вудбайн. Не сомневаюсь, что все открылось бы достаточно скоро, но слишком поздно, чтобы вы могли отказаться от брака со мной. Но даже если бы эта тайна могла храниться вечно, прошлой ночью я понял, что не могу так поступить с вами. Я не могу поставить вас в положение, когда вам придется жить в одном доме с у… незаконнорожденным ребенком.

Боже правый, он никогда не употреблял таких слов в отношении Тоби.

— В конце концов, — сказал он, — большинство отцов содержат, одевают и кормят своих детей на зарплату. Я буду делать это, сколько придется. Простите меня, мисс Хакстебл. Мне не следовало приезжать в Лондон и обращаться с просьбой к деду. И определенно не следовало принимать ультиматум, который я вынудил его предъявить. Мне следовало извиниться перед вами на балу у Тинделлов за то, что я налетел на вас, и позволить вам продолжить путь. Мне даже не следовало приходить на тот бал.

— Вы не налетали на меня, лорд Шерингфорд, — возразила она. — Все было наоборот.

Он невесело рассмеялся.

— Сколько ему лет? — спросила она.

— Четыре года.

— Он похож на вас? — поинтересовалась она.

— Нет, на Лору. — Он закрыл глаза, а когда открыл их, то уставился на свои руки, лежавшие на коленях. — Белокурый, с голубыми глазами и хрупким телосложением. Его психика несколько расшатана из-за вечной неустроенности и ощущения опасности, но у него есть все задатки счастливого и озорного мальчугана. Если дать ему шанс, он будет совершенно нормальным ребенком. Мне очень жаль, мисс Хакстебл. Он должен быть на первом месте в моей жизни. Он не просил, чтобы его рожали. Он не просил трудностей, которые выпали на первые годы его жизни. В горе или радости он находится под моей опекой, и я позабочусь о нем. Надеюсь, я не причинил лишней неловкости вам и вашей семье. Хотя, конечно же, причинил.

— Лорд Шерингфорд, — мягко произнесла она, — не могли бы вы жениться на мне? Пожалуйста.

Он вскинул глаза, пораженный.

— Я понимаю, — сказала она, — что на самом деле вы не хотите жениться. Я также понимаю, что, будь у вас время, чтобы оглядеться по сторонам, вы скорее всего выбрали бы не меня. Но ваш ребенок нуждается в доме и жизни, которые вы обещали ему. Ему нужен отец, который всегда будет рядом, чтобы успокоить его страхи и волнения. И осмелюсь предположить, что он нуждается в матери, хотя, конечно, никто на свете не заменит ребенку родную мать.

Дункан был настолько поражен, что сказал не подумав:

— Лора практически не уделяла ему внимания. Она была слишком подавлена после его рождения и так и не оправилась от депрессии. Или от страха. Большую часть времени она проводила в одиночестве. В затемненной комнате. Обычно в постели. Она не выносила даже вида Тоби.

— Бедняжка. — Она нахмурилась. — И бедный малыш. Значит, ему нужна мать, лорд Шерингфорд. Позвольте мне стать его матерью.

— Не может быть, что вы это всерьез, — отозвался он. — Только подумайте, Мэгги. Одна мысль об этом должна оскорблять вас. Вы будете жить в одном доме с м-моим у… незаконнорожденным ребенком.

Мисс Хакстебл устремила на него ровный взгляд.

— Я заметила вашу заминку, — сказала она. — Именно это слово вы привыкли употреблять, говоря о своем сыне, лорд Шерингфорд?

— Нет, — ответил он. — Я не употреблял это слово до сегодняшнего дня.

— Так и не употребляйте его, — предложила она, — тем более в моем присутствии. Как вы сказали некоторое время назад, ваш сын не выбирал себе в родители замужнюю даму и ее спасителя и любовника. Он всего лишь ребенок, столь же ценный, как королевское дитя. В будущем, когда вы станете говорить о нем, называйте его своим сыном.

Это было настолько неожиданно, что Дункан даже улыбнулся.

— Соседи будут возмущены, — возразил он. — Пусть это останется нашим секретом.

Она прищелкнула языком.

— Неужели вы никогда не усвоите урок? — поинтересовалась она. — Ваши соседи, вне всякого сомнения, в курсе скандала. И в любом случае отнесутся к вам весьма подозрительно, когда вы вернетесь, если не враждебно. Лучше уж быть повешенным за овцу, чем за ягненка. Мы не будем скрывать тот факт, что в Вудбайн-Парке появился ребенок, который будет жить с нами как ваш сын. Мы не станем притворяться, скрывая тот факт, что мы любим его как собственного сына. Ваши соседи могут думать все, что им угодно, но если я сколько-нибудь разбираюсь в деревенских соседях, а я разбираюсь, то могу с уверенностью сказать, что почти все вскоре простят вас, примут вашего сына и продолжат жить как раньше.