— Надеюсь, — начал лорд Бранскомб, — в своем письме я достаточно ясно объяснил, что забираю вас в Индию потому, что не могу более позволить вам вести себя так, как вы вели себя после смерти вашего отца. — Он помолчал. — К этому решению меня подтолкнуло не только письмо леди Ауддингтон, но и то, что я слышал о вашем поведении от других лиц. С тех пор как вы живете под присмотром кузины Алисы, его вряд ли можно назвать достойным.
Латония на миг почувствовала желание защитить кузину от обвинений, исходящих явно от великосветских завистниц. С тех пор как Тони исполнилось пятнадцать, ей завидовали буквально все — от совсем юных девушек, боящихся потерять кавалеров, до искушенных в светских интригах леди, видящих в ней угрозу своему титулу первых красавиц.
Но вслух Латония произнесла:
— Я не знаю, что вы… обо мне слышали… Только если уж вы намереваетесь судить меня, мне кажется, будет… справедливо выслушать мои доводы.
Лорд Бранскомб, казалось, был удивлен. Помолчав, он произнес:
— Я не собираюсь вступать с вами в споры. Так или иначе, дыма без огня не бывает. Я считаю, что действую в ваших же интересах, увозя вас из Лондона. Надеюсь, в будущем я смогу научить вас вести себя более подобающим образом.
Пока он говорил, Латония думала, что он очень похож на старого директора школы, распекающего непослушного ученика, а ведь на самом деле ему не могло быть более тридцати четырех лет.
«Я не стану… не стану его бояться», — сказала себе Латония, в душе понимая, что уже боится.
— Если вы надеетесь, — продолжал лорд Бранскомб, — по приезде в Индию принимать участие во всевозможных великосветских развлечениях, устраиваемых англичанами в этой стране, то должен вас огорчить: это отнюдь не входит в мои планы. Если вы мечтаете о балах, то будете разочарованы. Если предвкушаете знакомства с молодыми людьми, которые падут к вашим ногам, то вы ошибаетесь. — Его голос стал еще строже: — Военная служба далека от великосветских забав. Приготовьтесь к тому, что вы увидите не тот мир, к которому привыкли; но я надеюсь, что это послужит залогом вашего более достойного поведения в будущем.
Латония подумала, что Тони, услышав о такой перспективе, разозлилась бы и наверняка надерзила в ответ. Она не представляла себе жизни без балов и кавалеров, которые одаривали бы ее знаками внимания. Но саму Латонию запреты лорда Бранскомба ничуть не пугали, ибо она вовсе не жаждала того, о чем он говорил. Она очень тихо произнесла, надеясь его удивить:
— Если уж мне выпал такой случай, дядюшка Кенрик, я буду рада увидеть Индию и не стану слишком расстраиваться, оставшись в стороне от светской жизни.
Ее надежды оправдались: брови лорда Бранскомба изумленно взлетели вверх. Он ждал от нее чего угодно, только не покорности. Лишь через мгновение он произнес:
— Теперь, когда мы объяснились, я предлагаю вам подняться к себе в комнату и отдохнуть. Ужин будет подан пораньше, потому что завтра с утра мы уезжаем. И соблаговолите вовремя быть готовой!
Он говорил таким тоном, словно обращался к нерадивому солдату. Латония встала и произнесла:
— Благодарю, что вы посвятили меня в свои планы. Я постараюсь не заставлять вас ждать.
Она сделала реверанс и пошла к двери. Даже не оглядываясь, она знала, что взгляд серых глаз по-прежнему устремлен на нее. Только в холле, где ее ждал дворецкий, чтобы проводить наверх, Латония осознала, что руки у нее дрожат.
Глава 3
На пути в Тильбюри Латония с некоторым волнением думала о предстоящей поездке.
Трудно было отделаться от дурных предчувствий после того, как накануне за ужином они с лордом Бранскомбом не произнесли ни слова. Сердитое выражение его лица и осуждающие взгляды, которые он бросал на Латонию, недвусмысленно говорили, что он не одобряет и, может быть, даже презирает ее.
За всю свою счастливую прежнюю жизнь она ни разу не сталкивалась с подобным к себе отношением и, хотя сейчас пыталась убедить себя, что лично ее это не касается, все же немного побаивалась и, в том себе не признаваясь, расстраивалась. В лорде Бранскомбе угадывалась немалая сила, и сила эта подавляла. Латония подумала, что Тони, наверное, была права, говоря, что подчиненные его недолюбливают. За обедом Латония сделала попытку завязать разговор с помощью нескольких общих замечаний, но лорд Бранскомб их проигнорировал. Латония понимала, что причина этого в том, что он на нее сердится — или, точнее, сердится на Тони. Стоило ему бросить на Латонию взгляд, как он прямо-таки ощетинивался.
«Как можно так относиться к племяннице?» — недоумевала Латония и дала себе слово постараться реабилитировать Тони в его глазах.
Ужин прошел довольно торопливо, и, поднимаясь из-за стола, лорд Бранскомб внезапно сказал:
— Советую вам, как следует отдохнуть. Не знаю, доводилось ли вам путешествовать раньше, но это весьма утомительное занятие, особенно если море будет неспокойно.
— Не знаю, хорошо ли я переношу качку, — отозвалась Латония, — но надеюсь не опозориться.
Сказав это, она подумала, что дала ему очередной повод к придиркам, и не удивилась, услышав в ответ язвительное:
— Это будет не в первый раз!
Латония попыталась представить, что сказала бы на это Тони, но ничего не придумала и поэтому просто сделала реверанс и негромко произнесла:
— Спокойной ночи, дядюшка Кенрик. Завтра утром я встану вовремя.
Она вышла и, не оглядываясь, пошла вверх по лестнице.
Завтрак ей принесли в комнату. Латония надела великолепное дорожное платье своей кузины, подбитый мехом плащ и небольшую шляпку с перьями. Не сомневаясь, что лорд Бранскомб будет поглядывать на часы, она спустилась вниз, вышла из дома на три минуты раньше и обнаружила, что он уже дожидается ее возле комфортабельной кареты, принадлежавшей, должно быть, как и прекрасные лошади, прежнему лорду Бранскомбу.
Начальник станции проводил их в отдельное купе, где для них уже были приготовлены газеты и журналы, а багажом, как заметила Латония, занялся специальный курьер. Латонии было любопытно, путешествовал ли лорд Бранскомб с такими удобствами до того, как получил этот титул, или сам еще не привык к такому вниманию. Она с удовольствием спросила бы его об этом, но не сомневалась, что он сочтет это наглостью. Поэтому Латония раскрыла журнал, а лорд Бранскомб немедленно углубился в газеты. Он явно не желал разговаривать, и Латония довольствовалась видом пролетающих за окном деревушек и мыслями о том, сколько интересного она увидит в Индий.
С каждой милей, приближающей ее к Тильбюри, вероятность того, что лорд Бранскомб не вовремя обнаружит обман, становилась меньше, и Латония радовалась, думая, что Тони с маркизом скоро будут в безопасности. У нее было большое желание написать кузине о том, как ее встретил дядюшка Кенрик, но она не хотела рисковать. Только уже на корабле Латония сообразила, что письма, адресованные мисс Латонии Хит, ни у кого не вызвали бы подозрения.
Черный пароход оказался больше, чем она ожидала, а позже Латония узнала, что это был один из последних кораблей, построенных для линии « Р&О».
Каюты были великолепно обставлены, а лорду Бранскомбу, разумеется, были отведены самые лучшие.
В свое время отец рассказывал Латонии, что на маршруте «Р&О» лучшие каюты, защищенные от солнца, называются «Port Outward, Starboard Home», а в просторечии — «Пош». Без сомнения, лорду Бранскомбу были предоставлены именно они, и старший стюард с гордостью в голосе сказал его светлости, что эти помещения еще за несколько месяцев до отплытия бронируются для самых важных персон.
— Весьма благодарен вам за то, что вы отвели мне их по первому требованию, — вежливо ответил лорд Бранскомб.
— Для меня это удовольствие, милорд, — ответил стюард. — Если вам и мисс Бранскомб что-то понадобится, я к вашим услугам.
Распаковывавшая вещи Латонии стюардесса сказала, что на корабле полно пассажиров.
— Вам не придется скучать, мисс, — весело добавила она. — С вами плывут в основном офицеры, которые возвращаются в свой полк. По вечерам у нас будут танцы, а днем — игры на палубе, словом; развлечений хватает.
— Звучит заманчиво, — ответила Латония. — Я ни разу не плавала на корабле, и все это мне очень интересно.
— В таких красивых платьях, как ваши, вы точно будете королевой каждого вечера, — улыбнулась стюардесса.
Латония подумала, что все это замечательно и не похоже на то, что она себе представляла, но тем не менее не следует питать лишних иллюзий.
Пока стюардесса распаковывала багаж, сидеть в каюте не было никакого смысла, и Латония направилась в гостиную. Там на письменном столе уже громоздились кипы книг и каких-то бумаг: лорд Бранскомб, вероятно, намеревался провести путешествие за работой.
Не успела Латония об этом подумать, как появился он сам, уже сменивший строгий костюм на нечто напоминавшее одежду яхтсмена. В ней он выглядел менее светски и гораздо симпатичнее. Посмотрев на Латонию с привычным выражением недовольства, он резко велел:
— Сядьте, Латония. Я хочу с вами поговорить. Латония повиновалась, гадая, что же он хочет ей сказать. Лорд сел напротив, скрестил ноги и, задумчиво посмотрев на нее, заговорил:
— Еще до отъезда я подумал о том, как обеспечить ваше достойное поведение на корабле. Зная, что за пассажиры плывут на нем и сколько предусмотрено развлечений, я принял относительно вас определенное решение.
Латония промолчала; ее глаза казались огромными на худеньком личике.
— Я распорядился, чтобы еду нам приносили в каюты, — продолжал лорд Бранскомб. — Прогуливаться вы будете только со мной и только рано утром или вечером, когда на палубах меньше людей.
Он сделал паузу, словно ждал возражений, но Латония молча смотрела на него, думая, что Тони на ее месте вышла бы из себя, если бы ее стали во всем ограничивать, сделав фактически узницей.
Поскольку она не произнесла ни слова, лорд Бранскомб продолжал почти со злостью, словно хотел, чтобы она возразила:
"Наказанная любовью" отзывы
Отзывы читателей о книге "Наказанная любовью". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Наказанная любовью" друзьям в соцсетях.