-Не приведи господь, хозяин. Я думал с ней случится удар. – Почему-то шѐпотом сообщил Лареф. При этом уши у него заметно зашевелились. У него всегда такое происходило, когда он начинал волноваться. - Она вначале побелела, потом почернела, а в конце побежала к лестнице.

-Чудненько! Наверное, побежала вещи собирать?

-Я тоже так подумал!

-Неужели ошибся?

-Она переоделась и сразу спустилась к обеду!

-Вот это новость похуже. – Артью нахмурился. – И что обед?

- Ой, даже не спрашивайте, хозяин. – Лареф безнадѐжно вздохнул. – Она как увидела его улыбку, сразу есть перестала.

-Отлично. Скажи Фалину пусть почаще улыбается. И пусть всегда вместе

обедают, ужинают. Всѐ, что угодно. Только вместе.

-Хозяин, она ведь умрѐт от голода, если я это сделаю!

-Умрѐт, похороним. Велика беда. Это даже лучше. Я смогу хранить траур по своей невесте целый год. А может и больше. Во всяком случае, моя матушка не будет меня больше тревожить. Так что, Лареф, учти эту маленькую деталь.

-Хозяин, у вас нет сердца!

- С чего ты взял? – удивился Артью. – Это ты еѐ обрекаешь на страдания, а не я. Кто еѐ познакомил с Фалином? Кто еѐ обманул? Разве я? Моя совесть чиста!

-Хозяин, это нечестно! – возмущѐнно вскричал Лареф. – Это вы мне приказали сделать.

-Что не снимает с тебя вины за происходящее! – нравоучительно заметил Артью и продолжил в том же тоне. – И вообще, Лареф, если ты и дальше будешь возмущаться и защищать эту…Мендоса, я сам напишу матери и всѐ расскажу про твои проделки. Как ты думаешь, кому она поверит?

-Мне! – не задумываясь, ответил Лареф. – Она вас слишком хорошо знает, хозяин. Она поймет, что я бы не смог до такого додуматься.

-Это потому, что у тебя мозгов маловато. Вместо них у тебя уши выросли.

Неисправимый недостаток, к сожалению. Но я, как видишь, не обращаю на него внимания. Я вообще отношусь к тебе, как к другу, а не как к слуге. А ты что делаешь?

-То, что вы говорите хозяин!

-Вот и делай это впредь. Тогда мне не придѐтся вытаскивать шпагу и отрезать твои уши. А я непременно это сделаю, Лареф. Посмей только подвести меня.

Лареф молча понурил голову. Артью незаметно усмехнулся, и тут же приняв серьѐзный вид, снова начал задавать вопросы.

-Ну, и что там дальше происходило? В столовой? После обеда?

-Она вызвала меня и попросила две вещи! – негромко ответил Лареф.

-Какие ещѐ две вещи? – Артью сразу же насторожился.

-Лошадь для прогулок и…

-И ты ей дал?

-Конечно. Разве я мог ей отказать?

-Она же сюда может приехать? – вскричал Артью, - ты об этом не подумал?

-Не приедет! – уверенно ответил Лареф.

-Вот как? И почему ты так уверен?

-Я сказал, что в этих краях свирепствует эпидемия чумы. И посоветовал кататься верхом в других местах.

-Отлично, Лареф. Ты заслужил мою похвалу. А что второе? – спросил, совершенно успокоившись Артью.

-Вы разозлитесь, хозяин!

-Даже не подумаю. Говори!

-Она попросила шпагу!

-Шпагу? – недоумѐнно переспросил Артью. – зачем ей шпага?

-Не знаю, хозяин!

-И ты ей дал?

-Да, хозяин!

-Ты правильно поступил, Лареф!

-Это была ваша любимая шпага, хозяин!

-Ах ты, мерзавец! Ты отдал мою любимую шпагу? С рукояткой из плетѐного золота? С моим фамильным гербом?

Опасаясь вспышки гнева Артью, Лареф отступил на несколько шагов назад и только потом ответил утвердительно.

-Что, не нашлось другой шпаги? – закричал на него Артью.

-Она захотела именно эту!

-Она отлично разбирается в оружие. – Артью неожиданно успокоился и уже беззлобно посмотрел на Ларефа. - Выбрала самую лучшую шпагу из моей коллекции. Редкое качество для женщины. Очень редкое. А какова она вообще из себя? - этот вопрос застал Ларефа врасплох. Но он тут же оправился и с откровенным восхищением произнѐс:

-Красавица, каких мало, хозяин!

-Неужели так хороша? – Артью сразу же заинтересовался, услышав ответ Ларефа.

-Ещѐ лучше, хозяин. Поверьте мне.

-Ну и прекрасно. Чудненько. Если она такова, как ты говоришь,…обязательно сбежит обратно. Не станет же она терпеть этого Фалина. Обычно красотки всегда знают себе цену. Кому это знать, как не мне?

-Что мне делать, хозяин?

-То, что я и сказал, - отрезал Артью. – Устрой так, чтобы они почаще встречались. Пусть в саду погуляют, поговорят, познакомятся поближе. Растолкуй всѐ это Фалину. Он должен всѐ время находится рядом с ней. Ты меня хорошо понял, Лареф?

-Да, хозяин!

-Тогда возвращайся. Возвращайся и действуй. У нас мало времени. Если до возвращения матушки она не уедет, нам обоим с тобой придѐтся расстаться с жизнью.

- Я знаю, хозяин!

На этом разговор и закончился. Лареф поскакал обратно в замок, а Артью снова растянулся на сене. Как ни странно, разговор с Ларефом не внѐс определѐнности.

Он не мог понять, хорошо идут дела или плохо. Лареф очень разноречиво изобразил…эту Мендоса. С одной стороны она вроде испугалась. С другой же стороны возникал простой вопрос. Зачем ей нужна была шпага? Артью от всей души надеялся, что вовсе не для того, чтобы заколоть Фалина.


Глава 12


Утро следующего дня превратилась для Ремики в настоящий кошмар. Она испытывала одновременно и глубокий ужас и почти неуправляемый гнев. И всѐ из-за завтрака. Мало того, что жених за целый день произнѐс всего два слова и то с огромным трудом, так он решил поухаживать за ней. Он стоял над еѐ головой добрых четверть часа и, улыбаясь, накладывал голыми руками еду ей в тарелки. При этом он так мычал, что в столовой стоял настоящий грохот. Ремике казалось, что она умрѐт от отвращения раньше, чем закончится завтрак. После завтрака она поклялась себе, что больше никогда не сядет с ним за один стол. Всѐ! С неѐ достаточно этого ужаса. Пусть ищут другую невесту. Она немедленно возвращается домой. И пусть катится всѐ к дьяволу. Ремика испытала такое сильное разочарование, что, по большому счѐту, ей стала совершенно безразлична еѐ дальнейшая судьба. Пусть отец делает всѐ, что пожелает. Она не примет графа. Ни за какие блага на свете. Обо всѐм этом она думала, переодеваясь в женский охотничий костюм. Эти же мысли преследовали еѐ, когда она, прихватив шпагу, вышла во двор замка. Конюх держал под уздцы лошадь, приготовленную специально для неѐ. Не забыв поблагодарить его, Ремика взобралась в седло. Она выехала за ворота, миновала подъѐмный мост и остановилась, размышляя в какую сторону поехать. Ей вспомнились слова этого бедняги Ларефа. Когда он предостерегал еѐ от поездки на север от замка. Как он трогательно заботился о еѐ здоровье, рассказывая о чуме. Вот единственный человек, который вызывал симпатию у Ремики.

-А, может, стоит действительно умереть и покончить со всем этим кошмаром? – промолвила Ремика. В глазах еѐ начала появляться решимость. Она пришпорила коня и галопом помчалась на…север. Туда, где как она думала, еѐ ждѐт опасность. Ремика очень быстро добралась до речки и понеслась вдоль берега, пугая местных рыбаков. Она нарочно не взяла с собой шляпу. Ей нравилось, когда при скачке, ветер трепал еѐ волосы. Так она и скакала. Гордая с развевающими волосами. Когда впереди показался мост, она, не раздумывая, погнала коня к нему. Ремика галопом проскочила его и поскакала дальше. Увидев вытоптанную тропинку, она свернула туда и сразу наткнулась на…баранов. Они шли по тропинке маленькой группой. Ремика придержала бег коня и объехала их. Но стоило ей снова пустить его в галоп, как показалась ещѐ одна группа баранов. А за ними ещѐ и ещѐ. Видимо, стадо разбрелось, - поняла Ремика. – Этот нерадивый пастух заслуживает хорошей порки. Ремика пустила коня рысью осторожно объезжая постоянно возникающие препятствия в виде тех же баранов. Вскоре она увидела хижину. Когда она подъехала ближе, то увидела и человека в белой рубашке, который мирно посапывал на охапке сена. Скорее всего, это и был тот самый нерадивый пастух. Ремика сочла своим долгом предупредить его. Бедняга мог поплатиться за свою нерадивость. Ремика подъехала ближе. Остановила коня и сошла с седла. Она с удивлением посмотрела на спящего. Вернее на его рубашку. Он лежал на животе. По этой причине она не могла видеть его лицо. Рубашка была слишком хороша для пастуха. Изысканной, нашла подходящее слово Ремика. Что за страна? – думала она, глядя на спящего пастуха. – Графы одеваются как пастухи, а пастухи как знатные дворяне. Она уже протянула руку, собираясь разбудить его,…но в этот момент пастух перевернулся на спину. Ремика замерла с протянутой рукой. У неѐ в груди что-то дѐрнулось. Этот пастух…он обладал удивительно красивым лицом. Ремика никогда не видела таких красивых мужчин. Она поймала себя на мысли, что ей очень нравится смотреть на него. Это было как наваждение. Ей пришлось приложить некоторое усилие для того, чтобы отряхнуть с себя оцепенение. Кто бы он ни был, ей нет до него никакого дела. Ремика дотронулась до его плеча и громко сказала:

- Вставай! Твои овцы разбрелись.

-Да по мне…пусть подохнут все до единой! – раздался в ответ сонный голос. – А ты бы лучше шла домой. У меня нет никакого настроения, заниматься с тобой любовью.

-Что такое? – поразилась Ремика, а в следующую минуту гневно вскричала. – Да как ты смеешь так разговаривать со мной, мерзавец! А ну немедленно встань.

-Похоже это вовсе не Селеста! – Артью открыл один глаз.

Первое, что бросилось ему в глаза, это рукоятка шпаги у пояса. Пояс, по всей видимости, как и голос, принадлежал женщине. Это же моя шпага, - появилась мысль у Артью. Он открыл второй глаз. – Точно моя. Значит, эта женщина…Проклятье! Чума на голову Ларефа! Артью резко вскочил на ноги и сразу же упѐрся в пылающее гневом лицо Ремики.