- Почему ты на меня так смотришь? Я уже не интересна тебе как прежде?

- Ты очень необычная.

- Естественно, я же не акатти, – в это время плавала около него и периодически плескалась водой. – Тебе это не нравится?

- Мне это очень нравится, даже слишком. В тебе все иначе, чем в наших женщинах. И это сложно объяснить.

- И теперь, это все твое! – тогда я подплыла к нему и в буквальном смысле повисла у него на шее.

- Пообещай, что останешься со мной, что бы ни случилось, – он прижал меня к себе.

- Обещаю, ведь я твоя жена.

Макки целовал меня снова и снова, а солнце уже успело выйти из-за линии горизонта и озарить своим светом все вокруг. Я была счастлива, исполнилась моя самая главная мечта в жизни. Найя, которая всегда казалась странной и чужой, нашла свой дом и нашла истинную любовь.

Мы вышли из воды, и я направилась в кувэ-ко, чтобы одеться, а Макки остался снаружи. Надев платье, вышла к нему и спросила:

- Где мы теперь будем жить?

- Там, где ты захочешь.

- Тогда поехали в деревню. Я хочу быть одной из вас, – после этих слов Макки подхватил меня на руки и отнес к Отэтти.

И стоило только въехать в деревню, как нас встретила Мораги, она подошла ко мне и пригласила в шатер:

- Найя, Смотрящий хочет поговорить с тобой. Он очень торопится.

- Хорошо, пойдем.

Мы с Мораги направились к шатру, а Макки пошел в кувэ. В шатре сидел вождь, оракул стоял в центре освещенный лучами света, которые пробивались сквозь отверстия в крыше. Мораги проводила меня к нему, а сама вместе с Укатри вышла прочь, оставив нас вдвоем. Тогда Смотрящий обратился ко мне:

- Я многое слышал о тебе еще до того, как вернулся в деревню.

- От кого?

- В нашем мире все общается, каждое живое существо слышит, видит и запоминает. Я пока не могу понять, для чего ты здесь, но твое появление не случайно. Что было с тобой, когда ты явилась в наш мир?

- Я тонула в ледяной воде, а когда думала, что уже умерла, оказалась здесь, – мне тогда снова пришлось вспомнить тот момент и те страшные ощущения.

- Почему ты тонула? Как это случилось?

- Спасала ребенка.

- Спасла? – в этот момент оракул очень напрягся и не спускал с меня глаз.

- Да, спасла, а вот сама не успела выбраться.

- Очень интересно… Ты действительно оказалась здесь не просто так. В тебе что-то есть, какая-то особая гарао[1] вокруг. Ты хочешь понять, почему пришла к нам?

- Да, но я не хочу уходить.

- Ты не уйдешь.

- Просто, есть некоторые, кто считают меня дочерью демона, – я усмехнулась.

- Это слепцы и глупцы. Но! Не стоит их винить в этом, акатти многое пережили и не сразу начинают доверять. Я же вижу в тебе свет, а не тьму и это главное. Мое слово в племени на первом месте, у вождя на втором. Ведь именно я дал разрешение на ваш с Макки союз. Ты нужна акатти, но зачем пока не пойму. Ну, ладно. Мне пора в путь, я вернусь через шесть дней и семь ночей, тогда поговорим.

Он вышел из шатра и направился к воротам, я же последовала за ним. На улице меня дожидался вождь:

- Смотрящий отправится к оракулу бескалов. Что-то происходит и это меня очень волнует. - Укатри смотрел ему вслед и говорил со мной.

- Что-то опасное?

- Не знаю. Бескалы давно не приходили сюда, тем более с мирными целями. Их оракул старше и сильнее нашего, он слышит Скайру. Именно он предсказал рождение новой жизни, которая положит конец войне.

- И вы верите ему?

- Оракулы вне закона, они никому не подчиняются и говорят лишь правду, а иначе Скайра покарает их. Смотрящий также что-то чувствует. Нам остается только ждать.

 Укатри зашел в шатер, а я направилась в наш с Макки дом.

Макки не мог сдерживать себя и не переставал ласкать, обнимать и целовать. Каждую ночь нам хотелось быть вместе, с ним я нашла свой рай и не хотела покидать его, никогда.

Дни шли, мы начали жить в ритме деревни. Меня приняли в ряды охотников и каждую ночь мы с Макки отправлялись в леса, а к утру возвращались домой, и остаток дня были только вдвоем. Единственное, прежде чем я стала одной из акатти, они хорошенько поиздевались надо мной. Как-то раз, когда я пошла за водой,  то у колодца повстречала толпу местных девиц, эти пятнистые бестии все никак не могли успокоиться из-за того, что лучший воин деревни выбрал себе в спутницы иноземку, да еще и страшную по их меркам. Так вот, пока я набирала воду, плутовки успели что-то подбросить в одно из ведер, что это, а точнее кто, узнала лишь по возвращении в кувэ. Когда уже собиралась вылить воду в кувшин, из ведра на меня выпрыгнуло нечто, само собой, я завизжала и чуть не вывалилась из кувэ, благо, успела схватиться за веревочную лестницу, а эти негодяйки чуть ли не покатились по земле от хохота. Как выяснилось, мне в воду подбросили здешнего моллюска, который умел не только ползать по деревьям, но и хорошо прыгать, цепляясь за опору всеми своими двадцатью щупальцами. Бедолага так испугался воды, что отпускать меня, казалось, не собирался вовсе, его пришлось отрывать при помощи клещей кузнеца Даветри. После крепкой хватки моллюска у меня еще  неделю сходил синяк с руки.

В другой раз местная ребятня напугала мою лошадь в момент, когда я пыталась влезть в седло. Что сказать, полет был самой приятной частью, а вот падение надолго запомнилось отбитым копчиком и кровавыми ссадинами на спине, поскольку упасть меня угораздило в кусты, ветви которых были покрыты острыми шипами. Весь оставшийся вечер Макки выдергивал из меня эти треклятые шипы. Он сначала порывался отыскать хулиганов, чтобы всыпать им по первое число, но я отговорила его, мне совсем не хотелось усугублять свое и без того непростое положение.

Но это еще цветочки, были ситуации и посерьезнее, как например ссора с местной собирательницей Амарри. Ее муж помог мне пронести тушу тукка[2] от ворот до шатра вождя, причем помог по просьбе Макки, поскольку он сам не смог, был вынужден вернуться за одним из охотников в лес, в итоге Амарри устроила грандиозный скандал. Мало того, что она была невероятно ревнива, так еще и имела жутко скандальный характер. На ее крики сбежалась вся деревня, пожилые женщины качали головами и бросали презрительные взгляды в мою сторону, а молодые акатти тихо посмеивались и подначивали старших, требуя немедленно вызвать вождя, чтобы тот собрал совет и решил судьбу чужачки, которая осмелилась нарушить одно из важнейших табу акатти – возжелать чужого мужчину. Если бы не вовремя подоспевшая Мораги, которая быстро разогнала толпу, а Амарри призвала к разуму, мне бы точно высказали муке[3] и тогда, скорее всего, пришлось вернуться к реке.

В обществе акатти самым ужасным считалось отвержение, так как за отвержением следовало неминуемое изгнание. И если мне, человеку из другого мира, изгнание не казалось столь уж серьезным наказанием, то для Макки подобное могло стать ударом, а я, будучи его женой, теперь просто обязана была  поддерживать мужа во всем и не позорить его перед соплеменниками. Конечно же, Макки все понял. Когда он вернулся, то с такой лаской и трепетом успокаивал меня, просил не обращать внимания на безумства здешних скандальных особ, но невозможно не обращать внимания на них, ведь я живу среди них и хочу продолжать жить.

Но, несмотря на все неприятности и бесконечные попытки акатти приструнить чересчур много себе позволяющую иноземку, эту жизнь невозможно сравнить с тем, что было раньше. Там, в другом мире, я была скована по рукам и ногам, каждый день сводился к одному и тому же, а здесь все иначе. Азарт в душе, лук и стрелы в руке, а рядом тот, ради которого не жалко и умереть. И это то, что нужно каждому из нас. Прежняя жизнь меня больше не волновала, оказавшись здесь, я получила возможность все изменить и добиться счастья.

Акатти все же приняли меня, только Умани не смогла простить и пережить того, что Макки отверг ее, выбрав человека. Ей стало еще хуже, когда многие женщины деревни выразили ей свое муке. Я же стала почти как акатти, тем более охотником, правда, женщин охотниц в племени не особо приветствовали, многие этого не понимали, особенно представители старшего поколения, ведь для местной женщины было главным – родить ребенка, дать новую жизнь будущему воину или будущей матери.

День, когда должен был вернуться Смотрящий, наступил, но оракул не пришел. Вождь негодовал и находился в растерянности, подобного еще не случалось. Воины прочесывали леса в попытке обнаружить следы, но возвращались ни с чем. Народ уже начал поговаривать о предстоящей войне, о том, что бескалы нападут в скором времени. Укатри пытался прекратить эти волнения, но что он мог сделать, если и сам чувствовал неладное, а у акатти интуиция была развита прекрасно. Каждый день Макки и остальные отправлялись в дозор, они объезжали границы, а вечером возвращались. На смену воинам племени Нукрата выходили воины из соседних деревень: Камирата,  Татимена и Туморатта.

В один из вечеров, когда Макки вернулся домой и забрался в кувэ, я спросила его:

- Макки! Что происходит?

- Я не знаю. Наши дозорные наблюдают за бескалами, они за последнее время очень оживились. Но прошло уже два месяца с момента, как оракул пропал, а действий никаких. Такое ощущение, будто они выжидают.

- Чего выжидают?

- Что мы будем делать. Каков будет наш ответ.

- И как акатти намереваются ответить?

- Нападать сейчас нельзя, нам слишком мало известно о расположении их войска. Все акатти это понимают, только Укатри хочет выслать своих воинов на границы и показать бескалам, что мы готовы отомстить.

- Но, это же глупо?! Вас слишком мало, они могут убить вас в считанные секунды!

- Да. Однако идти против слова вождя нельзя. Мы постараемся все сделать тихо, без лишних жертв.

- О чем ты говоришь? – я вскочила с места.