— Мне бы сейчас подошло хорошо поношенное пальтецо и домотканая юбка.

Как ни странно, их совместная прогулка начинала ей нравиться. «Нет, не совсем так, — поправила она себя. — Это гораздо лучше, чем одинокое сидение в гостиничном номере».

Внимательно поглядев на нее, он сказал:

— Вам бы сейчас надо было отправиться домой, мисс Кэтлин. Мы поболтались здесь совсем недолго, а вы уже устали и засыпаете на ходу.

— Завтра мы можем отправиться сюда пораньше, — просияла она.

— Завтра вы вообще никуда не пойдете. Без вас я справлюсь гораздо лучше.

— А я хочу! — его отказ страшно бы разочаровал ее.

Виктор так же внимательно посмотрел на нее.

— Но только при условии, что завтра будете вести себя по-другому! Так, как делаю я.

— Я согласна, — с готовностью заявила она, пытаясь скрыть за улыбкой зевоту «Да, сегодня и правда немного устала», — подумала она.


«Нет, устала я прилично», — думала Маделин на следующий день, сидя в гостиничном ресторане над тарелкой овощного салата. Как так получилось, что она совершенно забыла, кем был Виктор, и начала получать удовольствие, находясь в его обществе? Она даже заигрывала с ним. Нет, как могла она, ответственная, серьезная женщина из Джорджии, флиртовать с мужчиной, у которого на совести Бог знает сколько преступлений?! Допустим, у него красивые глаза. Допустим, ей нравился его резковатый смех, но нельзя забывать, кто он. И с этим напоминанием она поднялась к себе в номер, чтобы переодеться к вечерней встрече с ним.

3

Виктор отключал компьютер и, откинувшись на спинку стула, заложил руки за голову. Сегодня не работалось. Мысли постоянно возвращались к Дэви, и он раздумывал, где же искать этого парня. Заниматься поисками пропавшего подростка ему не доставляло такого удовольствия, как его прежняя работа по раскрытию тяжких преступлений, но даже эта работа казалась ему гораздо более захватывающей, чем та, которой он занимался в компании. По правде говоря, его буквально притягивала улица со всеми ее темными и мрачными сторонами. Там в воздухе постоянно висело напряжение, граничащее с ожиданием какой-то опасности. У большинства полицейских после уличного дежурства вырабатывалось особое шестое чувство, предупреждавшее об опасности. А люди, проживающие в таких местах, уже привыкли к постоянному состоянию опасности и выработали иммунитет.

Вздыхая, он еще крепче сжал руки. Маделин, как дитя, не имела никакого понятия о реалиях уличной жизни. И хотя эта наивность временами веселила его, сейчас он чувствовал озабоченность. Он по своему опыту знал, как легко она могла попасться на удочку любому авантюристу, промышляющему в соответствующих районах города. Ему попадались и гораздо более сообразительные женщины, доверившиеся таким подонкам и оказавшиеся на скользкой дорожке.

При встрече вечером не мешало бы привести ей пару хороших примеров описаний уличной жизни ночного города. И надо бы рассказать кое-что о себе. Нет смысла водить ее за нос, выдавая себя за преступника. Поскольку они вместе проводят много времени, она должна знать всю правду.

Кроме того, его раздражали косые взгляды, которые она время от времени бросала на него, как будто сомневаясь, можно ему доверять или нет. Когда он в первый раз встретил ее, его не особенно волновало, какое мнение у нее сложилось о нем. А сейчас, однако, он хотел внести полную ясность. Маделин начинала ему нравиться, несмотря на ее кажущуюся невинность. Он предпочитал женщин несколько другого склада: более чувственных и искушенных. Если такая женщина слишком увлекалась им, он обычно прекращал с ней всякие отношения во избежание моральных травм и не чувствовал за собой вины. Теперь он тоже не имел ни малейшего намерения причинять ей боль. Может, втайне он и восхищался ее женственностью и незаметно наблюдал за контурами ее прекрасного тела, но на этом все и заканчивалось.

Он снова принялся за работу. Позже у него будет время подумать об этой женщине. А сейчас пора заниматься делом.


Часов в шесть вечера Маделин сидела в ресторане. Рядом с ней, по одну сторону, стояла тарелка, а по другую — лежал листок бумаги. Она рассеянно то открывала, то закрывала ручку, хмурясь над колонками цифр на листке. Двух мнений не оставалось: из отеля надо срочно перебираться в более дешевое место, пока плата за номер не съела все ее деньги. А ведь еще необходимо было помнить о чеке за плату услуг Виктору Канелли. Она не считала себя прижимистой в отношении денег, но и слишком легко тратить свои сбережения не хотела. А поскольку, видимо, пробыть в Лос-Анджелесе придется достаточно долго, то можно начать экономию с переезда в сдаваемую в аренду квартиру, где она сможет сама для себя готовить.

— О, привет.

Подняв голову, она от неожиданности дернулась, увидев Виктора, садящегося в кресло напротив. Радость нахлынула на нее, когда она заметила, какими глазами он посмотрел на нее. Лишь с усилием подавила она в себе восхищение от его мужественного очарования.

— Как вы узнали, где я? Усмехнувшись, он ответил:

— О, это совсем просто. Я позвонил вам в номер и, когда никто не ответил, решил, что вы, очевидно, ужинаете в ресторане, — его глаза обратились к листку бумаги, и он с любопытством просмотрел его. — Слишком большие расходы?

Она молча сложила листок и убрала его в сумочку. Когда речь касалась финансовых вопросов, она считала это сугубо личным делом каждого человека.

Вероятно, такие мысли не приходили Виктору в голову. Довольно бесцеремонно он поинтересовался:

— Вы разорены?

Она как-то возмущенно повела плечиками.

— Не волнуйтесь, ваш чек я уж как-нибудь оплачу. Я даже уже выписала вам чек за эту неделю, — при этих словах она потянулась к сумочке.

Взяв ее за руку, он рассмеялся раскатистым грудным смехом.

— Меня ваш чек совершенно не интересует, детка. Ну, улыбнитесь же. Улыбка вам к лицу. Шире рот, ну вот, превосходно.

Заставив ее улыбнуться таким образом, он произвел на нее необъяснимое впечатление. Может, это оттого, что глаза его поблескивали, как поблескивают на воде солнечные зайчики. А может, и потому, что, смеясь, он выглядел беззаботным.

Он убрал руку, и она ощутила чувство утраты, но скрыла это за небрежной фразой:

— Не думаю, что вы явились сюда, чтобы научить меня, как улыбаться.

— Нет, конечно. Я хочу отвезти вас на пляж.

— На пляж? — удивленно переспросила она. — Но сейчас уже ночь. Да и слишком холодно для купания. — При этом она не сказала, что вовсе не хотела бы видеть его в плавках. Правда, она уже могла представить, как выглядит его тело. Кожа у него смуглая, упругая и шершавая, почти такая же, как на лице и шее. На груди волос, скорее всего, немного, но вот ниже наверняка кустистые и буйные темные заросли.

Наблюдая за ней, Виктор хмурился. Глаза у нее были немного затуманены, и вообще она выглядела чем-то озабоченной. Чем же? Мыслью о том, что она окажется на пляже вдвоем с ним? Возможно. Все же она считала его диким и опасным преступником, а именно об этом он и собирался с ней поговорить.

— Мы не будем плавать. Просто на пляжах сейчас собираются беглые подростки. Мы попробуем показать им фото вашего брата.

— А, это хорошая мысль, — поднимаясь, заметила Маделин.

Он снова остановил ее:

— Прежде чем мы отправимся на эту прогулку, я хотел сказать вам одну вещь.

Усаживаясь в кресло, она вопросительно подняла голову и посмотрела на него, стараясь не думать о том, какая сила и нежность чувствуется в его пальцах, держащих ее руку.

— Я знаю, что Форрестер сказал вам про меня, но все это неправда. Я не преступник, а бывший полицейский. Надо было при первой же встрече признаться вам во всем. В любом случае, — он провел рукой по волосам, — я хочу, чтобы вы все знали и не боялись меня.

Минуту Маделин впитывала эту информацию. Сначала ее возмутило, почему он сразу не сказал об этом. Но через мгновение она ощущала облегчение, будто камень свалился с души.

— Вы бывший полицейский? — повторила она и весело засмеялась. — Полицейский!

— Точно, — наблюдая за ней, он радовался, видя, как веселые искорки проскакивают в ее голубовато-фиолетовых глазах.

— Так, значит, вы никогда ничего плохого не делали? — с надеждой спросила она.

Виктор рассмеялся:

— Ну, так далеко я никогда не заходил. Конечно, я отнюдь не святой, но старался по возможности придерживаться закона, — и затем он рассказал, что вся эта катавасия началась, когда Форрестер предупредил его, что молодая женщина может попасть в неприятную ситуацию, пытаясь самостоятельно установить контакт с сомнительными личностями.

— Я так рада, что вы не… — но тут в ее голове мелькнуло опасение. — Но вы сможете мне помочь разыскать Дэви, не так ли?

— Я надеюсь, — со спокойной уверенностью ответил он, и она почувствовала, что он выполнит свое обещание.

— Я рада.

— А если так, то почему бы нам не отправиться на поиски прямо сейчас? — и он выложил несколько бумажек в качестве платы за ужин.

— Вы не должны оплачивать мои обед, — запротестовала Маделин.

Коварная улыбка появилась на его лице.

— Не валяйте дурака. Все же знают, что вы обанкротились.

Его слова разнеслись по всему залу, и она покраснела, а несколько посетителей подняли головы и удивленно посмотрели на эту странную пару.

— Я вам устрою за это, — пообещала она, но в действительности совсем не обиделась, а только испытала глубокую благодарность, поняв, что этого человека нечего опасаться. Теперь можно ослабить защиту. Ну, не совсем, конечно. Виктор оставался тем же мужчиной, который запросто мог бывать в самых опасных и сомнительных местах города. А еще он был просто чертовски привлекательным, а она отнюдь не желала развивать отношения в этом направлении.