— Ты смешная. Похоже, ты читаешь проповедь.

Она закусила губу и замолчала. Она ведь просто хотела быть вежливой.

— Он не поедет в Джорджию, и ты знаешь об этом, — спокойно проговорил Виктор. — И что бы я ему ни сказал, он не изменит своего намерения.

— Я не могу позволить ему остаться здесь одному.

— Останься сама и найди работу. Внезапно он встал со стула. «Зачем я это делаю? Я же не могу предложить ей что-либо, так зачем унижаться, упрашивать ее остаться? В Джорджии ей будет лучше, по крайней мере до тех пор, пока все не закончится. Может, потом… Нет, вряд ли. Мне придется заниматься тяжелой полицейской работой, постоянно подвергая свою жизнь опасности. Не всякая женщина выдержит такое». И, посмотрев на плавные и нежные черты ее лица, он решил, что не посмеет просить ее о таком.

Она нахмурилась, словно не понимая, о чем он говорит.

— Найти здесь работу?

— Забудь об этом. Дурацкая затея! Почему бы тебе не вернуться в Джорджию и не обдумать все как следует? Дэвид может остаться здесь. За ним присмотрит Франсин или Форрестер, — Виктор направился к двери. — Извини, но у меня куча дел. — Если бы он не выпроводил ее из своей квартиры, он не смог бы более контролировать себя и свои чувства.


Маделин была больше чем удивлена тем, как обернулся их разговор с Виктором. Она никак не могла взять в толк, как он относится к ней. В какую-то минуту ей показалось, что он заколебался, но тут же снова стал холодным и деловитым. Ради нее он даже не хотел поговорить с Дэвидом, а в довершение всего вообще выгнал ее из своей квартиры.

Сидя в уютном ресторанчике и наблюдая, как Дэвид поглощает мороженое, она забыла о своих горестях и проблемах и заулыбалась. Приятно было видеть, как он ест. Ему необходимо поправиться.

— Где ты познакомилась с Виктором? — оторвавшись на секунду от мороженого, поинтересовался брат.

— Я наняла его, чтобы он помог мне разыскать тебя, — это был не совсем точный ответ, но вполне достаточный. Она не хотела вдаваться в подробности, что же в действительности привело ее к Виктору.

— Мне он понравился, — кивая сестре, сказал Дэвид. — Он сдержанный.

Маделин ничего не ответила. Ей он нравился гораздо больше, но сейчас она стремилась подавить свои эмоции.

— Я смогу проводить с ним время, если останусь тут, — продолжал Дэвид.

Этого еще не хватало! Надо немедленно разубедить его в отношении Виктора.

— Дэви… — осторожно начала Маделин.

— Лучше называй меня Дэвид или просто Кэт, — и, облизывая ложку из-под мороженого, спросил: — Почему бы тебе не звать меня Кэт?

Маделин заморгала.

— Но я всегда называла тебя Дэви. Все в семье так звали тебя.

— Это детское имя. Когда я был ребенком, может, оно и подходило мне.

Она сдержалась, чтобы не сказать резкость.

— Я вот к чему веду разговор: то, что ты видишь в людях, не всегда соответствует действительности. Нельзя бездумно восхищаться кем-то. Или, скажем, слепо доверять кому-то.

Он со знанием дела кивнул.

— Это я уже понял. Я многому научился с тех пор, как приехал сюда.

— Я и не сомневаюсь, — и она снова пожалела, что не смогла оградить его от грубости окружающего мира. Правда, он и сам справился с этим неплохо. Если бы что-то его напугало, он, вероятно, вернулся бы домой.

— Могу я заказать еще порцию?

— Конечно, — она помахала официанту. — Ешь, что пожелаешь. Тебе надо поправиться.

Он бросил на нее страдальческий взгляд.

— Надо! — настоятельно проговорила она.

Дэвид занялся второй порцией мороженого.

— Ты подстриглась, да?

— Да, — она потрогала свои волосы; к своей новой прическе Маделин уже привыкла. — Как тебе?

— Красиво. Так тебе лучше, чем прежде.

— Спасибо, — она наклонилась через стол и поцеловала брата.

Дэви в ужасе оглянулся кругом.

— Больше так не делай, — процедил он сквозь зубы.

— Ничего не могу с собой поделать. Я так рада, что ты снова со мной.

Чувство благодарности к Виктору снова начало овладевать ею. В глубине души у нее скрывались более сильные эмоции. Но позволить себе думать о них она не могла. Может быть, когда-нибудь, в будущем, она откроет эти чувства и проанализирует их. Может, повзрослев и став мудрее, она сумеет понять, как получилось, что она так сильно увлеклась человеком, обманувшим и предавшим ее.

Мир, в котором выросла она, делился на черное и белое, правильное и неправильное. Если кто-то совершает преступление, он ставит себя вне общества. Значит, этот человек плохой.

Но с Виктором получилось не совсем так. Он не был конченым человеком. Да, ошибки он совершал. Но хорошего в нем было больше. Вероятно, другая женщина смогла бы подействовать на него. Вероятно…

«Прекрати это! — приказала она себе. — Все оттого, что я просто хотела верить в Виктора, и все. Мне станет намного лучше, если вообще забыть о нем».

Но и ночью мысли о нем преследовали ее. Это были сладкие, любовные сновидения, в которых ей представлялось, что они вдвоем строят свою жизнь на удаленном острове, где нет никого, кто мог бы осудить их. Только собственное счастье заботило их. Она проснулась со смутной надеждой, и эта надежда не покидала ее все утро.

После обеда Дэвид отправился в магазин, чтобы купить себе что-нибудь из одежды, а она взяла такси и поехала к Франсин.

Подруга открыла дверь и посмотрела на лестничную площадку. — А где же твой брат?

— Он пошел за покупками.

Глаза Франсин расширились от удивления.

— Ты отпустила брата теперь, после того, как потратила столько сил, чтобы найти его?

— Он же не поднадзорный. Если захочет уйти, он сможет сделать это в любое время. А кроме того, — с улыбкой добавила она, — они ужинают с Виктором. Он, похоже, боготворит его.

Франсин засмеялась.

— Они обязательно подружатся. Виктору он тоже нравится. Проходи на кухню. Я приготовлю что-нибудь выпить.

Маделин последовала за ней на кухню. Пока Франсин готовила им напитки, она потрогала цветки ярко-вишневой герани.

— Когда вы собираетесь домой? Маделин опустила руку.

— Даже и не знаю. Пока Дэви не выражает желания возвращаться в Джорджию. Виктор считает, что я могу позволить ему остаться здесь, — она следила за реакцией подруги.

Франсин одобрительно покачала головой.

— А что, об этом стоит подумать.

— А еще, — продолжала Маделин, — Виктор сказал, что я могу перебраться сюда. — Странно, но эта идея начала привлекать ее. Еще совсем недавно, каких-нибудь несколько недель назад, она и представить себе не могла такой возможности. Но теперь она привыкла к суете. И люди здесь ей нравились.

— Пожалуй, это лучшее решение. Тогда бы ты сама могла приглядывать за ним, — сказала Франсин.

Маделин неопределенно пожала плечами.

— Я еще ничего окончательно не решила, — на данный момент ее жизнь представлялась ей безрадостной и безнадежной. — Я многим обязана Виктору.

Брови Франсин вопросительно приподнялись.

— Мне послышались нотки разочарования в твоем голосе.

Маделин устало улыбнулась. Вместо того чтобы ответить, она спросила:

— Полюбила бы ты человека, если знала бы, что он тебе не подходит?

Франсин со смехом тряхнула волосами.

— Ты шутишь? Да у меня таких случаев было больше, чем пальцев на обеих руках. Я падкая как раз на таких мужчин. Большинство женщин таковы, — она отпила вина и пристально посмотрела на подругу. — Если я не ошибаюсь, ты имеешь в виду Виктора, точно?

— Да, мы говорим о нем, — Маделин опять глубоко вздохнула. — Он причинил мне столько боли, что я никогда не прощу его. И в то же время он нашел моего брата и постоянно оказывал мне моральную поддержку. — Она подняла потерянные глаза. — Но он никогда не изменится, и я, если останусь, постоянно буду чувствовать себя униженной.

Приятельница допила вино и наполнила бокал снова.

— Мужчины, как правило, не меняются, — согласилась она. — Но иногда люди могут удивлять. Возьмем, к примеру, тебя. Ты уже не та, какой когда-то приехала в Лос-Анджелес. Ты разъезжаешь на такси так, словно родилась здесь. Изменила стиль и выглядишь вполне современно.

Маделин посмотрела на свою блузку и белые слаксы, сидевшие на ней так, будто были сшиты специально для нее. Да, она изменилась. И ощущала себя совсем по-другому. Приспособилась к более быстрому темпу жизни. Временами ей все это даже нравилось.

— Пей вино, — скомандовала Франсин и продолжала: — Прошлой ночью я видела Виктора. Он заходил в бар в каком-то странном виде и упоминал тебя. — Говоря это, она не сводила глаз с подруги.

— Да? — успокаивая вдруг заколотившееся сердце, как можно небрежнее спросила Маделин. — И что же он говорил?

Франсин хихикнула.

— Он спрашивал, не встречалась ли ты с мужчиной. Я тебе скажу — это не простое любопытство, это нечто большее.

Сердце Маделин забилось еще быстрее.

— Почему ты так думаешь?

— Послушай меня, дорогая, когда мужчина сжимает кулаки, пока ты описываешь, как привлекателен какой-то другой мужчина, у него не просто дружеский интерес.

После того что рассказала ей Франсин, Маделин почувствовала нарастающее удовлетворение. Виктор ревновал. При этой мысли она засмеялась.

Франсин кивнула.

— Мне это тоже показалось смешным. Я не знаю, что между вами происходит, но считаю своим долгом сказать тебе, что вам надо поговорить и все выяснить.

Улыбка пропала с лица Маделин. Однажды она уже пробовала поговорить с ним, но он лишь надавал пустых обещаний, которые сам же и нарушил.

— Я не могу ему верить. Да и жизнь он выбрал такую, какая не может устроить меня.

Франсин посмотрела на свои ярко-красные ногти.