Я встала, подошла к нему и увидела белые шрамы, пересекающие его грудь и спускающиеся к его рукам. Как я раньше этого не замечала? Я потянулась и дотронулась кончиками пальцев до самого большого шрама, который тянулся от одной стороны груди к другой. — Как ты это сделал? —Прошептала я, трогая обновленную кожу.

Клэй задрожал от моих прикосновений, но не двинулся. Он закрыл глаза, когда я продолжила изучать карту шрамов на его теле глазами и пальцами. — Этот был сделан осколком стекла. Я был на кокаине и нуждался в боли, чтобы опуститься на землю. Порезы были не единственной моей зависимостью. Я уже говорил тебе об этом.

Я опустила руку и сделала шаг назад. Боже мой, как он мог так себя разрушать? Я просто не могла понять, как кто-то мог причинять себе боль таким способом. Это было абсолютно за пределами моего опыта.

Клэй вернул свою футболку на место и отвернулся от меня. — Когда мне было четырнадцать, я сильно подсел на наркотики и выпивку. Не проходило и дня, чтобы я не накачивался…или не начал резаться. Я был очень глубоко погружен в саморазрушение. Меня ничего не волновало. Моих родителей никогда не было рядом. Мои так называемые друзья были рядом только ради наркотиков, которые я мог приобрести на деньги моих родителей. У меня действительно не было кого-то, кто волновался о том, что я медленно убиваю себя. И я ненавидел себя, Мэгги. Я имею в виду….действительно ненавидел. Я каждый день думал о самоубийстве. Я хотел умереть, но во мне было слишком много трусости, чтобы сделать это.

Мучительная боль в его голосе была невыносима. Не раздумывая, я обняла его и прижалась щекой к его спине, чувствуя, как его грудь поднимается и опадает при дыхании. — Ты не был слабаком из-за того, что не мог убить себя. Думаю, гораздо храбрее - оставаться в живых, не смотря на все трудности жизни. — Сказала я искренне.

Клэй накрыл мои руки своими, удерживая. Он твердо стоял напротив меня. — Так как же ты оказался здесь, с Руби? — Спросила я после паузы. Клэй прижался лбом к оконному стеклу. — Это пришло мне в голову полгода назад. Я очень много тусовался, гулял с группой друзей наркоманов и был в бессознательном состоянии из-за героина и ликера, что даже понятия не имел, что делал. Я знал, что у родителей был праздничный обед с несколькими избирателями моего отца, но мне было все равно. Из-за этого, мои родители выставили меня из главного дома. Они устали видеть меня пьяным и под дозой все время, поэтому я жил в комнате над гаражом.

— Твои родители знали, что у тебя были проблемы? И они не пытались тебе помочь? — Прервала я его в ужасе от отсутствия любви, которую он получал от людей, которые безоговорочно должны были давать ее ему. Клэй рассмеялся: звук обиды и юмора, почти рычание. — О, они заботились о том, что я был под кайфом, но только когда это было выгодно им. Знаешь, как будто я должен был работать с ними, но был слишком пуст, чтобы появляться на банкетах. Потом уже они были разочарованы. Но, кроме этого, их решение было направлено на то, чтобы я перестал их раздражать. Думаю, в их понимании, если они этого не замечают, этого не происходит.

— Боже, Клэй, это так ужасно. — Я не могла ничего поделать. Я думала о собственных родителях и знала, что, если бы я была в таком темном месте, они бы сделали все что в их силах, чтобы помочь мне. Я чувствовала новую признательность к моим родителям за то, что они делали для меня.

— Да, что ж, они все равно не скоро выиграют награду «Родители года». — Он сжал мои руки и убрал их от себя, снова прокладывая между нами расстояние.

— Ну, я привел к себе на квартиру ту девушку, Лэйси. — О нет, ревность снова вернулась. Я с усилием запихнула ее назад. — Лэйси входила в компанию моих друзей и была такой же наркоманкой, как и я. Мы только сделали линию из кокса в клубе, в центре Майами, как нам захотелось побыть…ну одним. — Он посмотрел на меня, будто замер, ожидая моей реакции. Я просто кивнула, призывая его продолжать.

— Мы занимались сексом, делали больше дорожек и, в конце концов, отломили горлышко бутылки из-под джина, которую я хранил на кухне. Я понятия не имею, что произошло дальше, но следующее, что знаю - я сошел с ума. — Клэй сделал еще один глубокий вдох, пробегая руками снова и снова по своим темным волосам.

— Я помню, как разбивал зеркало в ванне, а Лэйси просто сидела там в своем нижнем белье, на моем диване, делая дорожки из кокса, пока я разламывал все в квартире. Потом ураган в моей голове просто прекратился. Следующее, что я знаю, у меня в руке кусок стекла от зеркала, и я режу свои руки. Потом грудь. Потом запястья. — Он перевернул руки и показал мне два глубоких шрама, по одному на каждой руке

— Лэйси должно быть зашла в ванную и увидела всю эту кровь. Я слышал, как она начала кричать, но я был уже на пути в забытье. Следующее, что я помню, я проснулся в палате госпиталя, мои руки были привязаны к кровати, и родители смотрели на меня с абсолютным отвращением. Ты видишь, мой маленький вопрос разрушил их праздничный банкет, что стало очередным небольшим смущением для них.

Меня затрясло, когда он закончил рассказывать. У меня были свои версии того, что происходит с Клэем, но правда была гораздо ужаснее. Это парень прошел через ад и вернулся.

Клэй открыл ящик своей тумбочки и достал оттуда таблетки, бросая их мне. Я поймала их и прочитала название. «Литий». Я встряхнула баночку. — Ты принимаешь их? — Спросила я. Клэй кивнул. — Я был госпитализирован в психологический блок Майами Дженерал на девяносто дней. После этого, мои родители отправили меня сюда, чтобы я остался с сестрой моей матери, Руби. За эти годы я не виделся с матерью. С тех пор как Руби уехала и поселилась со своей девушкой Лисой, она перестала общаться с моей матерью. Вообще, Руби совершенно противоположна моим родителям. Её действительно волновало то, что происходит со мной, поэтому она и приютила меня. Она и Лиса очень близки к тому, чтобы быть родителями, которых я всегда мечтал иметь.

Для меня было облегчением услышать, что хоть кто-то заботился о нем.

— Когда я был в госпитале, легион психиатров диагностировал у меня биполярное расстройство и пограничное расстройство личности. Они прописали мне «Литий». Это должно помочь мне…с перепадами. Но терапия – это единственное, что может помочь мне с другими проблемами. — Усмехнулся Клэй, очевидно не совсем уверенный, что это именно то, что ему нужно. Я проигнорировала это минное поле и сфокусировалась на другой части его рассказа.

— Перепады? — Я понятия не имела, о чем он говорил. Биполярное расстройство? Пограничное расстройство личности? — Да, мои маниакальные перепады. Я прохожу через очень экстремальные грани в моем настроении. Ты знаешь, в одну минуту я счастливый, но уже депрессивный и суицидальный в другую. Это словно быстрая езда на велосипеде. Мои перепады настроения тяжелые и их очень трудно контролировать. Она действительно существуют слишком близко друг к другу. Но многое из этого связано с пограничным расстройством. Химический дисбаланс в моем мозге - это одно, но сумасшедшее экстремальное поведение – это совсем другое. Именно поэтому я подсел на наркотики, которые помогали мне хоть как-то справляться с моими состоянием. Я хотел иметь хоть какой-то контроль над тем, что чувствовал все это время. Так же, это еще и причина полосования вен. Так странно знать, что есть книжное объяснение тому, почему я делал все эти вещи, но при этом не имел контроля над тем, что делал.

Я положила таблетки на тумбочку и скрестила руки на груди. Слишком много всего, чтобы так быстро все это переварить. У меня была информационная перегрузка. Если я и хотела убежать отсюда прошлой ночью, то это не сравнится с тем, как я хотела убраться отсюда к черту прямо сейчас.

Но каким другом это делает меня, если я умываю руки, когда он, наконец, поделился стольким со мной, даже если его откровение было таким страшным и темным? Если бы это была Рэйчел или Дэниел, повернулась бы я к ним спиной? Я знала точно, что не сделала бы этого. И когда я смотрю на Клэя, мое сердце наполняется любовью к нему. Потому что, не смотря на то, что он только что рассказал мне, это не изменило моих чувств к нему. Даже немного. Я останусь здесь, я буду рядом и я стану убегать, как трусиха.

— «Литий» помогает? — Спросила я, подходя, чтобы сесть рядом с ним на кровать. Давая ему понять языком тела, что не собираюсь уходить, только потому, что он вылил немного дерьма мне на колени. Кроме того, я сама просила его об этом. — Думаю, помогает, но я ненавижу принимать его. Из-за них я чувствую себя чертовым зомби. Из-за них я ничего не могу чувствовать. Я просто оцепенелый. Думаю, что предпочел бы быть сумасшедшим, чем вообще ничего не чувствовать, — сказал он. Его ответ напугал меня. Он не принимал свои лекарства? Именно это вызвало его псих прошлой ночью?

— Но не принимать лекарство опасно, правда? Я имею ввиду, поэтому же…ну, ты знаешь…все случилось прошлой ночью? — Я не знала, как выразить то, что я хотела сказать. Здесь я плавала в очень глубоких водах.

— Я это знаю, Мэгс. Знаю, что должен принимать их. Я просто хотел хоть раз почувствовать себя нормальным. Быть нормальным подростком. Веселиться. Проводить время с людьми, которые ничего не знают обо мне и которые не хотят использовать меня ради того, что я могу им дать. Я хотел почувствовать, какого это - поцеловать тебя в первый раз, не застряв в лекарственном тумане.

Оу. — Но они нужны тебе. Прошлая ночь была ужасной. Я не могу стоять и наблюдать, как ты делаешь это с собой, — произнесла я тихо. Я повернулась на кровати, чтобы быть лицом к нему. Он смотрел на меня и прижался лбом к моему. — И я тоже хочу поцеловать тебя, больше чем что-либо. Но не тогда, когда ты такой. — Я наблюдала, как опали плечи Клэя из-за правоты моих слов.

Потому что так же сильно, как я хотела сделать этот шаг вперед в наших отношения, также сильно он сейчас нуждался во мне как в друге. Так сильно, что это было чертовым сумасшествием. Клэй прижал свою руку к моей щеке. — Я так устал быть таким. Я хочу, чтобы это прекратилось. Я хочу быть парнем, с которым ты не будешь бояться находиться рядом.