— Черт побери, Майкл, подожди! — Джош схватил его за плечо, развернул лицом к себе и невольно отшатнулся, встретив яростный взгляд друга.

— Оставь меня в покое! Я здесь все закончил.

— А я нет! Послушай…

— Не лезь ко мне, — не обращая внимания на боль в ладонях, Майкл оттолкнул Джоша. — Я сейчас запросто могу отколотить любого, даже тебя.

— Прекрасно. Бей. Только сначала посмотри на себя: я дуну, и ты свалишься. Идиот, сукин сын, почему ты не сказал мне, что любишь ее?!

— А что это меняет?

— Все! Ты стоял как пень и позволял мне делать из тебя кучу дерьма. Тебе надо было только открыть рот и сказать, что ты ее любишь! Я ведь думал, ты просто используешь ее…

— Но я действительно ее использовал, разве нет? Я использовал ее, а потом отшвырнул — именно так, как ты и думал! Если не веришь, спроси ее.

— Майкл, я прекрасно понимаю, что значит любить женщину и до смерти бояться, что ничего из этого не выйдет. И теперь я знаю, что сделал несчастными двух людей. И мне это… не нравится.

— Ты не виноват. Я решил убраться из ее жизни еще до того, как ты высказался. У меня другие планы. Мне надо…

Майкл умолк, отвернулся и прижался лицом к теплой шее Макса.

— Я думал, что она умерла! — Его плечи вдруг затряслись, и у него не было сил оттолкнуть руку Джоша. — Я посмотрел вниз, увидел ее там и подумал, что она умерла! Я не помню, что было потом… до того, как я спустился, дотронулся до ее горла, нащупал пульс.

— С ней все будет хорошо. У вас обоих все будет хорошо.

— Ты же ничего не знаешь! Она не оказалась бы там, если бы я не сказал ей, что все кончено. Если бы я не оскорбил ее… — Майкл поднял голову, потер ладонями лицо, оставляя на нем кровь. — О ней позаботятся, так что все будет в порядке. А мне здесь не место.

— Ты ошибаешься. Никто не отталкивает тебя, кроме тебя самого. Господи, Мик, ну и грязный же ты! — Джош окинул взглядом изодранные руки, разорванную, окровавленную одежду Майкла. Даже сейчас ему не хотелось думать, как близки были к смерти его сестра и его лучший друг. — Пойдем миссис Уильямсон не терпится повозиться с тобой. И мне кажется, что выпивка тебе тоже не помешает.

— Я выпью, когда сделаю дело.

Я сказал ей, что достану этот чертов сундук. И я его достану.

Майкл пошел прочь, оставив Джоша с разинутым ртом. «Спорить бесполезно», — решил Джош.

— Подожди. Я позову Байрона. Мы сделаем это вместе.

21

Час спустя, грязные и злые, Джош и Байрон внесли в гостиную маленький сундук. Достать его оказалось не так просто: едва они начали спускаться, как землетрясение решило напомнить о себе. И несколько мгновений трое мужчин, пойманных подземным толчком на узком уступе, спрашивали себя, не потеряли ли они рассудок. К счастью, все обошлось, и теперь сундук, еще запертый, стоял на журнальном столике перед диваном. И терпеливо ждал.

— Глазам не верю! — прошептала Марго, поглаживая дерево кончиками пальцев. — Неужели это правда? После стольких лет… — Она улыбнулась Лоре. — Ты нашла его!

— Мы нашли его, — поправила Лора. — Мы всегда знали, что найдем. — Она протянула руку к Кейт, и боль сразу тупо запульсировала в ее голове. — А где Майкл?

— Он не… — Джош проглотил ругательство. — Ему надо было проверить лошадей.

— Я приведу его, — предложил Байрон.

— Не надо. «Это его выбор», — напомнила себе Лора. А ее жизнь должна продолжаться. — Удивительно, что он такой маленький, — прошептала она. — Такой простой. Думаю, мы все воображали себе что-то огромное и разукрашенное. Необычное. А это простой сундук, но очень крепкий. Вечный. — Она глубоко вздохнула и взглянула на Марго и Кейт: — Вы готовы?

Лора положила руку на замок, и он открылся легко, беззвучно, выдохнув аромат лаванды и кедра.

Интересно, какие сокровища они надеялись отыскать? Это был просто сундук с приданым. Конечно, там были и драгоценности, но очень скромные, девичьи. Лазуритовые четки с тяжелым серебряным крестом, гранатовая брошь, несколько золотых монет, высыпавшихся из кожаного кошелька.

Но там было и постельное белье, искусно вышитое и тщательно сложенное. Пожелтевшие носовые платки и салфетки с кружевными оборочками. Янтарные бусы, крохотное колечко, усыпанное мелкими рубинами, сверкающими, как капельки крови. Милые украшения юной незамужней женщины. И кулон с локоном темных волос, перевязанных золотой ниткой.

Под стопкой белья лежала маленькая книжка в красном кожаном переплете. И аккуратным почерком воспитанницы монастырской школы было выведено: «Мы встретились сегодня на скалах. Рано, когда еще в траве блестела роса и солнце медленно поднималось из моря. Фелипе сказал что любит меня, и мое сердце вспыхнуло ярче зари».

Лора положила ладонь на плечо Марго и прошептала:

— Ее дневник! Она положила свой дневник вместе с сокровищами и заперла их. Бедная девочка…

— Мне всегда казалось, что мы будем прыгать от радости, когда найдем это. — Кейт нерешительно протянула руку и погладила пальцем янтарные бусины. — А я чувствую только печаль. Она спрятала в этот маленький ящик все, что было ей дорого, и ушла.

— Ты не должна печалиться. — Лора положила открытый дневник себе на колени. — Она хотела, чтобы мы нашли это — и мы нашли. Мне приятно думать, что она подождала, пока каждая из нас не столкнется с тем, что кажется непреодолимым. Но мы преодолели. Мы выжили.

Лора потянулась к подругам, взяла их руки в свои.

— И мы выставим это в магазине в специальной витрине.

— Но мы не сможем продать ничего из этого! — прошептала Марго. — Мы не можем продавать сокровища Серафины…

— Конечно, нет! Мы выставим их не для продажи. — Лора улыбнулась сундучку. — Пусть другие смотрят на них и мечтают.


Майкл не стал приводить в порядок свое жилище. Оставил все, как было. Он собирался принять душ, чтобы смыть всю боль и страдания, но потом решил, что лучший способ забыть все невзгоды — напиться до бесчувствия.

Он открыл холодильник, отодвинул пиво, вынул бутылку виски и наполнил стакан, не обращая внимания на настойчивый стук в дверь.

— Идите все к дьяволу! — пробормотал он и сделал большой глоток.

Появление Энн Салливан не улучшило его настроения.

— Ну, как я вижу, ты топишь свои горести в стакане посреди хаоса. — Энн поставила на стол коробку и, нахмурившись, обвела взглядом то, что осталось от кухни. — Не ожидала увидеть столько разрушений. У нас разбилось всего несколько чашек.

— Землетрясение тут ни при чем. Это Лора постаралась. — Майкл снова поднес стакан ко рту, и Энн неодобрительно поджала губы.

— Неужели? Она редко выходит из себя, но уж если это случается, не знает удержу. Сядь. Сначала займемся тобой, а потом приберемся здесь.

— Я не хочу прибираться, и мне не нужна ваша забота. Уходите.

Но Энн спокойно потянулась к коробке, которую принесла с собой, и вытащила накрытую тарелку.

— Миссис Уильямсон приготовила тебе еду. Она тревожится о тебе.

— Не о чем тревожиться! — Майкл уставился на свои руки. — Бывало и хуже.

— Не сомневаюсь, но все же сядь, я промою порезы.

Энн достала из коробочки бутылочки и бинты.

— Я сам могу о себе позаботиться. — Майкл поднял стакан и уставился на него. — Как видите, я уже начал.

Энн деловито обошла стол и толкнула его на стул.

— Делай, что тебе говорят!

— Черт! — Он потер плечо, загоревшееся огнем в том месте, до которого она дотронулась.

— И придержи язык. — Энн наполнила миску горячей водой. — Наверняка уже попала инфекция. Совсем мозги растерял!

Она схватила его руку и принялась за работу.

— Если вы собираетесь играть сестру милосердия, то хотя бы… Черт побери, больно!

— Конечно. И не ругайся на меня, Майкл Фьюри. — Слезы обожгли глаза Энн, когда она увидела, что он сделал со своими руками, но ее движения оставались уверенными и не особенно мягкими. — Придется потерпеть.

Энн щедро залила антисептиком открытые раны, и у Майкла глаза полезли на лоб, а воздух загустел от непристойных ругательств.

— Настоящие ирландские ругательства. — Невозмутимо заметила Энн. — Это напоминает мне моего дядю Шамуса. Из каких мест твоя семья?

— Из Голуэя.[13] Черт побери, почему бы вам не воспользоваться серной кислотой и разом покончить со мной?

— Стыдно, Майкл! Такой большой сильный мужчина скулит из-за перекиси водорода и спирта. Глотни еще виски, если не умеешь терпеть боль.

Ей удалось задеть его гордость, и Майкл, опрокинув остатки виски в глотку, хмуро уставился на Энн, решив молча подумать, пока она бинтует его руки.

— Готово? — спросил он.

— Пока да. Но запомни: нельзя мочить бинты и надо регулярно менять их, если ты такой же упрямец, как мисс Лора, и не собираешься обращаться к врачу.

— Не нужен мне врач! — Майкл дернул плечом и тут же пожалел об этом, так как оно сразу болезненно запульсировало. — И у Лоры все обойдется. Вокруг нее вертится достаточно народу.

— Ничего удивительного. Она внушает всем любовь и преданность, потому что сама щедро раздает их. — Энн встала, вылила воду из миски, снова наполнила ее. — А теперь снимай остатки своей рубашки.

Майкл поднял брови.

— Энни, я, конечно, ослаб немного, но если вы жаждете меня… Ой! — завопил он и лишился дара речи, когда она схватила его за ухо.

— Я и второе ухо тебе откручу, если будешь вести себя как шимпанзе! Снимай рубашку, мальчик.

— Господи! — он посидел еще немного, растирая горящее ухо. — Что вы хотите сделать? Не понимаю, в чем проблема.

— Ты порезал не только руки. Снимай рубашку, мне нужно посмотреть, что ты сделал с собой.

— Какая вам разница, черт побери?! Что с вами случилось, Энни? Я думал, что могу истечь кровью, а вы и глазом не моргнете. Вы ведь всегда меня ненавидели.