А он мог поклясться, что до сих пор чувствует ее аромат, и мысленно видит ее лицо, и слышит ее голос… и впадает в идиотский транс… и…

Хочет ее! Просто хочет!

Когда он хотел чего-нибудь так же сильно? Когда-то он хотел сбежать из дома — и сбежал. Хотел опасности и риска, безрассудных приключений — и все это получил. А когда захотел покоя, когда захотел построить достойную жизнь… Получится ли у него на этот раз?

Получит ли он Лору? Не проскользнет ли она между его пальцами прежде, чем он успеет сжать кулак? Или прежде, чем решит, что делать с ней? С мыслями о ней, с этим желанием…

Майкл прекрасно понимал, что он ей не ровня, и это сводило его с ума. Хорошо хоть секс — великий уравнитель. И тут она — в его власти.

Пока…

В ярости от того, что занимается самокопанием, хотя всегда считал это недостойным занятием, он не удержался и налил себе вина. Понюхал, пожал плечами, осушил бокал одним глотком.

— Ну, Фьюри, ты влез в чужой монастырь со своим уставом!

Майкл отставил пустой бокал и снова беспокойно заметался по комнате, как тигр в клетке.

Днем, наблюдая за погрузкой проданного коня, он мельком видел Энн. Судя по молниям, которые метали ее глаза, Лоре утром не удалось проскочить мимо церберши.

Майкл ухмыльнулся, представив себе эту картинку: вездесущая суровая экономка застает врасплох элегантную хозяйку поместья, крадущуюся в дом на заре в мешковатых джинсах и рубахе…

А может, Салливан заперла Лору? Эта мысль мгновенно стерла улыбку с его лица. Заперла, не выпускает из дома…

К черту здравый смысл! Он освободит ее!

Майкл распахнул дверь, и Лора, которая как раз в этот момент подошла к ней с другой стороны, в ужасе отскочила, прижав руку к горлу.

— Ты напугал меня до смерти!

— Извини. Я собирался спасать тебя из подземной тюрьмы.

— Да? — Она растерянно улыбнулась. — Неужели?

— Но, похоже, ты справилась сама.

— Я не могла прийти раньше. Дома черт знает что творится. Родители почему-то решили срочно приехать. Будут здесь через пару дней, и девочки разбушевались от радости. Я с трудом загнала их в кровати. Потом нам пришлось…

— Ты ничего не должна объяснять мне. Просто заходи.

Он не выдержал, дернул ее к себе и в грубом поцелуе дал выход своему отчаянному желанию.

Отчасти…

«Ничего не изменилось, — подумала Лора, обвивая его шею руками. — Тот же жар, та же лихорадка, то же чудо!» Когда ей удалось снова начать дышать, она вцепилась в его рубашку.

— Я думала…

— Что?

Но Лора только затрясла головой.

— Ничего. — Она улыбнулась и обняла ладонями его лицо. — Привет, Майкл.

— Привет, Лора, — он втащил ее в комнату, захлопнув ногой дверь. — Я хотел предложить тебе вина…

— О спасибо! Очень мило.

— Но тебе придется подождать, — заявил он, подхватывая ее на руки.

— О, это еще лучше.


Майкл действительно принес ей бокал вина, только случилось это несколько позже, когда она сидела на смятой кровати в его рубашке. Не обладая таким качеством, как неуместная скромность, он, обнаженный, опустился перед Лорой на колени и объявил, чокаясь с ней:

— Я, в некотором роде, праздную!

Она чувствовала себя совершенно свободной. какой-то невесомой.

— И что же ты празднуешь?

— Я продал сегодня пару лошадей. Кстати. одну — твоему зятю.

— Ты имеешь в виду Байрона? — Удивленная. она отпила глоток. Забавно. Кейт мне не говорила, что они собираются купить лошадь.

— Думаю, он ей еще не сказал.

— О…

— А что, у Кейт проблемы с лошадьми?

— Нет, но это же серьезный шаг! Удивляюсь, что они не обсудили его вместе. Я уверена, что она тоже удивится.

— Мне кажется, Байрон вполне способен договориться с ней.

— Дело не в этом. Просто брак — это партнерство, такие решения требуют обсуждения и обоюдного согласия… Чему это ты улыбаешься?

— Ты просто прелесть! Сидишь, вся взъерошенная от секса, и читаешь мне лекцию о супружеской этике.

— Я вовсе не читаю лекцию. — Лора снова отпила вина — слегка чопорно и очень изящно. — Я просто констатирую факт. А ты что, не согласен с этим?

— Согласен. — Рука Майкла легла на ее бедро. — Но я считаю, что в каждом правиле существуют исключения, и иногда один из партнеров может сам принимать решения. — Его пальцы скользнули к маленькой родинке, похожей на полумесяц. — Мне нравится эта родинка. Похожа на луну и гораздо сексуальнее любой татуировки.

— Ты пытаешься отвлечь меня?

— Если бы захотел, поверь, это было бы совсем не трудно. — Пальцы Майкла вернулись к ее колену. — Просто не хочется видеть этого парня под каблуком у жены. Он влюбился в лошадь; ну, может, я чуть-чуть подтолкнул его… — Майкл пожал плечами. — Если Кейт будет недовольна, мы всегда можем расторгнуть сделку.

Лора вскинула голову.

— И тогда ты будешь считать, что Кейт — мегера, а Байрон — тряпка.

— Я обычно называю это «слабак». — Развеселившись, Майкл приподнял ее колено и поцеловал его. — А ты всегда все так мило и цивилизованно обсуждала с Риджуэем?

— Нет, и это было частью проблемы, — спокойно ответила Лора. — Я делала то, что он говорил, и вела себя как добродетельная, покорная и бесхарактерная жена.

— Прости. — Ругая себя за бестактность, Майкл быстро и нежно сжал ее колено. — Это был неудачный вопрос.

— Да нет. — Лора откинулась на подушки, прислоненные к железному изголовью. — С тех пор я многому научилась. Я решила, что никогда больше не буду бесхарактерной, не буду тихо мучиться и все хранить в себе.

Она задумчиво постучала пальцами по бокалу, пытаясь облечь в слова то, что накопилось в ее душе.

— Я сама позволяла ему делать то, что он делал, и поэтому виновата не меньше его. К сожалению, только застав его в постели с другой женщиной, я решилась привести в порядок свою жизнь.

— И тебе это удалось?

— Да. Теперь я благодарна судьбе. — Она снова улыбнулась. — И тебе тоже.

— За что? — удивился Майкл, поглаживая ее ногу под коленкой большим пальцем.

— Ты помог мне понять себя. Оказывается, у меня есть и сексуальные желания, и энергия…

Оценив по достоинству ее признание, Майкл отставил свой бокал на столик рядом с кроватью, наклонился и легко ущипнул ее губы своими губами.

— У тебя были с этим проблемы?

— Теперь их нет.

— Может быть, все-таки стоит удостовериться? — Но не успела Лора обнять его, как Майкл отодвинулся. — Думаю, я начну отсюда, — прошептал он, поднимая ее ногу.

— Ты же не собираешься… О! — Ее голова откинулась назад, как только его язык и зубы принялись за работу. — В курортном отеле есть курс рефлексотерапии, — прошептала она, чувствуя, как оголяются все ее нервные окончания, — но я никогда не испытывала ничего подобного!

— Надеюсь, ты не собираешься теперь грезить о Викторе, массажисте?

Лора засмеялась, застонала, задрожала…

— Нет! Зачем грезить, если действительность… Боже! — Она уронила свой бокал, выплеснув немного вина на простыни. — О, извини. Позволь мне…

— Нет, не надо. — Майкл ласково толкнул ее, и она бессильно упала обратно на подушки. — Просто лежи, пока я не закончу. — Он коснулся зубами ее лодыжки. — Мы раньше слишком спешили. Думаю, я пропустил несколько приятных моментов.

Он слегка приподнял ладонью ее бедра.

— Держись, солнышко! Я собираюсь отправиться с тобой в долгое путешествие.

Лоре показалось, что ее штурмуют со всех сторон — изнутри и снаружи, душу и тело. Ей оставалось лишь впитывать его ласки, постигать, отзываться… Майкл постепенно продвигался все выше, словно дегустируя изысканное вино. Кожа Лоры горела под его прикосновениями, прохладный воздух, рвущийся в открытые окна, вдруг загустел, и каждый ее вдох стал похож на стон. Лоре казалось, что все ее тело пульсирует в одном ритме с бьющейся в жилах кровью, в одном ритме с прикосновениями его рук и губ.

Ее никогда не касались так, словно она была всем на свете и, кроме нее, ничего не существовало!

И вдруг его губы жадно, грубо впились в самую ее влажную, жаркую сердцевину, и Лора взлетела, словно стрела, а другая стрела пронзила ее острым наслаждением. Голова ее откинулась, взгляд затуманился; она вцепилась в железные прутья изголовья, словно это был спасательный круг, не дающий ей утонуть.

А Майкл совсем обезумел, чувствуя ее экстаз. И в своем безумии он вел Лору все дальше и дальше, пока она не забилась, не взмолилась, пока его имя рыданием не вырвалось из ее горла, пока ее руки не разжались, а тело не растаяло, как оплывшая свеча.

Она лежала неподвижно, не в состоянии даже стонать, и он чуть приподнял ее, чтобы снять рубашку.

— Вы прекрасны, мисс Темплтон! Ваши волосы — чистое золото. — Майкл погладил ее волосы? — Ваша грудь — роза. — Он погладил ее грудь, и Лора задрожала от этого прикосновения.

— Майкл! — Она с трудом подняла отяжелевшие веки; комната вокруг кружилась. — Я не могу…

— Не можешь? — Он опустил голову и ласково провел языком по ее соску. — Сомневаюсь.

— Подожди! — Лора потянулась к нему. — Позволь мне…

— В другой раз. — Майкл улыбнулся, хотя кровь вскипела в нем, когда ее пальцы коснулись его отвердевшей плоти. — Я воспользуюсь твоим любезным предложением в другой раз. А пока давай проверим, не сможем ли мы закончить это дело старым как мир способом.

Он прижался губами к ее груди, и сладкая боль пробежала по телу Лоры.

— Ты что-то такое делаешь со мной… — Ее дыхание прервалось от нового желания, вспыхнувшего вслед за болью и дрожью. — Ты понятия не имеешь, что делаешь со мной!

Желание разрасталось, становилось невыносимым. Она готова была разрыдаться. Майкл целовал ее груди, жадно пробовал на вкус ее губы, язык, впитывая нежный цветочный аромат, без которого уже не представлял своей жизни. Он взял ее руки, снова обвил их вокруг прутьев изголовья, и сжал своими руками.