— Вы узнали кто?

— Не имею представления. Крестьяне говорят только, что это был гринго без единого волоса на голове. — Лакинбилл пожал плечами. — Не самая исчерпывающая информация, но это все, что удалось добыть.

Адам вынул из кармана блокнот и ручку и что-то записал.

— Вы сумели узнать по тем частям тела в морге кого-нибудь из своих пилотов? — спросил он Лакинбилла.

Тот поморщился.

— Именно за этим я и отправился в морг. — Он внимательно посмотрел на Адама. — Там мне и сказали о кремации.

— Какой кремации?

— Рабочие морга сказали мне, что брат Дэнни Видала отдал распоряжение кремировать тело.

Адам отказывался верить услышанному.

— Но к чему такая спешка?

— Он объяснил это тем, что хочет избавить свою семью от лишних переживаний и бюрократической волокиты, связанной с разрешением на вывоз тела Видала за пределы страны.

— Называя это телом, он сильно преувеличивал…

— Вы, я вижу, успели побывать в морге.

— Называя это моргом, вы тоже несколько преувеличиваете.

Неожиданно перед глазами Адама встало лицо Кориандр. Не только лицо — он вспомнил каждую слезинку на ее щеках, каждое пятнышко, каждый жест и интонацию. Адам посмотрел на часы. Кориандр могла прийти в любую минуту, если только она не раздумала прийти.

— А вдова присутствовала на кремации? — спросил он Лакинбилла.

— Я даже не уверен, что она знает об этом. Она вроде бы запретила своему деверю вмешиваться в эти дела. Он, кажется, добился кремации, а вдова, судя по всему, считает, что это не ее муж.

Адам вспомнил перекошенное ужасом и отвращением лицо Кориандр, когда она смотрела на торс, лежащий в металлической емкости на столе морга.

— А вы все-таки видели торс? — спросил он.

Лакинбилл кивнул.

— Вы запомнили, как он выглядел?

— Он был весь покрыт черными волосами, — уверенно сообщил Лакинбилл.

— Вам не показалось, что это мог быть торс одного из ваших пилотов?

— Я готов поклясться, что это не так.

— Почему?

— Потому что оба пилота часто проводили уик-энд в моем доме в Гринвиче. И оба они были блондинами.

Что ж, от этого дела начинало всерьез попахивать жареным. Если его когда-нибудь передадут в суд, то судьям придется нелегко.

— А вы абсолютно уверены в том, что Видал сел в самолет именно в Нью-Йорке? — спросил Адам.

— На сто процентов. У нас есть свидетели, которые его видели.

— Насколько я понял, самолет сел для дозаправки в Хьюстоне…

— Сейчас я как раз проверяю этот момент. Сказать точно я смогу, когда выясню, кто дежурил в тот вечер в Хьюстоне.

— И что же вы думаете по поводу этого всего?

— Трудно сказать, у меня довольно мало информации. Все, что осталось от самолета, это корпус и несколько обломков бесполезного теперь оборудования, которое я выкупил у крестьян в горах. И еще мы знаем о лысом человеке, который материализовался из воздуха и купил у старой крестьянки обломки «черного ящика». Единственное, в чем я уверен, это в своих выводах относительно деревьев…

— Каких еще деревьев?

— Тех, что растут на вершине той горы. — Лакинбилл снова наклонился поближе к Адаму. — Видите ли, если самолет действительно врезался в вершину горы, как утверждают мексиканцы в надежде, что это позволит им доказать ошибку пилота, то эти деревья просто сломались бы пополам, как спички.

— А деревья по-прежнему стоят на вершине горы, ведь так? — предположил Адам.

Лакинбилл кивнул.

Адам постарался, чтобы его следующая реплика звучала как можно равнодушнее.

— Значит, судя по состоянию этих деревьев, самолет взорвался в воздухе и рухнул на вершину горы уже в виде обломков?

Впервые за все время разговора Лакинбилл, казалось, испытал облегчение.

— Это единственное объяснение, которое приходит в голову, — подтвердил он версию Адама Сингера.

— И чем же можно объяснить это, мистер Лакинбилл? — Адам прекрасно знал ответ, но ему требовалось услышать это от кого-нибудь другого.

— Бомба.

— А что вы думаете по поводу того несчастного балбеса, который сгорел вместе с вашими пилотами?

Лакинбилл пожал плечами. — Одно я могу сказать точно — я не знаю этого человека.

Но этого, конечно же, было недостаточно. Далеко не достаточно. Адаму требовались неопровержимые улики — имена, отчеты об аварии, свидетельские показания. А судя по тому, что знал Адам о правилах закрытого клуба под названием «Мексика», все это будет не так легко добыть. И еще Адаму обязательно придется слетать в Хьюстон и переговорить со всеми, кто вступал в контакт с пассажиром и командой самолета, садившегося на дозаправку. Прежде надо поговорить с Энрике Санчесом, Жоржем Видалом и вообще со всеми, кто имел хоть какое-то, пусть даже самое косвенное, отношение к делу. Но главное, о чем должен был помнить Адам, это о том, что все основные участники этого дела находятся под подозрением. Включая Кориандр Виатт-Видал, которая как раз в этот самый момент появилась в дверях ресторана.

9

Кори быстро оглядела зал ресторана и увидела Адама. Сингер встал, внимательно глядя на идущую к нему женщину.

Пока Кори шла к столику детектива, в голове ее вертелось множество разных мыслей, среди которых главной, пожалуй, была одна: с каждым часом Кори все больше и больше убеждалась в том, что никак не может примириться с ролью вдовы. Нет, она все еще оставалась женой. Женой, которая все еще ждет ответов на пока еще не заданные вопросы. Поэтому она и согласилась встретиться с этим человеком, в кармане которого, наверное, продолжала лежать повестка на имя Дэнни Видала.

Адам протянул Кори руку.

— Добро пожаловать в мои владения, — сказал он.

— Почему?.. — сразу начала разговор Кори.

— Я собирался задать тот же вопрос вам, — перебил ее Сингер.

— Для этого я и пришла поговорить с человеком, в руках которого находится повестка с вызовом в прокуратуру для моего мужа, — сказала Кори, усаживаясь за столик.

— Я хотел спросить о кремации. Почему вы не хотели признать в предъявленных вам останках тело мужа?

Лицо Кори стало вдруг белым.

— Почему вы говорите «не хотела»? Я и сейчас не хочу…

— Не хотели, — настойчиво повторил Адам, глядя в лицо Кори. — Дело в том, что час назад ваш деверь приказал кремировать останки.

— Откуда вы знаете? — в голосе Кори слышалось напряжение.

— Мне только что сказал об этом владелец авиакомпании, на самолете которой летел ваш муж. А мистер Лакинбилл приехал сюда прямо из морга.

«Если эта женщина притворяется, то она — величайшая актриса», — подумал Адам.

— Мне очень жаль… — произнес он вслух.

Несколько секунд Кори сидела молча, подперев ладонью лоб. Потом она глубоко вздохнула и медленно произнесла:

— Это ведь не его дело. Это мое дело. А я велела ему не кремировать труп.

— Что ж, очевидно, он не послушался.

Кори нахмурилась.

— Ни один из этих жутких кровавых кусков не имел никакого отношения к Дэнни, — твердо сказала она.

Простое упоминание имени мужа волной боли отозвалось в Кори. Господи, как это ни удивительно, но человек способен пережить почти все, что выпадает на его долю, даже тот ужас, который приходится сейчас переживать ей.

— Если хотите, я могу отвезти вас туда, — предложил Адам.

— Но я ведь не могу заставить огонь вернуть обратно то, что он поглотил, не так ли?

— Нет, действительно не можете, — печально подтвердил Адам.

— А что сказал владелец авиакомпании? — поинтересовалась Кори. — Он смог опознать своих пилотов?

Вопрос был задан в лоб.

— Он ни в чем не уверен, — уклончиво ответил Адам.

— А как насчет торса?

— Лакинбилл не опознал его.

Адам чуть ли не с благодарностью посмотрел на появившегося около их столика официанта.

— Хотите что-нибудь съесть? — спросил Стингер Кори.

— Нет, спасибо, мой желудок, похоже, тоже в шоке от всего происходящего.

В другой ситуации Адам обязательно бы улыбнулся.

— Тогда, может быть, вы хотите выпить? — спросил он.

Кори приложила руки к животу, словно прислушиваясь к пожеланиям собственного желудка.

— Пожалуй, немного чаю, — сказала она.

Адам заказал чай для Кори и кока-колу без льда для себя. Кори смотрела куда-то в сторону. Когда официант отошел от столика, она еще раз задала Адаму вопрос, с которого начала разговор.

— Почему?

— Потому что смерть — очень удобный выход из положения для человека, которому вот-вот предъявят обвинение.

— А по-моему, для следователя вроде вас тоже слишком уж удобно появиться со своей повесткой именно в такой момент…

— Просто раньше у следствия не хватало материалов.

— Не понимаю, — покачала головой Кори. — Что бы там ни произошло в банке, это ведь произошло не в один день.

Глядя на сидящую перед ним женщину, Адам Сингер понимал, что никак не может применить к ней тактику допроса свидетелей, которой его учили когда-то в полицейской школе. Тактика эта сводилась к тому, что свидетеля надо вымотать, постоянно задавая ему вразнобой вроде бы не связанные друг с другом вопросы. Затем надо извиниться, но только лишь для того, чтобы снова и снова продолжать забрасывать жертву вопросами. Но к Кори Виатт-Видал вся эта тактика была, конечно же, неприменима с самого начала.

— Вы хотите, чтобы я объяснил ситуацию? — спросил Адам.

— Если бы от меня что-то зависело, я бы предпочла, чтобы вы уехали.

— Что ж, я на вас не обижаюсь, — добродушно сказал Адам.